Читать интересную книгу Жизненный круг - Ирина Кедрова

– Не отправят, – успокаивает Геннадий, – первогодков туда не посылают.

– Как же не посылают? – горячится Нюра.

Но спорить бесполезно. Спасти своего мальчика от армии она не может, да и сам он в армию тянется. Попыталась Дмитрия убедить, тот наотрез отказался что-либо делать, «у меня, – сказал, – денег таких нет, чтоб платить военкомату за освобождение от воинской обязанности. Пусть послужит». Осталось Нюре только проводить внука и ждать с нетерпением его возвращения.

Снова жизнь вернула ее в молодые годы. Когда-то ждала Николая, теперь ждет Женю. Письма его перечитывает. В них сообщает солдат о том, чему научился, с кем сдружился, с гордостью написал о принятии присяги. Даже карточку прислал: в форме и с автоматом. Красивее и мужественнее внука Нюра никого и никогда не видела. Только кажется ей, что не обо всем тот пишет, что-то он не договаривает.

Снова спешит Нюра в святой храм. Теперь выбрала для молитв церковь Георгия за верхом, стоящую с восемнадцатого века, а значит намоленную просьбами многих людей. Один только вид бело-розовых стен чего стоит: взглянешь, и на душе легче становится. Построена церковь на средства купца Коробова. «Каков человек этот купец, – размышляет Нюра, – экую память по себе оставил!».

Просит Нюра святого Георгия – первого воина и защитника – наделить ее внука воинским уменьем, а коли придется в бою сражаться, так защитить его от погибели. Потом долго стоит перед иконой Божьей матери, чуть слышно произнося одну и ту же молитву: «Матерь Божья, спаси, защити моего мальчика. Не допусти нового горя». Мысленно просит и мужа своего Николая: «Услышь меня, помоги, Коленька, спаси нашего мальчика, замолви о нем словечко». Не понятно, перед кем Коля должен замолвить словечко, да и может ли он это сделать? Об этом Нюра не думает, она верит: муж обязательно поможет. Просит и Людочку: «Доченька моя, проводила я нашего мальчика в армию. Трудно сейчас служить, опасно. Ты там, доченька, последи, чтобы с Женей ничего худого не случилось».

В молитвах и просьбах прошел для нее первый год Жениной службы. А на второй прислали ей письмо из далекого госпиталя. Ранен Женя, операцию ему сделали, лежит и в себя не приходит. Все бросила Нюра, поехала туда. Возраст давит на нее, кости болят, глаза плохо видят, да надо внука от смерти вызволить. Поехал с ней Гена: все же врач, сам с врачами поговорит, обсудит, как к жизни племянника вернуть, мать старенькую поддержит. Татьяна ему выговорила: «Ты Женьке вместо отца. Поезжай, узнай все на месте. Привози парня домой, мы его тут выходим».

Долгим и тяжким был путь, завершившийся возвращением: привезли Женю домой. Ранение в голову тяжелое. Операцию в госпитале провели успешно, оставалось ждать, выдержит ли организм, вернется ли к нормальной жизни. Лежит Женя на кровати неподвижно, как когда-то Коля лежал. Только теперь Нюра сделает все, чтобы его поднять. Целыми днями она на медицинской вахте. Гена привлек на помощь ведущих докторов своей больницы. Таня взяла на себя полный уход за солдатом. Внуки – Коля и Таша – тоже здесь, у его постели. Никогда еще не собиралась семья полностью: сын, невестка, внуки – все рядом с Нюрой и Женей.

– Женя, – звала Нюра внука в жизнь, – очнись, посмотри, мы все рядом с тобой. Пробудись ты от сна жестокого. Пожалей меня, старую.

Просит она внука, молит Господа, мечется в несчастье. Хорошо хоть – не одна осталась. Есть, кому поддержать.

Однажды в дверь позвонили. Нюра открыла. Незнакомая девушка в джинсовом костюме, не дожидаясь вопроса, протараторила:

– Здравствуйте! Вы – баба Нюра? Я сразу догадалась, мне о вас Женя рассказывал, – при этих словах незнакомка вошла в коридор и, поставив на пол сумку, объяснила, – тяжелая, все руки оттянула.

– Здравствуй! Ты кто? – не до гостей Нюре, но все же интересно, что дальше будет.

– Я – Милка, – ответила девушка. – Мы в Туле с Женей познакомились, его часть находится в нашем городе. Встречались, когда он увольнительную получал. Потом его отправили в Чечню. Перед отъездом Женя сказал: «Жди, вернусь – поженимся». Вы мне не верите? Я понимаю, что странно выгляжу, но мне друзья его армейские написали, что он ранен и домой вернулся.

– Да вы проходите, – раздался голос Тани, вышедшей в прихожую. – Пойдемте на кухню. Мы вас чаем напоим, а вы все расскажете.

– Да нет, мне бы Женю увидеть. Где он?

Мила зарделась, внезапно осознав странность своего положения, и надеялась только на то, что сейчас выйдет Женя и все прояснит. Однако Женя не выходил.

– Женя? – переспросила Таня. – Он еще в сознание не приходил. Вы проходите. Ну что же вы, мама, не приглашаете гостью?

– Да-да, проходи, Мила. Пойдем чай пить, – Нюра растерялась не меньше девушки. – Ты из Тулы? И как же решилась, девонька, от родителей уехать невесть куда?

– Вы пока на кухне посидите, а я Женю посмотрю, поправлю ему постель, – сказала Таня и ушла в комнату.

– Почему невесть куда? – Мила прошла на кухню, присела за стол, придвинула поставленную перед ней чашку, немного отпила. – Мне Женя о вас все рассказал: какая вы добрая и заботливая. Он говорил, что после армии мы вместе жить будем. Вы мне скажите, что с ним? Он писал, писал, а потом перестал. Долго писем не было, а потом пришло от его ребят. Они пишут, что Жене помощь нужна.

– Да, – Нюра задумалась: кто эта Мила, с добром ли пришла? Посторонняя, незнакомая. Как ее в дом пустить? Но, если подумать, может, именно она нужна сейчас внуку? Надо рискнуть. – Пойдем в комнату, – позвала она гостью.

Они вошли в маленькую комнату. Мила присела у кровати, взяла Женю за руку, наклонилась и поцеловала его в щеку. В этот момент, показалось Нюре, Женина рука слегка дрогнула. «Нет, – уверяла она себя, – это показалось. Что хочется, то и видится».

– Ты, Мила, посиди с Женей, а я обед приготовлю, – сказала она девушке.

– Вот и хорошо, – подхватила Татьяна, – мне тоже отлучиться надо. Я вечером загляну.

Они обе прошли на кухню. Присели на табуретки.

– Правильно ли, что мы чужого человека в дом пустили? – обратилась Нюра к Тане.

– Ой, мама, может, эта девушка Жене больше нас нужна? – Татьяна взяла Нюрины руки в свои. – И не бойтесь вы. Нам теперь нечего бояться, все самое страшное позади. Да и помощница вам нужна. Видели, как дрогнула его рука?

– Я думала, мне показалось.

– Ничего не показалось. Женя реагировать стал. Ясно же: девушка ему хорошо знакома. Я сейчас уйду, а вечером обязательно загляну. Вы не волнуйтесь. – Таня приблизилась к сидящей свекрови, легко пожала ее плечо. – Я помню, какой Женя был маленький – смешной карапуз. Он тогда меня сразу принял. И мы должны принять его Милу.

Так в семью вошел новый человек. Трудно Нюре признать эту девушку: слишком независима и чересчур самостоятельна. «Мы такими не были, – протестует она в мыслях против каждого Милкиного поступка, – мы скромнее были». Не нравится ей, что присвоила Мила себе имя ее умершей дочери, да отказалась от красивого звучания «Людочка». Все в ней не нравится: и как легко она сдружилась с детьми сына, и как по-доброму присматривается к ней Татьяна, и даже Гена защищает ее перед матерью, говорит: «Мамуля, пойми: время сейчас другое, и молодежь другая». Она бы и поняла, если бы эта Мила не в ее доме жила, не к ее внуку приехала.

Вот что самое главное: не могла Нюра согласиться с тем, что ее Женечка, мальчик родной, ею выпестованный, кого-то полюбит сильнее, чем ее. «Надо же, первый раз вздрогнул, когда она его за руку взяла, – ревниво думала Нюра. – А как же я? Я ему всю жизнь отдала, около него ночами сидела, силы небесные молила. Почему же не к моей руке он потянулся?». И не нравится Нюре, что эта девушка заправляет в доме: убирает, готовит, в магазины ходит. Даже работать устроилась: почту по утрам разносит, чтобы в тягость не быть. От того еще больше злится Нюра: раз работает – значит, насовсем останется. Только хочет ли этого Женя? Он-то все недвижим лежит. Молчала Нюра, копила свое несогласие, и однажды не выдержала.

– Ты бы, Мила, домой ехала. Может, родители в тебе нуждаются? – начала она серьезный разговор.

– Ну что вы, баба Нюра? Я здесь нужна. Вчера Гена сказал, что из меня медсестра хорошая получится: Женю выхожу и пойду работать в больницу.

– Что-то ты его Геной зовешь? Он много тебя старше, уважаемый человек. Чай, не приятели?

– Не знаю, Женя так называл, говорил: у меня дядька замечательный, за отца мне. Кстати, а почему отец Женин не приезжает?

– Нечего ему тут делать. Он и в здоровье сына не жаловал, а теперь и вовсе мы ему не нужны.

– А я уверена, что Жене отца увидеть надо. Давайте позвоним, скажем, что сын его тяжело ранен.

– Ишь ты, скорая какая: не успела приехать, а уж раскомандовалась.

Мила пожала плечами и ушла в Женину комнату. Долго оттуда не выходила. И Нюра туда не ходила: не хотелось ей при Жене разговор неприятный вести. Честно признаться, Мила хорошей сиделкой была. Таня все реже навещала, на работу вернулась. Разве могла бы Нюра одна ухаживать за внуком: помыть, накормить, постель перестелить, уколы сделать? Соседки подсмеиваются: «Гдей-то ты, Нюра, бесплатную сиделку отыскала? Нынче хорошая сиделка дорого стоит, а твоя еще и подрабатывает». Если Мила уедет, кто за Женей смотреть станет? И самой Нюре помощь нужна: глаза-то совсем не видят, в руках прежней уверенности нет, память никудышная, постоянно подводит. И все равно Нюра не согласна с новой жиличкой. А жиличка эта дозвонилась до Дмитрия, и тот приехал.