Таменат кивнул.
— Но я не об этом хотел поговорить, — помолчав, сказал он. — Раладан вернулся, и уже сегодня будет ясно, нужны ли ему в Ахелии все малые парусники.
— Разумеется, нет.
— Разумеется, не разумеется… Это Раладан командует флотом, и я не хотел просить корабль у Алиды. Друзьям, сын мой, следует оказывать уважение. — Старик, как и каждый отец, мог ни с того ни с сего разродиться какой-нибудь житейской мудростью. — А теперь я попрошу у Раладана корабль и поплыву прямо в Лонд.
— Значит, ты действительно собираешься туда прямо сейчас? И как тут не верить сплетням…
— Ты слышал какие-то сплетни?
— Я слышал бредни и несусветные планы.
Таменат улыбнулся.
— Лонд теперь — столица Громбеларда, и кто-то должен посмотреть, как там дела.
— Посмотрю, когда придет время. Тебе в самом деле нужно туда прямо сейчас? Может, через полгода или год? Не пытайся мне помогать. Мы об этом уже говорили.
— Я слишком стар, чтобы ждать полгода. Мне незачем тебе помогать, и у меня есть свои дела. Но, возможно, решая их, я много о чем узнаю. Ты действительно не хочешь, чтобы я поделился с тобой этими знаниями? Может, стоит договориться о встрече где-нибудь?
— Хорошо, об этом мы еще поговорим. Но обязательно ли именно теперь, отец? Все это может немного подождать, сейчас утро.
— Не знаю, удастся ли нам потом поговорить с глазу на глаз. Я беру с собой княжну.
— Что ты берешь?
— Княжну Риолату Ридарету. — Таменат знал, что означает зловещее имя, и мог произносить его безнаказанно.
— Погоди, погоди… Значит, она и к тебе с этим приходила?
— Да. Приходила.
— И ты берешь ее с собой? Отец, что ты съел вчера вечером? Или, вернее, чего и сколько выпил?
— Она мне будет нужна, — отрезал старик. — Впрочем, я присмотрел ее себе в качестве невестки, в связи с чем хотел бы познакомиться с ней получше.
Пятидесятилетний разбойник, все еще лежавший в постели, опираясь на локоть, окончательно уверился, что отец на старости лет выжил из ума. Вроде бы иногда так бывает. Или он действительно перебрал ужасного местного пива, что никому не могло сойти просто так.
— Ясное дело, — сказал он. — Отец, у них тут есть квашеная капуста, если выпить рассола, то недомогание отчасти пройдет.
— Не болтай глупости. Эта девушка влюблена в тебя по уши.
Глорм потерял остатки терпения.
— В какой тут стороне море? — спросил он с нескрываемой злостью, отбрасывая одеяло и садясь. — Ради всех Полос Шерни, с меня хватит, я немедленно бегу с этого острова, хотя бы и вплавь. Здесь плохой воздух, дурной воздух… Тут никогда не было нормально, а уж со вчерашнего дня… Что за банда сумасшедших! Я понятия не имею, что тут происходит!
— Следи за своим языком, мальчик.
— «Мальчику» без малого полсотни лет, о чем я хотел бы напомнить родителю. Не говоря уж о том, что хочешь мне всучить девочку в качестве жены…
— Это не имеет никакого отношения к делу.
— Ну да, конечно, совершенно никакого отношения. Допустим. Но эта девочка, во-первых, бессмертна, во-вторых, она предмет, а в-третьих, у нее не все в порядке с головой, так же как и у ее несостоявшегося свекра. Я боюсь ее, словно смерти под пытками. Вряд ли я смогу устоять в брачную ночь перед прелестями этой… этого существа, если только прежде не обосрусь со страху на пол в супружеской спальне, ибо это может меня несколько, скажем так, смутить…
— Порой ты бываешь весьма словоохотлив, сын мой. И у кого тут не в порядке с головой?
— Понятно у кого. У меня.
— Этой «девочке» тридцать с лишним лет, — сурово заявил Таменат. — Она выглядит на двадцать четыре, а ведет себя так, словно ей шестнадцать… Эта «девочка» почти не помнит, кем была когда-то, Рубин стер у нее большую часть воспоминаний, и Ридарета готова теперь слушать рассказы о своих собственных похождениях, словно занимательную историю о ком-то другом. Собственно, весь ее жизненный опыт относится ко времени, проведенному здесь, на Агарах, то есть всего к нескольким годам. Все, что было раньше, для нее словно сон, и практически не влияет на то, какая она сегодня. Это скорее некое странное явление, чем человек.
— О чем ты говоришь, отец, или вернее, зачем ты это говоришь? Я знаю княжну уже год, мне хорошо известно, кто она и какая она.
— Ну тогда не позволяй над собой насмехаться, когда я говорю, что дам тебе ее в жены, или насмехайся вместе со мной… У тебя есть немалый недостаток, а именно — все, что касается тебя лично, ты воспринимаешь со смертельной серьезностью. Завтра, а может быть, послезавтра меня уже здесь не будет, потому я и решил на прощание преподать тебе еще один урок. Подумай над ним. Много лет назад, когда в Громбеларде ты встречал то тут, то там однорукого старика, ты принимал его советы, хотя и не знал, чему ими обязан. Пока старик не пришел снова и не сказал то, что наконец мог сказать — что он твой отец. С тех пор ты вообще его не слушаешь, хотя он скорее умнее, чем глупее того незнакомца, которого ты встретил четверть века назад.
Глорм вздохнул. Алиде и Ридарете приходилось чуть ли не силой заставлять его говорить — но жили на свете и те, с которыми он был вполне словоохотлив, и старый отец принадлежал к их числу. Сейчас, однако… было раннее утро.
— Ладно, оставим это. Может, просто мне уже слишком поздно чему-то учиться, отец? Двадцатилетний парень жадно впитывал любые знания, но теперь… Дело не в том, кто ты, незнакомец или отец. Дело во мне. Мне уже не двадцать лет, как тогда. Я многое повидал, многое пережил и, похоже, слишком стар для учебы.
— И кому ты это говоришь? Мне сто четырнадцать лет, сын мой, а Шерер я наблюдаю уже почти лет триста. И все еще постоянно учусь.
— Ты был посланником. Шернь дала тебе больше, чем другим.
— Знаешь, что она мне дала? — Таменат нередко бывал грубоват, а порой попросту не лез за словом в карман. — То самое, что ты готов оставить на полу в своей супружеской спальне.
— Тебе сто четырнадцать лет. Мне кажется, что люди обычно живут где-то на полвека меньше. Неужели Шернь и в самом деле ничего тебе не дала?
Таменат явно его не услышал, беря пример с Ридареты.
— Княжну я забираю с собой, поскольку могу ее подчинить и даже использовать ее способности, — заявил он. — Может быть, мыслящий Рубин Дочери Молний и не нужен воину, но очень пригодится кому-то вроде меня. Ученому.
— Хорошо, пусть пригодится. Ученому.
— Что опять? Я что, не ученый? Для этого не нужно быть мудрецом Шерни.
— Ученый, ученый… Ты и правда со своей ученостью сумеешь в точности просчитать, когда ее высочество напьется и выскочит в окно, забеременеет от всего громбелардского флота или лично забьет до смерти нищенку, укравшую яблоко с прилавка? Порой мне кажется, отец, что из нас двоих как раз у меня больше здравого рассудка, хоть я, может быть, и не понимаю шуток. Разве не ты несколько лет назад пытался подкрепить свою старую жизнь силами рубина, такого же, как и тот, что сидит внутри Ридареты? О разумности данного поступка говорить не будем, но что из этого вышло?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});