Читать интересную книгу Чужой зверь внутри - Йен Уотсон

– Молю об убежищщще, величчаайшший отец, - прошипела она.

Это был момент истины.

Ноздри патриарха расширялись, втягивая слабые масляные ароматы ее подложного тела. Фиолетовые глаза с прожилками кровеносных сосудов, одновременно отвратительные и притягивающие, тщательно осматривали ее. Этот взгляд ласкал ее, проникал в нее, будто нежное лезвие скальпеля, покрытое пьянящей возбуждающей слизью. Злой дедушка задумчиво щелкнул когтями. Ударом копыта он раскрошил и так уже потрескавшуюся плиту на полу.

Нет, не злой... Так нельзя думать об этом великолепном патриархе!

Эмпатия это путь к перевоплощению.

К узнаванию.

Как МеЛинди хотелось сбежать из этого пристанища монстров и полумонстров! - хотя конечно было уже слишком поздно бежать.

Бежать? Ха! Та же чудовищность была скрыта в ней самой. В таких обстоятельствах побег не имел смысла. Она тоже была монстром.

Следовательно, она должна ощутить патриарха как воплощение ...Благости. Отцовства. Мудрости. Зрелости.

Покрытый броней монстр был сопоставим с воплощением любви для нее. Глубокой и абсолютной любви. Любви, которая абсолютно превосходит страсти и влечения обычных мужчин и женщин, – какими бы глубокими эти чувства не казались их обладателям.

МеЛинди конечно имитировала подобные эмоции в прошлом. Глазом ассасина изучала уязвимые места, похоть, страстную одержимость, нежность, даже если сама не была им подвержена...

Этот патриарх генокрадов излучал такую мощную, оберегающую, всестайную любовь - любовь к своему племени, к самому себе, монстру который не мог не быть истово самовлюбленной и самоосвященной чудовищностью.

О да, любовь, дикая, извращенная любовь.

И абсолютная, животная верность.

И мечта, которая овладела этим чудовищем, подобно демону: нутряное понимание своей цели.

Целью было укоренить свой род. Человеческие существа казалось, исповедовали те же принципы случайно и непредумышленно - хотя результата достигали тысячи раз на тысячах людских миров, многие из которых взрывались будто чирьи, гноем которых были человеческие существа.

Генокрады были вынуждены быть более усердными. Они не могли сплестись в соитии с себе подобными и произвести парочку детенышей.

Генокрады с охотой - нет, с непреодолимой страстью, - внедрятся в любой вид. Люди. Орки. Не важно. Эльдар. Попутно они способствуют извращению и крушению этих видов.

В определенном смысле генокрад воплощал собой вселенскую любовь. Любовь, которая не знала видовых границ. Они не проводили различий между мужским и женским полом. Между людьми и полулюдьми, между людьми и чужими.

Потому этот патриарх был воплощенной любовью! Страшной, порабощающей любовью. Почти...

Его цель требовала также безрассудной, самоубийственной ярости при защите своего предназначения.

И в то же время требовался хитроумный ограничитель – интеллект.

Этот разум не знал ничегошеньки о машинах, космических кораблях или болт-пистолетах, о динамо-машинах или ветряных мельницах. Инструменты? Наши соплеменники будут использовать эти вещи за нас. Но этот разум обладал знаниями о физиологии и чувствах, гормональных реакциях, генетическом и гипнотическом контроле.

Слезящиеся фиолетовые гипнотизирующие глаза патриарха на отвратительном багровом лице, оценивали МеЛинди в ее ложном облике гибрида... Видя... существо одной с ним крови?

Или видя ее насквозь? Собирается обрушить свой коготь? Люблю тебя, думала она. Преклоняюсь перед тобой. Абсолютно восхищаюсь тобой. Так же как боготворила Каллидус. Как почитала руководителя дана омега... (Нет! Не его. Не Тарика Зиза!)

Также, как она благоговела перед... Императором на Терре. Этот мудрый, любящий патриарх был ее Императором тут. Великим всеоотцом.

Было ли у него личное имя? Было ли оно у кого-либо из генокрадов. Патриарх бессловесно хрюкнул.

Позади нее, магус качался взад-вперед, воспринимая ментальные послания чудовища. Гибрид из другой звездной системы не обязательно должен был воспринимать их.

– Даруем убежище, - пробормотал, наконец, магус. Принимаем тебя в наше жилище и в нашу священную войну.

Патриарх закрыл глаза, будто отпуская МеЛинди. Он сложил свои человеческие руки на вздутом, покрытом панцирем животе, и казалось, погрузился в грезы. Его когти ритмично подергивались. Возможно, он пересчитывал своих детей, внуков и правнуков. К числу которых разумеется МеЛинди не относилась. Так что хотя ее приняли в паству, или по меньшей мере допустили на перефирию паствы, она не была полностью связанной с ней, как остальные в этом подземном оплоте.

И как много их тут было. Чудовищно искаженные члены стаи бок о бок прихорашивались и распевали хвалы. Они шипели друг другу интимности. Они уходили по делам культа. Они наблюдали и охраняли. Они нянчили молодняк клана, некоторые, из которых были отмечены заражением, другие казались почти обычными миловидными детишками, за исключением бугристых бровей и зловещего света в их глазах.

Когда МеЛинди смотрела на ясельную часть, она думала о том, сколько этих смертоносных, зараженных детей ей придется убить, прежде чем она покинет это место.

Если патриарх - с помощью своих чужацких органов изучил ее и решил терпеть ее присутствие, то квазичеловек магус балансировал на грани неверия.

– Беженка с далекой планеты, которую мы рады принимать у себя, - сказал он, - расскажи, как ты так ловко начала говорить на языке Сабулорбиша?

Он дотронулся до одной из бабочек, окрашенной в цвета шафрана и бирюзы на своем бугристом лбу, будто глубоко задумался.

– Скрываясь на корабле, крадучись пробираясь по городу - где ты могла учиться? Мне кажется это поразительным. Знание множества языков галактики. Множество миров; множество наречий и диалектов, хмм?

Магуса вполне убедило ее тело, прошедшее проверку. Как он мог не поверить телу гибрида, которое видел перед собой. Никак. Тем не менее, он задал вопрос, который она вряд ли могла ожидать от фанатика занимающего место верховного священника какого-то сомнительного провинциального культа посвященного чудесным Императорским обрезкам ногтей.

Вопрос был расчетливым и логичным.

Следовало ли ей изобразить перед кланом генокрадов нечленораздельно мямлющую, неспособную объясниться особь? Бессвязно лопочущую на языке некого другого мира, без всяких объяснений. Мысли МеЛинди неслись галопом.

Она была Каллидус, не так ли?

– Моя мать была Пссситиканкой, - прошипела МеЛинди. - Вы слышали о планете Пссситикуссс? О ее лингво-мимах?

Никакой планеты Пситтикус, мира попугаев, не существовало. В Империуме были миллионы миров, и любой, как бы хорошо он не был осведомлен, мог знать только небольшое их количество. Гораздо лучше назвать вымышленный мир, чем тот, который существовал в реальности, так как в последнем случае, ее вероятно могли раскрыть...

– Ах, – сказал магус, - вы обогатили мои знания. Это был благодатный мир для нашего рода, этот Пситтикус?

– Сссначала да. Потом пришшли убийццы, во имя проклятого имени ихх Императора... Безжжалоссстные Коссмичесские Десссантики... иссспепелили мою ссемью, в живыххх осссталасссь только я.

– Соболезную. Осмотрели ли вы верхнюю часть нашего храма?

– Только ссс рассстояния, - солгала МеЛинди.

– Мы используем театральные представления, чтобы вдохновлять суеверных паломников. Мы замещаем образ их Бога-Императора... образом Древнего Четырехрукого.

Магус кивнул в сторону трона, его голос стал шутливым в этот миг. О как магус нежился в лучах всеобъемлющей, отеческой любви... наихудшей из тварей. Как он любил мудрость этого чудовища. Какое извращенное влечение выказывал этот человек. Влечение, которое не превращало его, тем не менее, в полного идиота...

Патриарх задремал. Его когти и пальцы судорожно сжимались, пока он купаясь в восхищении, видел сны... о чем? О спаривании с человеческими существами, приведенными сюда обманом или силой его стаей? О славе и экстазе распространения своего генома, о его включении в истерзанную плоть галактики?

– После того, как мы распространимся и укрепимся здесь, - провозгласил магус, - мы тайно разошлем миссионеров на другие миры, чтобы они организовывали религиозные представления - способствуя распространению культа истинного, четырехрукого повелителя реальности. Мы низвергнем прочие храмы, истребим верующих в агонизирующего бога на Терре - эту сахарную фигурку, тряпичную куклу, запертую в своем золотом шкафу.

Его глаза сияли.

– Какой яркой и полной жизнью живут четырехрукие создания. Они воистину сверхлюди. Какие еще виды на самом деле объединяют разрозненные звездные системы? Какое еще племя физически превращает людей и чужих в родичей. Холят и лелеют мириады миров, чтобы они их кормили в дальнейшем. Даже не истребляя потомство людей и чужих - чтобы они служили питательным молочком в дальнейшем.