- Ну что ты куксишься? Помнишь, как я тебя учила – «Друзьям нужно говорить приятные и ободряющие вещи примерно каждые пять минут!» - серьёзно сказала ему Лиза.
- Помню… как Карлсон, который живёт на крыше – всхлипывая, ответил Александр.
Мы уже отъехали, когда до нас донеслось объяснения мальчика, которые он давал своей маменьке.
- Этот уважаемый господин, Карлсон, он живёт на крыше, борется с жуликами и укрощает горничных! Я, как будет на то батюшкино благословение, всенепременнейше перееду жить на нашу крышу.
Реакцию госпожи Рошаль я уже не смогла услышать за дальностью расстояния…
Путешествие до границ с нашими землями слабо отложилось в моей памяти. Каждый раз, когда наша карета была готова навсегда застрять в грязи, из которой впоследствии с таким трудом выбиралась, Марко сообщал всем желающим услышать о правильности сделанного им выбора в сторону улучшения качества соседских дорог. Это в том случае, когда ему удавалось вставить пару фраз между причитаниями Данки.
Не успели мы вернуться домой и почувствовать неприличное счастье от самого этого факта, как Рина сообщила, что нас дожидается Жарко, просит аудиенцию, так сказать. Правда, она высказалась немного иначе: «Батька пришёл и вас спрашивает. Говорит, занятые вы, али как. Так я ему ответила, что у нас-то, окромя госпожи Анелии, занятых и не бывает… ». Да уж… я быстренько сообщила, что мы на редкость свободны и попросила подождать нас внизу, пока она ещё чего-нибудь не наговорила.
- Добренького всем денёчка! Господин Марко! Через дёна три, кабы может, пять, после того, как вы по гостям отправились, приехали к нам мужики справные, да сказали, что они соседские, рошалевские, выходит, люди-то! И будут они у нас науку тую, по постройке дорог, стал быть, перенимать крепко, да нам помогать в постройке во всём – Жарко выпалил про такие свои новости на одном дыхании, и присел на краешек кресла.
Марко спокойно кивнул на всё услышанное, таким нехитрым способом дав понять, что принял информацию, попросив лишь Жарко обеспечить наших добровольных помощников жильём. Дело вроде бы нехитрое, но взволнованный староста Подуево поинтересовался: « Как разместить? Всех разом? Так их дюжины две будет, людёв-то, ну никак не меньше!» Я мысленно присвистнула – вот это да! Вот это размах у господина Рошаль! И это при всём при том, что мы не могли выделять более четырёх человек на строительство дорог. Ну да, прямо скажем, небольшая бригада дорожных рабочих, так ведь и дорожными монополистами мы стать не пытаемся!
- Ежели только к женщинам вдовым поселить… - казалось, Марко и сам был не уверен в своих словах – может, кто согласен будет. Но блуда не допускать!
Я с уважением посмотрела на супруга – от мудёр, так мудёр! Глядишь, а осенью и мало кто обратно уехать захочет…
Проходя мимо Лизиных комнат, решила поинтересоваться, чем озабочен мой ребёнок. Оказалось, что он играет с Бусинкой в Карлсона и жуликов. Сама Лизавета представляла главного героя, а бедная Бусинка, соответственно, преступников…
- Ага, знаю я таких, как вы! Как ты думаешь, кто в мире лучший охотник на жуликов?! - судя по всему, наш волк не первый раз подвергался гнусным инсинуациям, во всяком случае, лежал, закрыв морду лапами… одним словом–семейная идиллия. Я решила, что тоже должна поспособствовать возвращению собственного душевного равновесия. Есть у меня один, годами выработанный способ: учёт и планирование. Сказано – сделано! С этой целью я поднялась к себе, оделась потеплее, да поплоше, и отправилась в закрома, Господи прости, родины.
Закрома радовали – посевной материал был чистый и сухой, зиму хорошо перенёсший. Особенно тщательно я осматривала сахарную свёклу, уже который год намереваясь стать сахарным монополистом, углеводным Биллом Гейтсом и сладким Ротшильдом вместе взятыми. Но что-то постоянно удерживало меня от этого. Вполне возможно, что для этого существовали объективные причины, как то: львиная доля каждого урожая у нас очень шустро съедалась, лишь немного оставляя в качестве посевного материала на следующий год, да на торговлю самую малость. Новак был не слишком доволен такой ситуацией, но от яблочного конфитюра ещё ни разу не отказывался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Ну вот, совсем другое дело!» - подумала я, счастливая и довольная, выпадая из кладовых. Солнышко слепило глазки и припекало совсем по-весеннему, птички пели, на душе - сплошная благость!
- Куда прёшь, слепая, что ли? – услышала я чей-то голос.
Я крайне удивлённо обернулась, даже не знаю, чего ожидала увидеть, но точно не лошадиную морду перед собой. Я проморгалась, не зная, что именно я должна ответить на этот риторический вопрос.
- Чего смотришь? Сомлела совсем? Хозяева твои где? – снова услышала я. Я приняла решение перевести взгляд выше лошадиных ушей, и увидела, собственно, самого лошадевладельца. Им оказался коренастый мужчина средних лет и весьма серьёзного вида, недовольно глядящий на меня. Лошадь неизвестного мужчины была забрызгана грязью по самое пузо, да и сам он особой чистотой не страдал. Равно, как и терпением.
Окинутый взглядом человек потемнел лицом ещё больше, нетерпеливо перебирая лошадиную узду. Статусные украшения – крупный серебряный браслет, прозрачно намекал на то, что нервный просилец являлся либо купцом, либо мастеровым рабочим.
- Ну так что? – устав ожидать от меня какого-либо ответа, неласково поинтересовался проситель – господ Валер видеть желаю, ты отведёшь меня, или как?
Что на это можно сказать? Судя по всему, моя тупость окончательно вывела нервного гражданина из себя, и я решила, что гораздо проще будет отвести его к Марко. И сообщила об этом волнительному мужчине с самым смиренным видом. Тот приосанился, и важно проследовал за мной. А зашедши в гостиную, сообщила нашему гостю, чтобы он немного подождал, господа Валер к нему спустятся.
Данка несколько удивилась, когда я с разбегу распахнула двери в гардеробную.
- Госпожа, как быстро вы вернулись из кладовых…
- Ага! – немного не по-благородному ответствовала я, пытаясь выпутаться из своего «рабочего» платья. Бедная горничная с причитаниями стала мне помогать облачаться в одеяние, более подходящее для моего стасуса. А после быстро спустилась вниз по лестнице, очень уж мне хотелось узнать, что за срочная необходимость была у требовательного гражданина увидеться с Марко…
- … да, господин Валер, мне действительно было непросто добраться до вас от Липок. А доехав до вас, был ещё и задержан возле самого поместья до невозможности наглой девицей, которая весьма бесцеремонно себя вела, далеко не сразу проводив меня к вам.
- Вот как - не очень-то поверил мой благоверный в рассказ нашего гостя. И был, конечно, прав. У нас не так много обслуживающего персонала, да и не стал никто из них пренебрежительно относиться к жалобщику. А вот я - есть! Я стояла возле двери, вся превратившись в одно большое ухо. Между тем, «заморский гость» разливался соловьём, описывая тяготы долгого пути от Липок к нам, отсутствие гостиных домов по дороге, ну а пуще всего – о той наглости, с которой этот уважаемый человек был вынужден столкнуться нежданно- негаданно. «Вот те на!» - выразил своё удивление мой внутренний голос, и я, как водится, не нашлась, что ему ответить. Марко засвистел смутно знакомый мне мотивчик, в котором я узнала « А я милого узнаю по походке… ». Мог бы и не намекать. И так понятно, что та самая не «нахалка» была не кто иная, как я.
- Милая, не могла бы ты зайти в гостиную? – крикнул Марко. Я вплыла в комнату, стараясь не задумываться о том, каким образом мой дражайший супруг догадался о том, что я стою там. « Потому что нельзя быть на свете красивой такой… » - прошептал мне любезный друг, когда я проходила мимо.
- Вот так наглая девица! - тихо прошептал недовольный жалобщик, который смотрел на меня во все глаза.
Супруг очаровательно мне подмигнул, ни мало не печалясь о том, что я могла бы своим затрапезным видом уронить честь… и ещё там чего-то уронить… в глазах редкого гостя в наших краях – купца.