Читать интересную книгу Мода, история, музеи. Рождение музея одежды - Петров Джулия

Некоторые выдающиеся ученые, которые могли бы принести миру пользу, потратили время на описание костюма древних, каковой им пришлось изучать по туманным намекам, для истолкования которых потребовалась вся их ученость. Впредь они были бы избавлены от подобных хлопот, а мир – от бесполезных книг (Ibid.: 220).

Этот сатирический текст – в то же время пророческий, не в последнюю очередь потому, что тогда еще не открылись музеи, посвященные всем аспектам повседневной жизни. Комический эффект обусловлен смехотворностью такой вероятности с точки зрения людей начала XVIII века. Вместе с тем здесь обозначены главные задачи музея моды – те, о которых будут говорить на протяжении почти двух столетий, пока в англоязычном музее не откроется первая выставка моды. Мода издавна ассоциировалась с бессмысленной мишурой, поэтому даже серьезные призывы к ее внимательному изучению (Planché 1834), коллекционированию и демонстрации (Notes and Incidents 1869), звучавшие в XIX веке, большей частью общества игнорировались, пока не прошло еще несколько десятилетий. Вплоть до конца XIX столетия само представление о музее моды будет вызывать лишь смех и презрение.

Лу Тейлор в книге «Становление истории костюма» (Establishing Dress History, 2004) говорит о неравномерном и часто сопряженном с разными трудностями пополнении коллекций тканей и одежды в музеях Великобритании, Франции, Восточной Европы и США. Нет смысла пересказывать здесь ее работу, основанную на тщательном исследовании, но из выводов Тейлор стоит особо отметить утверждение, что, в отличие от других видов изящного и прикладного искусства, модное платье чаще всего не воспринимали как привычный музейный экспонат, по крайней мере в Великобритании XVIII–XIX веков. К тому же даже на раннем этапе музеефикации моды кураторы и коллекционеры с их разными дисциплинарными подходами содействовали тому, что экспозиции старинной моды, сами по себе редкие и непривычные, лишь дополняли сведения о материалах, технологиях или политических событиях, а не рассматривались, как сегодня, в качестве самостоятельных явлений (Taylor 1998: 340).

Стечение обстоятельств, не связанных с миром музеев, в конечном счете способствовало тому, что исторический костюм стал экспонироваться как артефакт социальной истории и искусства в музеях в начале ХX века. Как я показала в другой работе (Petrov 2008), выставка костюмов, организованная Музеем Лондона в Кенсингтонском дворце в 1911 году, стала первой в Великобритании постоянной экспозицией такого рода, однако рецензента, современника выставки, ее эстетика (ил. 1.1), по-видимому, не тронула. Он писал:

В методах, по которым построена основная экспозиция, нет ничего явно оригинального. Несколько шерстяных тюдоровских беретов, спасенных из лондонского рва и составляющих часть обширной коллекции мистера Сеймура Лукаса, эффектно выставлены на грубо выточенных из дерева головах с волосами, уложенными по моде соответствующего периода. Костюмы в основном надеты на манекены без рук и ног, но снабжены париками – судя по их новенькому виду, свежеизготовленными (Bather 1912: 295).

Несмотря на относительную новизну самого присутствия модной одежды в пространстве музея, критик не усмотрел ничего нового в организации экспозиции. По-видимому, образцы исторической моды выставлялись и до 1911 года, так что ожидания, касающиеся некоторых стандартов, уже успели сформироваться.

Самые первые экспозиции костюмов носили мемориальный характер и были посвящены монархам. Так, в Кентерберийском соборе над могилой Эдуарда Вудстокского, прозванного Черным Принцем, повесили его военное снаряжение XIV века, в том числе тунику (в 2016–2017 годах она была представлена на выставке Opus Anglicanum в музее Виктории и Альберта). Вместе с военным снаряжением в сокровищницах нередко хранились и церемониальные одеяния, а в Королевской сокровищнице в Стокгольме еще в XVII веке сложилась традиция хранить запачканную кровью одежду членов королевской семьи, раненных на поле битвы (Gronhammar & Nestor 2011: 12). Костюмы августейших особ тоже выставляли на объемных фигурах, какие можно увидеть, например, в Вестминстерском аббатстве (впервые о них упомянуто как о достопримечательности в 1754 году; см.: Timbs 1855). Они, в свою очередь, в XVIII веке послужили прототипом восковых фигур, включая изготовленные мадам Тюссо. В 1802 году обосновавшийся в Лондоне музей мадам Тюссо известен тем, что приобретает подлинную одежду людей, чьи изображения в нем представлены (Sandberg 2003).

Первый пример выставки гражданского платья относится к началу 1830‐х годов. Как я уже писала в другой работе (Petrov 2014a), наследники эксцентричной затворницы по имени миссис Льюсон, муж которой был потомком самого Оливера Кромвеля, устроили выставку ее коллекции одежды, принадлежавшей семье Кромвеля, на реалистичных манекенах на Риджент-стрит в Лондоне в 1833 году, а затем на Стрэнде в 1834 и 1835 годах. Костюмы были дополнены аксессуарами, а также сопровождались необходимыми биографическими деталями из дневников, находившихся в распоряжении семьи. Критики того времени оценили аутентичность экспозиции и возможность расширить кругозор, изучая исторически значимые материалы.

1.1. Неизвестный фотограф, снимок из публикации. Около 1912. «Костюмы, поступившие в Лондонский музей в Кенсингтонском дворце. Тюдоровские береты (верхний ряд) и обувь XV века (нижние ряды)». Из фотоальбомов Музея Лондона, архивы Музея Лондона © Музей Лондона

Хотя речь не идет о музейной выставке в современном понимании, описанный эпизод все же иллюстрирует предпосылки, необходимые для публичного экспонирования исторической моды. Растущий интерес к подробностям национальной истории в сочетании с тягой к подлинным визуальным деталям, а также традиционным влечением к реликвиям великих людей в XIX веке получил еще большее распространение в публичных местах отдыха, развлечения и просвещения, число которых тоже росло. Увеличение количества подобных заведений, в свою очередь, позволяло выставлять подлинные (или имеющие вид подлинных) предметы (Sandberg 2003), а не обобщенные симулякры, изображения которых воспроизводились на страницах альбомов гравюр или в живописи. При этом модные объекты использовались – и нередко продолжают использоваться до сих пор – как примета времени или как доказательство достоверности визуальной репрезентации, а не наоборот; см.: Mackrell 1997. К тому же, по мере того как объекты коллекционирования из редких и экзотических уникальных сокровищ превращались в образцы одной из категорий более или менее одинаковых объектов массового производства, их количество давало возможность открыть еще больше таких заведений. Между этими явлениями возник своего рода симбиоз.

1.2. Две открытки, изданные Метрополитен-музеем. Американское крыло. 1924. Модели в платьях, полученных в дар от наследников Ладлоу (11.60.232a,b и 11.60.230). Из собрания автора

Однако формирование публики, которая оценила бы появление в музее одежды, заняло немало времени. В 1864 году, вторя сэру Роберту Стилу, заявившему о своем презрении к моде гораздо раньше, корреспондент газеты Birmingham Daily Post с издевкой заметил, что жители Дрездена, «не имея, по-видимому, более насущных дел, сосредоточились на важнейшей теме одежды», возведя «нечто наподобие художественной галереи для одежды как искусства и назвав это „Музем моды“» (News of the Day 1864: 1). История не сохранила сведений относительно реализации данного проекта, хотя не исключено, что плоды этих усилий к 1870 году можно было наблюдать в Зале костюма Исторического музея, составляющего часть Исторического музея Йоаннеума (Baedeker 1870: 368). В другой части Европы, а именно в парижском Дворце промышленности, прошла выставка прикладного искусства, где одиннадцать залов были посвящены «обширной экспозиции костюмов прошлого, ретроспективе Музея костюма» (Hooper 1874: 624). Временная экспозиция (в 1896 году в Париже поставили вопрос об открытии постоянного музея костюма – Salon National de la Mode, – но состоялось оно намного позднее[3]; Museum of Dress 1896) включала картины, изображающие моду разных эпох, манекены, одетые в предположительные костюмы периодов, от которых не сохранилось никаких артефактов, и одежду XVII–XVIII столетий, помещенную в стеклянные витрины. Так как дело происходило в Париже, столице моды, инициатива не показалась современникам странной.