Рори стала проявлять беспокойство. Она бросила ключи и начала хныкать.
— Ей пора поесть и лечь спать. — К удивлению Уэнди, Мак послушно передал ей девочку. Но, возможно, он был из тех людей, которым дети нравятся, только когда они чистенькие, очаровательные и веселые.
Она приглушила свет, завернула Рори в одеяло и устроилась с ней в кресле-качалке. Девочка сосала из бутылочки и следила глазками за мельканием огоньков на елке.
— Почему же вы все-таки позвонили, Уэнди?
Она вздохнула и произнесла:
— Я подумала, что это нечестно — держать семью Мариссы в неведении относительно существования Рори, но я ни о чем не просила.
— Вот уже и пять. — Мак Берджесс откинулся на диване и положил ногу на ногу. — Пять раз вы солгали, — пояснил он, словно и без того не было понятно, о чем он говорит.
— Неважно, что вы думаете, — холодно произнесла она. — Марисса действительно сказала мне, что хочет, чтобы Рори осталась на моем попечении.
Последовало долгое молчание, которое наконец нарушил брат Мариссы:
— В общем, зная сестру, я могу поверить в это.
Неужели она не ослышалась?
— Вы мне верите?
— Скажем, я допускаю такую возможность. Во-первых, это в духе Мариссы — поручить вам, а не попросить. И, учитывая ситуацию… вы взяли ребенка при неожиданных и страшных обстоятельствах, чувствуя, что Марисса не оставила вам выхода, а потом…
— Она мне не приказывала, — возмутилась Уэнди.
Он не обратил внимания на ее возражение.
— Потом, когда у вас появилось время обдумать положение, вы пришли к выводу — вполне разумному, — что Рори — слишком большая ответственность. Потому вы и позвонили, надеясь на помощь, но как только заговорили со мной, то спасовали и решили не расставаться с Рори.
— Я обнаружила, что вы не тот человек, которому я доверила бы ребенка, — отрезала Уэнди.
— Или, возможно, вы решили, что рыбка клюнула и что вы получите больше, притворяясь, что не желаете расставаться с ней.
— Прошу…
— Вот мы и добрались до сути дела. Чего вы хотите, Уэнди?
— Я хочу, чтобы вы забыли, что я вам звонила, хорошо? Рори останется со мной.
— Как раз на это вы не имеете права.
— Но как раз этого хотела Марисса. Она умоляла меня позаботиться о девочке.
— Это только по вашим словам, так ведь?
Слезы жгли Уэнди глаза. Он сказал, что верит ей, а теперь лишает ее даже этого утешения.
— Нет, это правда!
— Может быть, но в данном вопросе она не существенна. Как, по-вашему, решил бы этот вопрос судья?
Уэнди никогда не задумывалась об этом. Если бы Марисса оставила завещание, все было бы иначе. Но даже если бы она могла позволить себе нанять адвоката, у нее не было ни единого шанса выстоять в суде под натиском Берджессов. Ни один защитник не смог бы изменить тот факт, что она была только подругой Мариссы, а они — семья Рори.
Мак Берджесс смотрел на нее так, словно читал ее мысли. Когда он заговорил, его голос был подчеркнуто мягким.
— Вы же не думаете, что я собираюсь исчезнуть. Я чувствую ответственность за эту малютку. Она ведь дочь моей сестры!
— Вы не ждете, чтобы я отдала вам ребенка прямо сейчас!
— А почему нет? Вам следовало сделать это несколько месяцев назад, когда умерла Марисса.
— Ваша семья так мало заботилась о Мариссе, что никто даже не приехал в Финикс на ее похороны!
Его глаза сверкнули.
— Очевидно, это следовало сделать. Но в то время положение казалось ясным: ее не стало, и подробности не имели значения.
Уэнди закусила губу. Она была не согласна с такой постановкой вопроса, но могла понять их.
— И все же вы не можете просто взять и увезти Рори. Что вы задумали? Снять комнату в отеле и потребовать детскую кроватку, няньку, подгузники и молочную смесь?
— А вы считаете, что «Кендрик-отель» с этим не справится?
Уэнди не ответила. Просто посмотрела на ребенка, который сонно улыбнулся и потянулся к ее щеке.
— У меня ей хорошо, — сказала она. Ее голос прозвучал хрипловато.
— Вижу и не умаляю значения этого факта. Но у девочки есть семья.
Уэнди была не в силах посмотреть на него. Брат Мариссы вздохнул.
— Могу я выпить стакан воды?
— Пройдите в кухню. Если хотите, в холодильнике есть содовая.
— Подойдет и вода.
Она слышала, как открываются дверцы шкафа, пока он искал стакан, и поняла, что он остается в кухне так долго, чтобы дать ей возможность прийти в себя. Она оценила его чуткость, если действительно таковы были его намерения, хотя это ничего не меняет. Несколько минут не излечат боль, которую она чувствует.
Все кончено. Она больше не может бороться. Все, что в ее силах, — это прижимать к себе ребенка, пока не истечет драгоценное время, которое он ей оставил.
Когда он вернулся в гостиную, в руках у него не было стакана.
— На столе рядом с детским стульчиком лежит зачерствевший тост, намазанный арахисовым маслом.
— Не волнуйтесь, я не кормлю Рори арахисовым маслом.
— Я так и не думал. Это что, ваш обед?
— Не было времени приготовить что-нибудь еще, — призналась Уэнди.
Берджесс оставил это без комментариев. Снова сев, он потянулся за телефонной книгой и стал листать ее, пока не нашел раздел ресторанов, доставлявших блюда на дом.
— Китайский подойдет? — спросил он. — Или вы предпочли бы пиццу?
Уэнди предпочла бы кусочек черствого тоста с арахисовым маслом, только бы он ушел и дал ей съесть его в спокойной обстановке. Но тогда, конечно, вместе с ним уйдет и Рори.
— Китайский, — ответила она.
Она подождала, пока будет сделан заказ, потом отставила в сторону бутылочку Рори и осторожно подвинулась на краешек кресла.
— Пойду положу ее в кроватку.
Слова были банальны, но в голосе Уэнди почти звучал вызов, словно она заявляла, что он не возьмет ребенка сегодня вечером, по крайней мере, без борьбы.
— Действительно, почему бы ей не поспать, пока мы ждем, — дружелюбно сказал Мак.
Он ничего не добавил относительно того, что последует затем. Но ей было совершенно ясно, что он имеет в виду.
Уэнди поспешно отошла от кроватки — еще немного, и она бы разрыдалась! — и стала собирать в корзинку ползунки, распашонки и носочки. По крайней мере она на некоторое время может занять свои руки. Стоило бы собрать все это и вручить Маку Берджессу в том виде, в каком есть. Пусть и стирает сам — хотя он, конечно, спихнет всю работу на персонал отеля. У него, возможно, богатый опыт в обращении с детьми. Он же говорил, что он большой знаток детей. И то, как он сумел с помощью простой игрушки снискать расположение Рори, безусловно, подтверждало его слова. Судя по всему, у него, похоже, полдюжины собственных детей. Среди них найдется место и для Рори.