class="p1">Райан нахмурился, отчего у него на лбу пролегли морщинки.
– Понятия не имею. Но здесь оставаться нельзя, а не то мы замерзнем насмерть. Выбери любое направление, пойдем туда и будем надеяться, что доберемся до цивилизации.
Я фыркнула. И это его план? Пойти куда глаза глядят, надеясь рано или поздно выйти к городу? Мы можем забрести в горы и окончательно заблудиться. Если не замерзнем насмерть, то нас сожрут медведи или волки, которые наверняка здесь водятся. При мысли о волках я вздрогнула – вспомнился Зеэв, и я тут же запретила себе о нем думать. Не хочется признавать, но Райан прав: нам нельзя здесь оставаться. Что ж, будем решать проблемы в порядке их поступления. Угрызения совести придется отложить на потом.
Я указала в противоположное от гор направление, хотя там нас, кажется, поджидали лишь лед и холод. Райан кивнул, и мы молча тронулись в путь. Снег шумно хрустел под ногами, вскоре мы запыхались. Онемевшими пальцами я подтянула молнию куртки повыше, чтобы спрятавшемуся под ней Рататоску было теплее. Бельчонок доверчиво прижимался ко мне и, похоже, в ближайшее время никуда не собирался. Ну хоть кому-то из нас тепло.
Чем дольше мы шли, тем больше время утрачивало свое значение. Понятия не имею, сколько мы брели по бесконечной равнине, у меня не было сил смотреть на часы. Но солнце не стояло на месте, оно поднималось все выше и выше, пока его лучи не упали прямо на нас, чуточку согревая. К этому времени пальцы на руках превратились в сосульки, а на ногах – онемели, хотя я была в сапогах с толстой подкладкой. Долго мы здесь не протянем. Особенно учитывая то, что из-за снега двигаемся медленно. Такими темпами до Ванкувера мы доберемся лет через десять… Если, конечно, Ванкувер еще существует.
Раньше мне удавалось отбросить мысли с переживаниями в сторону, а теперь это стало невозможным. Я шла и смотрела в бесконечную снежную даль. В горле пересохло, мышцы ныли при каждом движении, но я все равно заставляла себя идти вперед. Только вперед! Когда-нибудь мы куда-нибудь выйдем. Я очень на это надеюсь.
Мысли снова и снова возвращались к ужасным событиям, случившимся сегодня утром. А ведь все начиналось так безобидно! Мэйв взяла нас с Анастасией покататься, а потом научила прыгать… Мэйв, та самая Мэйв, которая предала нас, совсем как Кендра. При мысли об этом глаза обожгло слезами. Жжение только усилилось, стоило вспомнить о том, что моя мама находится среди плененных Сайрусом душ. Душа, захваченная в плен, не может ничего сделать – ни предупредить, ни вмешаться в бой. Маму с Феньей убил Райан, но это Сайрус сделал их своими пленницами. Я обязательно их освобожу.
Я так крепко сжала кулаки, что почувствовала жжение в ладонях. На коже остались отпечатки в форме полумесяца. Проигнорировав боль, я двинулась вперед. Райан взял на себя инициативу, хотя я сомневалась, что он знает, куда идет. Все, что нам оставалось, – надеяться. Надеяться на то, что мы каким-то чудом выберемся отсюда раньше, чем замерзнем насмерть. Надеяться на то, что мы отыщем путь домой.
Холод медленно просачивался сквозь слои одежды, заползал под кожу. Задрожав, я сосредоточилась на том, чтобы двигаться вперед, ставить одну ногу перед другой… Вскоре дрожь отступила, но движения стали скованными, словно тело разучилось двигаться.
В памяти снова всплыли события этого утра. С тех пор прошло всего несколько часов, хотя казалось, что целая вечность. Уже ничего нельзя изменить.
Когда Аяне появилась в Валгалле, в руке она держала меч, который раньше я видела у Кендры. Значит ли это, что они сражались и Аяне забрала у Кендры меч? Значит ли это, что Кендра… мертва? Всю жизнь я твердо верила в то, что валькирии бессмертны, но потом погибла мама, и я узнала о смерти Вирджинии, предшественницы Анастасии. Неужели теперь умерла и Кендра? Как такое могло случиться? Почему я не догадалась о том, что она предательница? Ведь именно Кендра попросила меня освободить души, которые я привязала к себе во время сражения со слугами Хаоса. Я верила, что они вернутся в Хельхейм, где им и место, и наконец обретут покой… Но Сайрус со своими людьми снова пленили их – и это моя вина, как и превращение Зеэва, как и Рагнарёк. Если бы я не спасла Райану жизнь! Может… может, все сложилось бы по-другому? Удалось бы мне предотвратить такой исход, если бы я позволила своему лучшему другу истечь кровью?
Я тяжело сглотнула, но не смогла избавиться ни от горького привкуса во рту, ни от чувства вины, что сдавливало мне горло. Я ничего не сделала! Не смогла помешать Сайрусу и его армии вторгнуться в похоронное бюро. Не остановила Кендру и Мэйв, которые нас предали. Позволила Гектору, брату Райана, убить беззащитную Саманту…
Стоило об этом вспомнить, как я зажмурилась и заставила себя сделать несколько глубоких вдохов. Бедная Саманта, она обычный человек. Да, как оказалось, она знала боевые искусства, но тем не менее была обычным человеком. Или нет?
Я нахмурилась. Саманта… В голове мелькнула смутная мысль, но я не смогла за нее уцепиться – она оказалась погребена под мешаниной других мыслей, эмоций, воспоминаний. В любом случае какая теперь разница? Саманты больше нет, как и Зеэва, как… Так, секундочку.
Я резко остановилась и уставилась на снег, чувствуя, как шестеренки в голове начинают крутиться с бешеной скоростью.
Саманта. Зеэв. Господи боже!
Я уже тогда должна была понять, что с Зеэвом что-то не так! Я знала, что обычные люди не могут видеть воинов Валгаллы. Но когда Зеэв привел меня в похоронное бюро, Саманта увидела его и даже кивнула в знак приветствия. Но я была поглощена мыслями о своих новообретенных способностях, поэтому не обратила на это внимания. У меня не возникло ни малейших подозрений… В конце концов, остальные валькирии доверяли Зеэву. Тайра даже назвала его одним из лучших воинов. Как оказалось, все это время перед нами был Фенрир. Ничего удивительного, что он так рьяно помогал мне отвести Райана в Валгаллу. Он наверняка знал, к чему это приведет, что тем самым вызовет Рагнарёк и вырвется на свободу. У Зеэва был план. А я… я с самого начала была для него всего лишь пешкой.
От обиды я крепко стиснула зубы. Рататоск у меня под курткой зашевелился и высунул мордочку наружу, будто повелевая мне думать о насущных проблемах. Я слабо улыбнулась и решила прислушаться к совету волшебного зверька. Впрочем,