Читать интересную книгу В цель! Канонир из будущего - Юрий Корчевский

Присев у дерева, я перевел дух и через полчаса двинулся дальше. Вскоре вышел на грунтовую дорогу, что шла вдоль берега. Шагать стало легче.

Сзади меня послышался стук копыт и тарахтение колес. Меня догонял небольшой обоз в четыре телеги.

– Мужики, не подвезете?

– У хозяина спроси – на последней телеге он.

Я дождался на обочине, когда со мной поравняется последняя телега, и повторил свой вопрос.

– Груза много, лошадям тяжело. Иди с Богом.

– А далеко ли до Мурома?

– Верст двести.

Ничего себе вояж намечается. На неделю пешего хода.

Обоз ушел вперед, я же подождал, когда осядет поднятая пыль, и пошел следом.

А часа через два наткнулся на этот же обоз, но уже разграбленный. Лошадей, как и груза на телегах, не было. Вокруг брошенных телег валялись трупы убитых обозников. Можно сказать, мне повезло. Ехал бы с ними – вполне имел бы шанс лежать сейчас на земле с головой, разбитой дубиной.

Измученные голодом, эпидемией чумы, грабежом кромешников и отсутствием хозяев, кои в большинстве своем были боярами и призваны были государем на Ливонскую войну, крестьяне бросали свои скудные земли и шли кто в разбойники, кто на другие земли в поисках лучшей доли. Почему-то в разбойники – большинство.

Проехать по дорогам без охраны – как сыграть в русскую рулетку. По реке было безопаснее, но это пока корабль плывет, а коли встал на ночевку – жди беды.

Я осмотрел убитых и телеги. Ничего для себя интересного, только под одним из трупов нашел нож. Неплохой нож, не короткий, что для еды, а боевой – длинный, с развитой гардой. Я снял с пояса хозяина ножны, нацепил на себя, вложил нож в ножны. Теперь у меня два ножа. Саблю бы еще и пистолет, да где их взять? К разбойникам, что ли, примкнуть? Нет, не для меня сидеть в лесу, поджидая жертв.

Я двинулся дальше – до Мурома далеко, надо поторапливаться.

К вечеру ноги уже гудели от ходьбы, и, завидев деревушку, я направился туда. Может, хоть кусок хлеба выпрошу.

Деревушка оказалась заброшенной. Избы зияли пустыми глазницами окон. Переночую здесь – хоть крыша над головой будет.

Пока не стемнело, я пошарил на огородах. Мне повезло – нашел несколько морковин и пару крепеньких желтых репин, а еще – несколько стручков бобов. Обмыв все колодезной водой, я быстро съел немудреный ужин. Спать улегся в избе, на лавке под окном. Спал я крепко, но только тогда, когда чувствовал себя в безопасности – дома, например. В брошенной избе спал вполуха и проснулся от непонятного шума.

Источник шума находился в соседней избе. Надо выяснить – может, зверь дикий забрел, может, бедолага вроде меня. Не дай бог – разбойники, тогда или нападать первым надо, или уносить ноги. Все зависит от того, сколько их.

Я вышел во двор и двинулся вдоль стены. Ничего не слышно. Показалось спросонья? И только я собирался вернуться в избу, как услышал в соседней избе тихий разговор. Понятно было одно – там мужчина, и он явно не один.

Я перелез через низкий забор и подкрался к окнам соседней избы. Поскольку они тоже были без окон, слышно было великолепно – мне даже не пришлось напрягать слух.

– Пусть здесь лежит.

– А ну как Рябой узнает?

– Сам не проболтаешься – не узнает.

– Боюсь я. У Рябого и за меньшую провинность нож в брюхо получить можно.

– Тьфу, типун тебе на язык. Быстро закрывай крышку и ходу отсюда. Не дай бог Рябой хватится – а нас на месте нет. За крысятничество точно жизни лишить может.

Хлопнула крышка подвального люка.

Я отполз за угол и затаился, взяв в руки нож. Если меня обнаружат, нападу первым.

Из избы вышли двое в темных одеждах и быстро скрылись.

Что делать? Лезть в избу? А что я там увижу без света? Да и неизвестные вернуться могут. Нет уж, возвращусь в свою избу – посплю до утра, а потом все-таки посмотрю, чего там они прячут от Рябого.

К своему удивлению, уснул я быстро – сказывалась пешая дорога. Вскочил с лавки, как только через окно пробился первый солнечный луч. Прислушался – тишина.

Я пробрался в соседнюю избу. Олухи! На полу лежал толстый слой пыли, и только отпечатки сапог цепочкой тянулись к люку подвала. Никакого поиска не надо – все на виду.

Я отбросил крышку люка и спустился по деревянной лестнице вниз. Естественного света было недостаточно, но через пару минут глаза привыкли к сумраку. На полке лежали мешок и продолговатый сверток в холстине. Я выбросил наверх, на пол, мешок и сверток, вылез сам и тихо прикрыл люк.

Интересно, что они тут прятали? В первую очередь развернул холстину и ахнул. Передо мной, на пыльном полу, в богато украшенных ножнах лежала сабля, и в таких же ножнах – стилет. Я взялся за рукоять сабли, осторожно выдвинул из ножен. Лезвие тускло переливалось, и по нему вилась узорчатая сеточка. Дамасская сталь! На Руси таких не куют. Дорогая вещица.

Я стал разглядывать стилет. Это тонкий и узкий нож о четырех гранях, резать им невозможно – только колоть. С успехом применяется там, где у противника жесткие – вроде лат – доспехи. Вот в щели между железными пластинами и наносится роковой удар таким стилетом. Оружие добивания или наемного убийцы. Сталь тоже хороша. Хоть я стилеты никогда и не любил, возьму его с собой. Повезло где-то крупно разбойникам, коли владельца его ограбили или убили и смогли разжиться таким ценным оружием. Простолюдину – даже купцу средней руки – такие приобретения не по карману.

А что же в мешке? Я развязал грязную веревку и вывалил содержимое на пол. Звякнув, из мешка выпали и покатились по полу серебряные кубки, лафитники, височные кольца. Неплохо разбойники живут, коли у вожака своего из-под носа ухитрились украсть эти богатства.

«Беру все», – решил я. Вот так бывает порой – не было ни гроша, да вдруг алтын. Повезло необыкновенно, только если бы в мешке вместо серебра были сало и хлеб, я бы обрадовался больше. К добру, оказавшемуся в моих руках по воле случая, я относился по-философски, осознавая, что за ним – чьи-то трагедии, чьи-то жизни.

Я забросил мешок на плечо и пошел по дороге. Шел быстро, если грабители хватятся – быть неприятностям. Шел и размышлял о Рязани. В лицо меня, конечно, видели многие, только кто я, как звать меня и откуда – не знал никто. Искать опричники меня, конечно, будут, но как далеко они зайдут в своих поисках – одному провидению известно. Ладно, не буду заморачиваться – буду решать проблемы по мере их поступления.

В полдень, когда за плечами уже осталось верст десять, я вышел к селу. В самый раз передохнуть и покушать.

Я сбросил на опушке леса мешок, ножом отрезал от ендовы два кусочка серебра. Денег у меня нет – буду рассчитываться серебром. Не доставать же мне содержимое мешка в трактире – внимательных и алчных глаз много, найдутся охотники и до чужого добра.

А вот и постоялый двор. Во дворе – ни одной лошади, и трапезная пуста. Жаль, а я хотел набиться кому-нибудь в попутчики – не все же одному ноги бить.

Обслужили меня быстро ввиду пустой трапезной. Сдуру и с голодухи я заказал слишком много и, едва осилив половину, отодвинул миски. Не спеша попил пива. Появившийся в трапезной нищий с вожделением поглядывал на еду.

– Садись, поешь, – пригласил я.

Дважды повторять не потребовалось. Нищий подсел на лавку и накинулся на еду. Хозяин смотрел неодобрительно.

Когда пришло время рассчитываться, я протянул трактирщику кусочек серебра. Тот взвесил его на ладони, кивнул.

– Слышь, хозяин! Нельзя ли у вас в селе лошадь купить?

– Торг только по субботам – сельцо небольшое. Хочешь – сними комнату. Через день и торги будут.

Я отказался. За два дня я уйду далеко, да, может, и по дороге повезет. Купил копченого мяса и хлеба, положил в мешок – будет чем перекусить вечером.

Вышел из сельца и пошел по единственной дороге.

Ближе к вечеру, когда до заката оставалось часа два, я услышал впереди крики, звон оружия. Не татары ли балуют? Или разбойники грабят обоз? Вмешиваться не больно хотелось – помнил я, чем закончилась моя стычка с опричниками в Рязани. Однако, когда закричали «Помогите!», я не выдержал. Положил свой мешок подальше от дороги, под приметной елочкой, выхватил саблю и побежал по дороге на шум.

Обстановку оценил с одного взгляда. Точно, грабили обоз. Один из разбойников деловито шарил под холстиной на телеге, двое лежали убитыми, с виду и не поймешь – обозники или разбойники. Еще двое душегубов наседали на обозника. Тот спиной прижался к дереву и с отчаянием обреченного оборонялся топором.

На звук моих ног разбойник, что шерстил телегу, поднял голову, но сделать ничего не успел – я на ходу вонзил саблю ему в грудь и побежал дальше. Двое других разбойников были так увлечены схваткой, что меня не видели. Я взмахнул саблей и снес одному голову. Второй повернулся в мою сторону, на мгновение отвлекся, и обозник не упустил шанса – вогнал топор татю в грудину, аж ребра захрустели. Разбойник обмяк, выпустил из рук саблю и упал. Обозник без сил осел на землю. Он едва переводил дыхание.