Все было кончено. Вряд ли на планете остался хоть один живой человек, который смог бы принять его сообщение. Джек прекратил передачу и быстро надел бронекостюм. Кажется, это было его единственное спасение. Он сделал это вовремя: едва успел защелкнуться шлем, как потолок с грохотом обрушился и Шторм оказался в самой середине огненного пекла.
Джек бросился к глиссеру и быстро поднял его в воздух. Раскаленный ветер швырял машину из стороны в сторону, но лететь, слава Богу, было недалеко. Джек приземлился на поляне у Звездных ворот и в последний раз взглянул на бушующее небо Кэрона. Над ним проходила армада огромных космических кораблей. Щиты тепловой изоляции на них еще были раскалены. Опознавательных знаков на космических лайнерах не было. Шторм собрал последние силы и прыгнул за экран Звездных ворот.
ГЛАВА 3
В любом учебном заведении найдется зануда, плюющий на извечную просьбу инструктора:
— Вопросов не задавать!
Это правило действует так же постоянно, как и закон всемирного притяжения. Если вы даже не хотите знать никаких ответов, этот чудак все равно доконает вас своими бесконечными вопросами.
— А что, если катапульта испортится и мы сойдем с орбиты?
Кто-то на галерке шепнет с язвительной ухмылкой:
— А что, если ты засунешь в шлем свою задницу? Что тогда будет происходить с твоей головой?
Сержант-инструктор не обратит на это никакого внимания. Он посмотрит презрительно и сдержанно и прервет чудака на полуслове:
— Я же уже сказал вам: вопросов не задавать! Вам это совершенно не нужно знать.
— Да? Ну а что, если… — будет настаивать на своем зануда.
— Я имею в виду совсем другое. Ведь в скафандре есть воздух, он герметичен. Там есть и связь. Наверное, можно продержаться какое-то время, пока тебя не подберут? А если учесть, что в обычном космическом снаряжении…
— Вам этого совсем не надо знать, — повторит сержант.
Но отвязаться от такого чудака совсем не просто. Он не заткнется, пока не получит ответа на свои дурацкие вопросы. В крайнем случае его вполне сможет успокоить наряд вне очереди. Джек усмехнулся. Кажется, во время той лекции зануда получил наряд на кухню.
Шторм открыл глаза и посмотрел сквозь тонкое стекло скафандра. Вокруг него светились бесконечные звездные миры. Сколько времени он уже вот так кувыркался в космосе?
— Сейчас я знаю ответ на этот вопрос, сержант. Ответ не очень утешительный. Скафандр, конечно, выдержит многое, но вряд ли рыцарь, находящийся в нем, сумеет дотянуть до той минуты, когда его подберут.
Джеку не хотелось знать, сколько ему осталось жить. Сама мысль о будущем сейчас казалась ужасной. Он не мог дрейфовать в открытом пространстве вечно. Правда, в зоне обзора маячила какая-то маленькая планета. Вероятно, через несколько месяцев ее поле тяготения захватит его в свои мощные объятия. Но что толку размышлять об этом? Ведь к тому времени он уже будет мертв…
Джек вспомнил о своей рации и прикинул: а может быть, ему стоит включить ее на постоянную передачу сигнала SOS? Конечно, эта мера была заведомо бесполезной, и все же для передачи сигнала не требовалось много энергии. Он вздохнул и включил передатчик. Что ему помогало так долго оставаться в трезвом уме? Наверное, ярость.
— Сержант, а если милосцы добрались до моего бронекостюма и внедрили туда своих паразитов? Это значит, что я их сейчас высиживаю, точно так же, как высиживает курица своих цыплят. Но ведь рано или поздно эти паразиты проглотят меня. Сержант, я ведь погибну, а из моих доспехов вылезет огромнейший ящер-берсеркер!
— Нет-нет, вам этого знать не надо.
— Почему же не надо, сержант? А что, если все это — правда? Ведь если это случится, то от меня ничего не останется!
— Я же сказал: вопросов не задавать!
— Но… сержант… Я чувствую, что кто-то щекочет мой затылок!
— Если кто-то щекочет твой затылок — наряд вне очереди. Если у тебя есть еще какие-то вопросы, так спроси у своего командира, почему он послал тебя умирать на Милос.
— Но я не хочу это знать, сержант. — сам себе устало ответил Джек и тут же возмутился безвольною ложью ответа:
— Нет, Джек, нет, дружок, ты должен это знать. И ты постараешься сейчас выжить, чтобы потом получить кое у кого ответы на собственные вопросы. Тебя заставили замолчать. И ты молчал — сначала семнадцать лет криогенного сна, потом — два года реабилитации в психиатрическом центре. Но нельзя же молчать всю жизнь! Нет, Джек, нет, ты должен узнать ответы на эти вопросы. Ведь кроме тебя на Милосе никто не выжил. И еще, кстати, если ты жив, спроси, что случилось с планетой Кэрон?
Его голос эхом отдавался внутри скафандра. Временами Шторму казалось, что его слова гулкой волной, разносятся по всей вселенной. Пока у него было много сил. Больше, чем можно было предположить. Ведь он должен был выжить. Сколько времени Джек вот так вот разговаривал сам с собой? Сколько времени на его вопросы отвечали только холодные молчаливые звезды?
Он осторожно вынул руку из жесткого металлического рукава и вытер со лба пот. Терморегуляция работала, как всегда, плохо. Шторм ухмыльнулся и проверил, все ли в порядке с передатчиком. Может быть, ему все же повезет и его хоть кто-то услышит? Было бы здорово, если бы его услышали. Ему ведь так важно было жить!
Перед ним маячила голубая планета. Ах, если бы у него в запасе имелось хотя бы несколько месяцев! Но скафандр не был рассчитан на такой срок. Впрочем, даже если бы каким-то чудом он сумел приблизиться к планете, где была гарантия того, что она обитаема и на ней хоть кто-то готов оказать ему помощь?
— Хоть кто-нибудь в этой огромной, заселенной мириадами разумных существ вселенной, откликнись и приди на помощь!
Джек вздохнул, помолчал немного, а потом решил продолжить бесконечный диалог с самим собой.
На корабле «Монреаль» готовились к подавлению восстания.
Помощник капитана Табс был занят изучением обстановки в околопланетном пространстве. Пока все шло по плану. И вдруг на экране компьютера он заметил какой-то странный предмет.
— Что за черт! — крикнул Табс и махнул рукой, подзывая к себе своего коллегу Шорта.
— Что случилось?
— Посмотри-ка повнимательнее, может быть это мина?
— Да, я уже приметил эту штуку и сначала подумал то же самое. Но сейчас я очень сомневаюсь. — Шорт нахмурился и пристально посмотрел на экран.
Шорт был редкостно, можно сказать, классически некрасив. Вряд ли нашлась бы на свете хоть одна женщина, отважившаяся посмотреть на него дважды. Он сморщил свой нос, напоминающий огромную деревянную лопату для чистки снега:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});