Читать интересную книгу Vita Nostra. Собирая осколки - Марина и Сергей Дяченко

на них кто-то стоял. Рыбак в брезентовой куртке с капюшоном по такой-то жаре. Повернул голову, поглядел на Пашку. Мелькнули блики в темных очках. Наверное, он был недоволен, что малышня пугает ему рыбу. Хотя от пляжа до мостков было шагов сто, не меньше.

– Давай, может, тоже что-то половим? – спохватился Артур. – Зря, что ли, тащили дурацкие удочки?

– Я буду следить за малыми, – твердо сказал Пашка. – А ты иди, если хочешь.

Артур распутал удочки, и через несколько минут Пашка увидел его силуэт на горбатом мосту через реку. Артур не вытащит ни рыбешки, ему просто нравится смотреть на поплавок, это Пашка усвоил давным-давно.

Лора и Антошка играли в мяч по пояс в воде и о чем-то спорили. Пашка пропускал их болтовню мимо ушей. Снял футболку, шорты, остался в плавках. Все вокруг запахло кремом от загара: бабушка не пощадила его, отпуская на реку, и вымазала, как бутерброд. Малышей и Артура тоже.

– Умею! – кричала Лора. – Умею плавать! Вот смотри!

И туча брызг взлетела среди зарослей осоки. Лора не то чтобы плыла, но явно держалась на воде, иногда тайком отталкиваясь от близкого дна руками…

Пашка огляделся: рыбак с мостков исчез. Решил попытать счастья в другом месте? Серый деревянный забор, давно не знавший краски, отбрасывал короткую тень на траву. На заборе обнаружилось граффити по трафарету из баллончика: «Мир не такой, как ты думаешь».

Пашка хмыкнул. Самоуверенность местного Бэнкси развеселила его. Он поднял с песка обломок кирпича – кто знает, как эта штука оказалась здесь? – и написал внизу: «А какой?»

Лора с визгом выскочила из воды, с обиженным ревом побежала к Пашке:

– Он меня щекотит! А я умею плавать, только он меня топит!

– Никакого баловства на речке! – твердо заявил Пашка. – Можно нахлебаться воды, съесть микроб и получить понос! Давай-ка вытрем тебе моську полотенцем…

На заборе больше не было ни граффити, ни Пашкиного вопроса. Только строчка зеленым маркером: «Скоро узнаешь».

* * *

Родители всегда приезжали в аэропорт заранее – из-за маминого тревожного расстройства она боялась опоздать. Вот и сегодня: поднялись спозаранку, проверили все вещи по списку, дождались такси. Посидели перед дорожкой и вышли с чемоданами, Валя катил самый тяжелый.

Знакомая дорога показалась ему значительной и торжественной, будто не в аэропорт они ехали, а на космодром. Наверное, дело в том, что на этот раз они улетали, а он оставался. Было в этом что-то от первобытной инициации; подумав об этом, Валя еле удержал смех. Родители бы не поняли, отчего он хохочет, а мама, как всегда перед дорогой, была немного взвинчена.

Когда сдали чемоданы и прошли все формальности, настроение у Вали поменялось: ему вдруг сделалось грустно. Захотелось быть маленьким, поехать на море и прыгать в волнах рядом с мамой. Но – родители помахали ему из-за ограждения и зашагали, обнявшись, и скрылись в толпе. Их отпуск – и новый медовый месяц – начался. А Валя побрел к выходу.

Много раз потом он вспоминал этот день. Навстречу, к стойкам регистрации, шли компании молодых людей, парни с девушками, семьи с детьми – все с разноцветными чемоданами и рюкзаками, все в предвкушении радости, ни одного грустного или хотя бы равнодушного лица не было во всем большом здании аэровокзала. Валя на секунду почувствовал себя чужаком непонятно почему. Они летят отдыхать, а он остается? Да ведь он сам себе хозяин, может поехать в лес на велике, пойти в кино и в аквапарк, или спать до полудня, или смотреть сериалы…

Он остановился напротив огромного, во всю стену, табло посадок и вылетов. Здесь были тысячи направлений: и Сингапур, и Амстердам, и Тиват, и Рим, и Одесса, и Сан-Франциско, и Симферополь. Какой большой у нас мир, подумал Валя. В детстве он мечтал быть пилотом и каждый день летать через моря и океаны, а закончилось все факультетом медицинской техники. Впрочем, у Вали полно времени, он может поступить потом куда-нибудь еще.

В строчке рейса, летящего в Тиват, мигнуло обозначение статуса. «Вовремя» сменилось на «Вылетел». Валя не поверил своим глазам: так рано?! Родители собирались куковать в зале полтора часа, не меньше…

Строчка опять мигнула. Вместо «Вылетел» появилось «Неопределенно». Такого слова нет и не было в лексиконе расписания полетов.

Люди вокруг шли по своим делам. Катились чемоданы. Бегали дети с рюкзачками за спиной. Строчка снова мигнула; «Мир не такой, как ты думаешь», – прочитал Валя и с облегчением понял, что хакеры сломали табло. Сейчас все начнут смеяться, фотографировать на телефоны, хотя работникам аэропорта, конечно, не до смеха…

Изображение на табло сменилось. Красные строчки побежали напротив каждого рейса: «Потерпел катастрофу. Выживших нет».

* * *

Пашка смочил свою кепку в реке и напялил на голову. Не хватало еще, чтобы начали мерещиться надписи на заборах.

Лора и Антошка теперь играли порознь, но напоказ, молча хвастаясь друг перед другом своими умениями. Антошка в маске с трубкой нырял на мелководье, поднимая муть и вытаскивая со дна ракушки. Лора навалилась грудью на мяч и теперь плавала, с трудом удерживая равновесие, колотя по воде ногами. Пашка, не снимая кепки, зашел в воду по колено и неожиданно замерз, хотя по-прежнему была жара, висели стрекозы над редкими кувшинками и солнце еле-еле склонялось к западу.

– Выходите греться! – позвал он детей, отступая обратно на сухую песчаную кромку.

– Мы не замерзли!

– Выходите, кому говорю!

Не слушаются.

– Все расскажу бабушке, и вас больше на речку не пустят!

– А мы сами убежим! – Это Антошка. Совсем раздухарился, как бабушка говорит – «вожжа под хвост попала».

Пашка не стал больше командовать, пусть делают что хотят. Вытащил сухое полотенце из рюкзака, укутался, будто плащом. Отчего так холодно, уж не заболел ли он? Рыбак в темных очках появился снова, теперь он стоял совсем близко, на ветхом лодочном причале. И когда только успел подойти?

Резкое движение удочки – и большая рыбина взлетела без крыльев и забилась на траве. Рыбак легко снял ее с крючка, бросил в жестяное ведро. Глянул на Пашку – в темных очках отразились блики – и улыбнулся, будто гордясь уловом. Неторопливо намотал на крючок густое тесто, закинул еще раз с театральным эффектом; новый рывок подбросил в небо следующую рыбешку, как будто там, под водой, они стояли в очередь за приманкой.

Артур с удочкой и сеткой торопливо шел от моста – созерцать неподвижный поплавок, конечно, медитативно, но, когда по соседству так здорово клюет, трудно соблюсти хладнокровие. Артур явно собирался нарушить рыбацкие приличия и встать рядом с удачливым коллегой, для этого он даже остановился на минуту и сбросил кеды и закатал до колена джинсы – а шорты он не носил даже в такую жару…

– Не слушаются, – пожаловался Пашка.

– Да что