печально, — эх, крови бы немного. Тогда точно никто сюда не полезет... Так, у меня помада есть.
Феликс, не дожидаясь дальнейших указаний, распотрошил крошечную дамскую сумочку, в которой ничего, кроме ключей и помады, не оказалось.
— Все в мусорку, — сказала кошка, когда он достал тюбик с жидкой алой помадой, — открывай и лей, быстрее!
Он засунул сумку под бумагу, подрагивающими руками открутил колпачок и быстро растряс содержимое сверху.
— Сойдет, — оценила кошка, — теперь помаду на дно и рвем когти, — заявила она и метнулась к выходу, демонстрируя на своем примере правильный порядок действий, но вдруг остановилась. — И коробку возьми, там артефакт.
Феликс хотел спросить «Где?», но сразу увидел край небольшой бархатной коробочки за ведром. Крышка на ней съехала вбок, открывая скомканную шелковую ткань — старую, почти истлевшую. В шелке что-то лежало, но времени рассматривать не было.
Феликс сунул коробочку во внутренний карман куртки и бросил последний взгляд на залитое алыми каплями ведро.
Выглядело, будто над ним только что провели маленькое, но очень кровожадное жертвоприношение.
Он сунул тюбик с жертвенной жидкостью на самое дно, прикрыл мятыми листками и рванул за кошкой, стараясь не думать о том, что же обычно бывает в ведрах женских туалетов, если ЭТО — «сойдет».
Пассажирская очередь, судя по её отсутствию, успела перекочевать в самолет. У конторки с логотипом авиакомпании стояли две девушки в фирменных пиджачках.
На вопрос запыхавшегося Феликса, успел ли он, девушки ответили утвердительно.
— Животное — в переноску, — сказала одна из них, отрывая корешок посадочного.
— Что?
Кошка, то есть, Катерина Ивановна, успела доскакать до стеклянных дверей и теперь сидела перед ними, обернувшись назад.
— Животное весь полет должно находиться в переноске, — равнодушно вежливо пояснила девушка.
Феликс растерянно посмотрел на сотрудницу авиакомпании.
— Хотите, я вам помогу, — вздохнула она, — только кошку сами держите.
Феликс поймал её взгляд у себя на плече только теперь понял, что одна из полученных в шкафчике сумок — с сетчатым боком и веселыми картинками — предназначена для перевозки животных, а не багажа.
«Теперь ясно, почему такая легкая!»
Кошка, сидящая у выхода на посадку, сощурила зеленые глаза и грозно зашипела.
— Какая красавица, — восхитились девушки, — с характером она у вас!
— Не то слово, — пробормотал Феликс, — давайте лучше я сам.
Они посторонились, Феликс бросился к кошке. Та прижалась спиной к стеклянным дверям, выставила вперед пушистые белые лапки, готовая атаковать.
— Катерина Ивановна, — зашептал Феликс, склоняясь над сверкающей зеленью «красавицей», — полезайте в переноску.
Кошка приподняла верхнюю губу, показывая маленькие остренькие клычки.
— Сам лезь, болван! — прорычала она.
Девушки, стоящие достаточно близко, чтобы разобрать её слова, заозирались. Вокруг никого не было. Только этот симпатичный парень и пушистая кошечка.
— Катерина Ивановна, вас что, другие люди слышат? А как же конспирация? — он подтянул цветастую переноску поближе, кошка глухо зарычала.
— Слышат, — подтвердила она, кося красивыми глазами, — но я не полезу!
Девушки снова заозирались.
— Говорите тогда потише! — испуганно зашептал Феликс, — И что-то кошачье. Мяу, моу, урр? Я сейчас выгляжу как сумасшедший!
— Сумасшедший? — кошка зашипела, — До сумасшедшего еще надо дорасти, пока ты выглядишь как обычно, болван болваном!
Девушки в форме продолжали прислушиваться к подозрительному любителю домашних животных. Феликс обернулся, улыбнулся и помахал им рукой.
— У нас все нормально, мы сейчас! — и вернулся к кошке, которая впечаталась пушистой спинкой в стекло и угрожающе подёргивала лапками при всяком движении Феликса в её сторону, — Катерина! — он поймал яростный блеск в изумрудных глазах и добавил, — Ивановна, нас... вас могут раскрыть! Зинаида сказала...
Кошка перебила его свистящим шёпотком:
— Знаю я, что она сказала! Нам нельзя разделяться! Артефакт с собой?
— Что?
— Коробка, болван! Забрал?
Феликс тронул рукой куртку в районе сердца.
— Да, на месте.
— Хорошо, — прошептала кошка, — тогда открывай двери и бежим в самолет!
— Как?
— Совсем слабоумный? — зашипела она, — брось на них очарование или цецитас.
«Cecitas или caecitas? — подумал Феликс и на автомате перевел с латыни как „слепота“», после чего быстро обернулся назад. Девушки на стойке напряженно смотрели на него. Одна замерла с поднятой трубкой в руке. Кажется, что-то услышали.
«Сейчас вызовут охрану, — обреченно подумал Феликс, — и никуда мы не полетим! Решили, что я псих или террорист...»
— Я не могу, — он развернулся обратно к Катерине, — полезайте в переноску... пожалуйста! Иначе нас отсюда вышвырнут и никто никуда не полетит.
Кошка посмотрела на него. Её большие зеленые глаза округлились до идеальных кругляшей, обрамленных тончайшими белыми ресничками.
— Ты чей племянник вообще? — подозрительно спросила она, — Откуда взялся? — и совершенно возмущенно, — позор, в Министерство теперь берут даже двоечников, отчисленных с первого курса?? Какой у тебя уровень?
Феликс на мгновение прикрыл глаза. Сзади подозрительно зашуршали. Послышался звук женских каблучков.
«Уже пришли, — подумал Феликс об охране, — сейчас заберут в отделение, пока выяснят, что ошиблись...»
— Никакого, — он открыл глаза и поймал ошарашенный кошачий взгляд, — никакого у меня уровня, я — человек, обычный, не колдун, — прошептал он, — но вы почти угадали. Если мы сейчас не улетим, меня правда отчислят и уволят.
Кошка отреагировала интересно. Совершенно человеческой вздох начался с длинного «ооооо» и плавно перешел во вполне себе кошачье разъяренное «оууууууурррррр».
Феликс счел услышанное за возглас одобрения и подпихнул переноску вплотную к воющей животине. Животина удвоила громкость и саданула по вражеской руке. Первый раз — без когтей, на предупреждение.
— Да что такое?! — воскликнул он в отчаянии, — летим или нет?
— Летим-м-м-м, — ответила кошка сквозь мяв, — но-м-м-м я в сум-м-м-ку не полезу-м-м-м-м!
Она сложила свои маленькие розовые ушки так, что они прижались к голове, придавая ей поразительное сходство с головой сказочной ящерки.
— У меня есть ноги! — Катерина скосила свои изумруды на цветастую переноску, — то есть... лапы! Я могу идти! Я туда не полезу! Я не животное! Я, — она снизила тон, — специальный агент на задании!
— Это маскировка! — Феликс почувствовал, что у него задергалась жилка на щеке, — пожалуйста, очень прошу!
Он раскрыл пошире вход в мягкую сумку. Катерина Ивановна и не думала смотреть в сторону