Читать интересную книгу Охота на единорога - Сергей Казменко

В общем же и целом, первые дни, проведенные мной под защитой Гагамана, были относительно спокойными. Но тучи, как оказалось, сгущались. Я впервые почувствовал это через неделю примерно нашей с ним затворнической жизни. Как-то раз, направляясь из комнаты на кухню, я споткнулся в темном коридоре о веревку, натянутую у самого пола, и растянулся во весь рост. Гагаман был тут как тут и на мои возмущенные ругательства ответил, что он же предупреждал меня о запрете с сегодняшнего дня прохода по центру коридора, о необходимости ходить осторожно, вдоль стеночки и желательно боком. А по центру коридора, значит, ходить очень опасно. Еще бы не опасно, зло буркнул я, потирая ушибленное колено, но вспомнил, что он действительно меня предупреждал. Однако я не удержался и посоветовал ему - для пущей опасности - наколотить в пол гвоздей да сточить им шляпки. С этими словами я повернулся и пошел обратно в комнату, но Гагаман вместо того, чтобы, как обычно, смолчать, вдруг злобно сказал мне вслед, что, мол, лучше на гвозди напороться, чем топотуна встретить, и вообще раньше надо было думать, когда шерсть из хвоста уникорнуса добывал.

Потом я к этому привык, потом меня по любому поводу носом в этого самого уникорнуса, сиречь единорога, тыкали, если я имел неосторожность выразить хоть малейшее неудовольствие. Сам, мол, виноват, с этого, мол, все неприятности и начались. А тогда мне это как-то резануло слух, я обернулся, чтобы ответить, но Гагамана сзади уже не было. И тут я вдруг осознал, насколько же изменилось - в целях моей же, якобы, безопасности мое окружение за минувшую неделю. Исчезли или же были безнадежно испорчены мои любимые вещи, все в комнате, в коридоре, на кухне и в прихожей было переставлено самым нелепым образом, даже книги на полках оказались перемешанными безо всякой системы, введены были какие-то нелепые ограничения - например, нельзя было подходить к дивану иначе, как держа руки в карманах, а теперь вот и это запрещение ходить по центру коридора в ванной постоянно текла из крана вода и горел свет, и газ на кухне тоже горел постоянно, потому что ни то, ни другое, ни третье по какой-то причине нельзя было выключать. Казалось, моему духу-охранителю претит все, что нормально и естественно для любого человека, что во всем этом он видит лишь источник опасностей и неприятностей, а безопасным может быть лишь мир, вывернутый наизнанку. И при всем при том, несмотря на введение всех этих, так сказать, мер безопасности, жизнь моя с каждым днем становилась все более трудной. Поняв вдруг это, я повернулся и пошел на кухню, чтобы всерьез поговорить с моим так называемым охранителем.

Я открыл дверь - и окаменел от ужаса. Прямо посреди кухни стояло, упираясь головой в потолок, какое-то чудовище, отдаленно напоминавшее человека с толстенными ножищами и маленькой головой на могучей шее. Оно водило этой головой в разные стороны, что-то высматривая, а у ног его, побелевший от ужаса, крался к двери Гагаман. Заметив меня, он застыл в неподвижности, потом напружинился, вскочил и кинулся в темноту коридора, увлекая меня за собой. Мы ввалились в комнату, закрыли дверь, задвинули ее диваном - и услышали мерные, тяжелые шаги в коридоре.

Наверное, имей я время подумать, я не стал бы совершать глупостей, что наделал тогда. Но поставьте себя на мое место - мне казалось, что не сделай я немедленно что-то радикальное, и тот, за дверью, вломится в комнату. Потому, когда Гагаман сказал, что нам осталось для спасения единственное средство - призвать на помощь щупликов - я ухватился за эту мысль, как утопающий за соломинку, хотя и ощущал в глубине души некое сомнение.

Щуплики нам, конечно, помогли. Правда, потом я узнал, что топотун совершенно не умеет выламывать двери. Он потоптался бы в коридоре и через некоторое время сам-собой исчез бы. Но щуплики прогнали его мгновенно. И вообще свое назначение они оправдывали, на некоторое время избавив нас от забот по охране моего духа-охранителя. И они совсем мне не досаждали - они присутствовали, но я их не видел. Только вот за услуги, которые они оказывали, приходилось постоянно платить. Гагаман, взяв дело в свои руки, сумел как-то организовать оплату путем перевода неведомо куда денег с моего счета в банке - вот уж не думал прежде, что потусторонние силы можно оплачивать на манер коммунальных услуг. А я старался не думать, что будет, когда деньги мои кончатся.

За щупликами вскоре пришлось призвать на помощь гремук, которые защитили их от духов-забирак, за гремуками - духа-горельца и духа-тиходуя, а потом еще и еще - я уже и названия вызванных духов перестал запоминать и недели не прошло, как квартира моя наполнилась нечистью до отказа. Рябой и тощий дух-забрало поселился в телевизоре, домушники заполнили все переборки, то и дело высовываясь оттуда в самые неподходящие моменты, духи чистоплюи устроились в канализационных трубах, а полдюжины скоромников - в моем диване, так что спать я устраивался на коврике у двери. Я уже не понимал, для чего нужны все эти духи, большинство из которых представлялось мне обыкновенными паразитами, но устоять против требований моего духа-охранителя вызвать кого-то еще из потустороннего мира был уже не способен. Любой мой отказ выполнить очередное его требование с некоторых пор стал немедленно оборачиваться столь неблагоприятными последствиями, что я счел за лучшее не спорить и делать так, как он велит. Тогда я еще надеялся, что сумею продержаться оставшиеся две-три недели, пока губители еще могли как-то оказать на меня воздействие, а потом избавиться от всех своих защитников, и потому старался закрывать глаза на творимые ими безобразия.

А они не стеснялись. Первая неделя, проведенная мною вдвоем с Гагаманом, представлялась теперь неделей райской жизни. Духи, заполнившие мой дом, превратили его в вертеп, в логово порока, и, хотя существовали они в нашем мире исключительно благодаря мне, никто из них и не думал считаться с моим присутствием. Единственное, что меня утешало - это то, что все они могли жить в нашем человеческом мире лишь до тех пор, пока был жив я сам, что с моей смертью вся эта нечисть неизбежно должна была провалиться назад в свой потусторонний мир, не представляя больше для людей опасности, пока какой-нибудь новый идиот не вызовет их оттуда на свою голову.

Катастрофа разразилась для меня совершенно неожиданно.

Проснувшись однажды утром, я был поражен необычайной тишиной - такой тишины я не слышал уже несколько недель подряд. Я открыл глаза и увидел немую сцену. У окна, там, где обычно располагалась веселая компания резавшихся в карты духов во главе с Гагаманом, высилась совершенно черная, ужасная на вид фигура какого-то нового духа, упиравшаяся головой в потолок. Какое-то время дух этот был совершенно неподвижен - но внезапно вытянул руку, схватил пытавшегося укрыться за диваном тиходуя и, деловито разорвав его на куски, растворился в воздухе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});