Читать интересную книгу Эксперт № 37 (2013) - Эксперт Эксперт

Возникает вопрос, почему известные либеральные деятели, такие как, например, Альбац, Гуриев, Быков, многие другие, даже если им есть за что не любить власть, поддерживают человека, провозглашающего столь антилиберальные цели и лозунги?

Первый ответ я услышал от одного скептически настроенного молодого человека, который сказал: «А разве не такие же либералы двадцать лет назад аплодировали расстрелу российского парламента и любили Пиночета?».

А второй содержится в эпиграфе к этой статье. Либеральные сторонники рассматривают A. N. в качестве тарана, сокрушающего ненавистную власть, забывая, что еще не было случая в истории, когда человек, в руках которого оказался таран, отдал бы его в чужие руки. Удивительным образом либеральная общественность оказалась не способной ни к трезвому анализу текущей политической ситуации и действий власти, ни к социальному анализу российского общества. Вместо анализа — истерика и упования на вождя. Дождутся ведь… Жалко не их, а российский народ, которому вновь навязывают вождей. Только на этот раз каких-то третьесортных.              

: Миронов Hиколай, генеральный

Миронов Hиколай, генеральный директор Института приоритетных региональных проектов

Выборы зафиксировали растущую политическую конкуренцию в регионах. Созданы предпосылки для формирования новой партийной системы

Выборы зафиксировали растущую политическую конкуренцию в регионах

Фото: interregional.ru

Выборы 8 сентября показали трансформацию политической системы, в которой количество динамично переходит в качество. Следующая важная задача — превращение политических кампаний из конкуренции брендов и медийных фигур в борьбу идеологий, программ и решений.

В этой части партийная система оставляет пока желать лучшего. Программы большинства участников кампании отличались поверхностностью, явным стремлением сделать упор на эмоции и сосредоточиться на критике оппонентов.

Выборы 2013 года были многопартийными и многополярными. Количество партий, которые смогли зарегистрировать кандидатов, превысило все ожидания: это 12 партий на губернаторских выборах, 40 партий на выборах в региональные заксобрания и столько же — на выборах в гордумы столиц субъектов РФ. 34 партии зарегистрировали на этих выборах одномандатников. В выборах мэров административных центров регионов участвовали 27 партий плюс большое число самовыдвиженцев.

С точки зрения организации выборов эта статистика — лучшее свидетельство соблюдения основных принципов политической реформы, объявленной Кремлем в прошлом году: открытость, конкуренция, отказ от искусственной фильтрации игроков. Все, кто хотел и мог дойти до финиша избирательной гонки, до него дошли.

Действительно, если не принимать во внимание информационный шум, который создавали отдельные партии и кандидаты, стремящиеся заработать политический капитал на мобилизации «протеста», то статистика показывает очень незначительный процент случаев снятия кандидатов и партий с выборов. Более того, некоторым оппозиционным кандидатам даже помогали преодолевать муниципальный фильтр, чтобы сделать кампанию максимально конкурентной.

Результаты выборов в законодательные органы власти также показывают усиление конкуренции. Наиболее сильными и устойчивыми здесь остаются партии «большой четверки»: «Единая Россия», КПРФ, «Справедливая Россия» и ЛДПР. Они выдвинули наибольшее число кандидатов на все выборные позиции в максимальном числе регионов и муниципалитетов и добились хороших результатов. При этом «Единая Россия» в целом улучшила свой результат по сравнению с 2011 годом. КПРФ сохраняет стабильные позиции, а «Справедливая Россия», не удержавшая успех после думских выборов, стала «партией отдельных региональных проектов».

Отчетливо виден второй эшелон партий, которые стремятся всерьез конкурировать с парламентскими движениями. Они также устойчивы и достаточно сильны. Это прежде всего «Патриоты России», «Родина», «Гражданская платформа». Этим партиям удалось пройти 5-процентный барьер в нескольких регионах: Республика Калмыкия, Иркутская и Архангельская области, города Красноярск, Якутск и ряд других. Смогли они также провести и своих одномандатников.

Вместе с тем эти партии пока имеют недостаточно развитую и неравномерную (по стране) региональную сеть, их позиции на муниципальном уровне значительно слабее, чем у «большой четверки». Тем не менее стремление партий второго эшелона наращивать свое представительство говорит о тенденции к формированию контуров новой многопартийности, в которой состав парламентских партий может измениться. Для того чтобы состояться в качестве топ-игроков федерального уровня, партиям второго эшелона нужно на несколько лет погрузиться в муниципальные реалии, создать здесь сети и собрать под свои знамена местных лидеров. Пока на этом поле есть свободные места. Но уже в самое ближайшее время свободы для маневра будет существенно меньше.

Итак, каковы основные итоги прошедшей кампании?

Во-первых, новые базовые принципы политической системы — свободная конкуренция, честность и чистота выборов — реализуются Кремлем на практике. Стоит особо подчеркнуть, что декларации о свободных выборах в настоящее время — это не способ политического манипулирования (как бывало раньше), а реальное стремление Кремля обеспечить каждому возможность принять участие в выборах независимо от его отношения к действующей власти. Поэтому для партий и кандидатов сейчас главное — задуматься над тем, как состояться, выиграть в конкурентной борьбе, не скатываясь в критиканство и не пытаясь прикрыть свое поражение ссылками на пресловутый админресурс.

Во-вторых, основная интрига выборов теперь разыгрывается не в период регистрации кандидатов, а во время кампании и в день голосования. Администрациями регионов приняты меры по обеспечению соблюдения избирательного законодательства. Безусловно, нарушения имели место, однако они совершенно не исказили электоральную картину.

В-третьих, наблюдается усложнение политического спектра, формируется новая партийная конфигурация, в игру вступает все большее число активных региональных и местных политиков. Новая политическая система обеспечивает для них необходимые «лифты», стремясь максимально обновить «политический класс».   

: Александр ПриваловАлександр

Александр Привалов

Александр Привалов

Ружьё, не провисев на стенке и года, изготовляется стрелять: американцы решили применить свой «акт Магнитского». Федеральная прокуратура Нью-Йорка направила в суд первый иск в рамках этого закона. Ответчиком избрана кипрская компания Prevezon Holding Ltd и её американские дочки, принадлежащие сыну крупного подмосковного чиновника Денису Кацыву. Прокурор считает, что ответчик использовал часть средств, похищенных во время аферы с налоговыми выплатами фонда Hermitage, для покупки нью-йоркской недвижимости. Представители Кацыва утверждают, что тот денег фонда не получал. Краденых денег, по версии следствия, через Prevezon с дочками прошло менее миллиона долларов, а конфисковать оно, следствие, требует недвижимость стоимостью десятки миллионов, да ещё и взыскать с ответчиков штраф в связи с нарушением закона об отмывании денег. Обсуждение этой небезынтересной новости в отечественных медиа идёт вяло — и, мне кажется, не вполне рационально.

Потому что обсуждать сам «акт Магнитского», его нацеленность на пользу (во вред) России, его способность (неспособность) сыграть роль в борьбе со здешней коррупцией — уже бессмысленно. Всё, что можно было по этому поводу сказать, было сказано прошлой осенью, в ходе обсуждения и принятия акта, — и все остаются при сложившихся тогда мнениях. Мне, например, кажется, что волка на собак в помощь не зови , кому-то, наоборот, кажется, что в этом акте чуть не единственная наша надежда; я г-ну Браудеру не верю, кто-то верит как родному; переубеждать друг друга нам и браться не стоит. Куда интереснее было бы понять, удастся ли американцам первая же попытка перевести идеологию в технологию, сделать сугубо политический закон репрессивным (экономически репрессивным) механизмом — и какие перед новым механизмом откроются перспективы, насколько широким окажется поле возможных применений формируемого сейчас прецедента.

Каких-либо очень уж масштабных последствий от работы этого механизма, думаю, ждать не стоит. День в день четырнадцать лет назад там же, на Манхэттене, набирал ревущие обороты механизм, по всем признакам куда более опасный: скандал вокруг подозрительных транзакций в Bank of New York. Россию тогда американские газеты мочили свирепее, чем Советский Союз после занятия Кабула. Арест и изъятие авуаров зримо нависали не над несколькими десятками странно отобранных и мало кому известных людей, а чуть не над всей верхушкой российского банковского сектора; прямо обсуждался международный бойкот наших, как тогда говорилось, олигархов. Тогда движителем атаки были не полуабстрактные соображения о том, что-де вместо сгнившего на корню Джексона—Веника нужен какой-то иной рычаг давления на Москву. Тогда в атаку вело естественное желание наказать тех здешних бизнесменов, кто совсем уж беспардонно уводил активы от кредиторов после августовского дефолта 1998 года. Стоит отметить, что если сегодня по поводу мишеней акта Магнитского «так им и надо» говорит лишь часть отечественной публики, то тогда «так им и надо» говорили про атакуемых практически все — по вполне очевидным причинам. Тем не менее тот скандал кончился ничем, сдувшись за считанные недели, — и пока нет оснований думать, что нынешняя атака окажется более результативной. Это, впрочем, не причина не присмотреться к ней повнимательнее.