Кира, повернувшись, смотрела на пустынные улицы, казавшиеся необитаемыми; скорее всего, так оно и было, но осторожность все же не помешает. Ориентиры обозначали границы жилого района Ист-Мидоу, который патрулировали военные, но до окраины было еще далеко. Старый город тянулся на многие километры во всех направлениях, почти от побережья до побережья. Большинство оставшихся в живых обитало в Ист-Мидоу или на военной базе к западу от него, но встречались на острове и мародеры, бродяги, бандиты и прочие отбросы общества. Голос был главной угрозой, но, к сожалению, далеко не единственной.
Даже за пределами Ист-Мидоу дорога оставалась достаточно оживленной и свободной; разумеется, местами на обочинах валялся мусор, встречались и грязь, и листья, и кучи веток, но все же здесь регулярно ездили, а значит, асфальт не зарастал травой. Лишь изредка колесо повозки попадало в выбоину или яму. Но за пределами дороги глазам открывалась совсем другая картина: полуразрушенные дома, тротуары, вспучившиеся и потрескавшиеся из-за древесных корней, густые заросли сорняков и кудзу[1], плотным ковром затянувшие все и вся. Не было больше газонов, дворов, оконных стекол. Большинство переулков в стороне от главной дороги поросли травой: мать-природа потихоньку отвоевывала все, чего некогда лишил ее старый мир.
И Кире это даже нравилось. Никто не указывал природе, что делать.
Некоторое время ехали молча. Вдруг один из солдат крикнул, указывая на север:
– Вот ведь крыса! Ворюга!
Кира повернулась, огляделась и заметила краем глаза что-то мелькнувшее вдали. Там виднелся школьный автобус с полуоторванными бортами; на крыше громоздились тюки, коробки, мебель, кое-как примотанные длиннющей веревкой. Возле автобуса стоял мужчина, он сливал бензин из бака припаркованной по соседству машины. Рядом с мужчиной топтались двое подростков, на вид лет пятнадцати – семнадцати.
– Ничего себе, – удивился Маркус, – он еще ездит на бензине.
– Может, научился его фильтровать, – предположила Джанна, с любопытством вглядываясь в автобус. – За пределами города многие умеют. Правда, двигатель быстро выходит из строя, но уж чего-чего, а машин у нас предостаточно.
– Лучше бы они перебрались в город, – заметил Тернер. – Поселились бы в нормальном доме, мы бы подключили ему электричество, обеспечили безопасность, ну и… вообще всё.
– Всё, кроме мобильности, – возразила Джанна. – А также анонимности, свободы и…
– Какой еще свободы? – перебил солдат, сидевший возле Киры. На его табличке значилась фамилия «Браун». – У нас есть свобода. А у него – анархия.
– Значит, безопасности, – ответила Джанна.
– А это, по-вашему, для чего? – Браун приподнял винтовку.
– Густонаселенные районы стали первыми жертвами партиалов, – заметила Джанна. – Города – слишком легкая мишень. Если партиалы, где бы они ни скрывались, создадут новый штамм РМ-вируса, который в конце концов преодолеет наш иммунитет, от оружия не будет никакого проку. И тогда Ист-Мидоу придет конец.
– Что ж, – бросил Браун. – Я рад, что вы так цените мои усилия. Значит, не зря я рискую жизнью.
– Я этого не говорила, – возразила Джанна. – Я сказала, что… в общем, то, что сказала. Я-то как раз предпочитаю жить в Ист-Мидоу. И лишь пыталась объяснить, что у него могут быть свои причины думать иначе.
– Он, наверно, из Голоса, – проворчал другой солдат. – Поди, вырастит своих мальчишек шпионами, убийцами, черт знает кем.
Браун его обругал, и Кира отвернулась, стараясь не обращать внимания. Ветер обдувал ее лицо. Она уже слышала столько подобных споров, что на всю жизнь хватит.
Было жарко, но не душно, к тому же рядом расположился Маркус, а Кира так любила сидеть, прижавшись к нему.
Она вспомнила прошлую ночь, утро, мертвого младенца и все остальное. «Как там говорил папа? – подумала она. – Я сильнее любых испытаний».
Я сильнее любых испытаний.
Глава третья
До Ашарокена они добрались спустя несколько часов, когда уже начало смеркаться. Кира надеялась, что удастся побыстрее закончить дела и устроиться на ночлег подальше от берега. Ашарокен напоминал скорее пригород, связанный с островом сетью уцелевших дорог, домов и офисных зданий. Кира догадалась, почему солдаты так долго не решались сюда выбраться: Ашарокен занимал узкую полоску земли, тянувшуюся на север от острова. С одной стороны косу омывал залив, с другой – пролив. Один берег источал опасность, а уж два и вовсе действовали на нервы.
Фургон остановился перед небольшой ветеринарной клиникой. Маркус застонал:
– Ну Джейден! Почему ты не предупредил, что предстоит осматривать собачью клинику? Что мы здесь должны найти?
Джейден спрыгнул на землю:
– Если бы я это знал, сам бы забрал еще два дня назад. Морпехи обнаружили рентгеновский аппарат и лекарства. Теперь дело за вами.
Маркус тоже выпрыгнул из фургона. Они с Джейденом дружно протянули руки, чтобы помочь Кире спуститься. Кира с озорным видом оперлась на обе предложенные ладони и улыбнулась про себя, наблюдая, как парни сверлят друг друга хмурыми взглядами.
– Спаркс, Браун, вы идете первыми, – рявкнул Джейден, и половина солдат вылезла наружу, прихватив один из генераторов. – Паттерсон, ты с командой обеспечиваешь безопасность на улице и сопровождаешь медиков до следующей точки. Похоже, со вчерашнего дня тут кто-то успел побывать, а неприятности нам не нужны.
– Здесь кто-то был? – переспросила Кира. – С чего ты взял?
– С того, что у меня есть глаза, мозги и отличная новая стрижка, – отрезал Джейден. – Может, обычный мародер, но на Северном побережье нельзя полагаться на удачу. Если найдете здесь что-то полезное, дети мои, подготовьте для перевозки, и на обратном пути заберем. Мы с командой поедем дальше, на третью точку. Паттерсон, каждые пятнадцать минут подавайте сигнал. – Джейден забрался в фургон и хлопнул по плечу вознице:
– Вперед!
Фургон, качнувшись, покатил на север. Кира повесила аптечку на плечо и огляделась: Ашарокен сплошь зарос кудзу, как большинство городков, но волны пролива Лонг-Айленд тихо плескались о берег, а небо было ясным и спокойным.
– Красиво тут.
– Внимание, – скомандовал Паттерсон. Солдаты медленно распределились по периметру клиники, а Спаркс и Браун пошагали к разрушенному зданию с автоматами на изготовку. Кира завороженно наблюдала за их передвижениями: поворачиваясь, наклоняясь и снова выпрямляясь, Спаркс и Браун не отрывали взгляда от прицелов. Казалось, будто автоматы движутся по невидимым рельсам, а солдаты свободно перемещаются вокруг них. Фасад клиники, когда-то стеклянный, теперь был разбит и зарос кудзу, но на несущей колонне из цемента виднелся ярко-оранжевый знак морпехов. Кира совершила уже немало вылазок и помнила большинство таких обозначений, а это знала лучше прочих: «Проведена частичная перепись имущества, вернуться с медиками». Спаркс и Браун, прикрывая друг друга, вошли в клинику, пробираясь между завалами камней и зарослями сорняков. Паттерсон осторожно взобрался на крышу, стараясь держаться ближе к краю там, где можно было не бояться поставить ногу, и занял позицию для наблюдения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});