– это всего лишь подсознательное желание получить правильную пищу. Так давайте ей поможем в этом и заодно проследим, чтобы происходящее не вышло за рамки нормального. Императора я предупрежу лично, я все-таки вхож туда без назначения аудиенции. А вы пока сделайте вот что. Нужно найти контакты с Гагиком Анушавани – он поможет вам организовать все так, чтобы у девочки не возникло ощущения театра. Проверните пару дел, ну, не мне вас учить – и держите его на контакте. Он давно работает по заказам от влиятельных аристократических домов, и использует исключительно исполнителей из «Последних людей». Только обеспечьте ему алиби, терять столь интересного смертного не хотелось бы. Ну, и для полной достоверности – сведите эту девочку, Милу, с парой подпольных революционеров. Дальше, я думаю, они сами справятся, а мы заодно проредим стадо чуть-чуть...
Квартира Милы
Лика сидела на диване, и ей в кои-то веки было хорошо. Исчезло давящее чувство неправильности, исчезло желание разрушить все. Она была довольна. Высушенный досуха труп Милы скомканной обёрткой лежал за порогом комнаты, в прихожей. И жалела она в этот миг лишь об одном – что Милы было слишком мало. Впрочем, кажется она знала, где взять еще.
Отца она ощутила задолго до того, как тот подошел к дверям, но опасностью от него не веяло, так что вряд ли он пришел ее арестовывать. Замки на дверях открылись сами, легкая дымка кровавого тумана лишь на секунду коснулась их.
– Привет, пап, – сказала Лика, глядя в дверной проем.
– Привет, дочь. Что ж – поздравляю тебя с совершеннолетием. Мы с мамой уже боялись, что ты никогда не повзрослеешь. Но я счастлив, что это все же произошло. Да, твой двоюродный дядя Кройнцберг просил кое-что тебе передать. Почитай на досуге, – с этими словами он положил на край стола конверт с дискетой. На конверте была надпись «Как я был революционером. Николя»