Читать интересную книгу Новогодняя игрушка для негодяя (СИ) - Ткаченко Сусанна "Санна Сью"

— Пусть это останется тайной, — прошептала в ответ, поддаваясь магии этого вечера и примеряя на себя новый образ.

Не знаю, какой бес в меня вселился. Может, в тот момент все Розины подбадривающие слова разом сработали?

— Я люблю такие тайны, детка, — шепнул Темнов, блуждая губами по моим чувствительным местечкам: едва касаясь мочки уха, шеи, виска, подбородка..

Эта игра заводила, и я вернула ласку, легко дотрагиваясь своими до ложбинки между его ключицами, и прошептала:

— Уверен? Ведь мою ты не разгадаешь. — Нет, это не Розина мотивация, это хмель. Именно он во мне говорил тогда. Но я чувствовала себя в тот миг колдуньей, феей и валькирией одновременно, поэтому меня несло: — Влюбишься, будешь искать, тосковать, но не найдёшь…

— Просто не женщина, а мечта, — распутно ухмыльнулся Сем, подхватил меня под ягодицы, заставив обвить его торс ногами, и понёс в глубь дома, — никогда не найти — это прямо то, что я больше всего желаю на утро…

Как мы оказались в спальне, я опять не очень хорошо помнила, потому что Темнов всю дорогу не прекращал нести всякую пошлую чушь, отвлекая, а когда добрался до кровати, уронил меня на мягкий пружинистый матрас, накрыв собой, и утянул в поцелуй…

Такой глубокий, страстный, откровенный и возбуждающий случился у меня впервые в жизни и ошеломил нереальными ощущениями. Сем сплетал наши языки, посасывал мой и прикусывал губы, а я уже не могла себя контролировать и впивалась пальцами в его плечи, пытаясь стать ещё ближе к твёрдому, обещающему все грани наслаждения телу.

Моё нарядное платье, оказывается, очень быстро стягивалось до талии, и я не успела опомниться, как Темнов добрался до скрытой кружевом лифчика груди, заставляя выгибаться ему навстречу.

— Какая страстная девочка, — прохрипел он, спускаясь ниже и проводя языком по голой, покрытой мурашками коже моего живота, — а внизу ты уже мокрая?

Я была мокрая. Ещё какая мокрая, и он в этом убедился, запустив руку под платье.

Я непроизвольно сжала бёдра и охнула — Сем Тем вставил между ними колено и, отодвинув тонкую полоску в сторону, перешёл к совсем уже откровенным и новым для меня ласкам.

Пара умелых круговых движений унесла в небеса, заставив вскрикнуть, а Сем пошёл дальше, разгадав мой секрет.

— Девственница? М-м-м… От кого же этот щедрый подарок?

— От судьбы? — хрипло простонала я.

— Умница. Не болтушка. Я всё равно узнаю и отблагодарю дарителя, — тогда смысл его слов до меня не дошёл. Я плыла на волнах оргазма, поэтому только и могла, что стонать.

Но на этом Сем Тем не остановился. Он спустился ещё ниже и, пристроив голову между моих раздвинутых ног, сначала легонько подул, а потом и вовсе принялся вытворять ртом немыслимые вещи. От нахлынувшего стыдного кайфа я упёрлась пятками в матрас и не сдержала вскрика.

Мой отклик заводил Сема невероятно. Его самого потряхивало, а дыхание было тяжёлым и хриплым. Я чувствовала его нетерпение и была не просто готова к тому, что произойдёт дальше, а сама этого хотела.

— Как тебя зовут, детка? — спросил он, поднявшись, готовясь сделать решительный рывок, и взял меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

— Кристина, — с придыханием, поддавшись порыву, соврала я.

В тот день мне совсем не хотелось быть почти второкурсницей Кирой Лисичкиной. Мне хотелось быть Кристиной Смеловой, или Страстновой, или даже Распутиной — неважно. Я готовилась стать женщиной и передумывать не собиралась.

— Ты просто прелесть, Крис, не пропадай утром, продолжим, — с этими словами он толкнулся в меня одним мощным стремительным толчком, и пронзившая тело резкая боль мгновенно отрезвила затуманенный страстью и коктейлями разум.

Нет, нет. Я ни капельки не пожалела о содеянном. Просто после такой встряски отчётливо поняла: Сем Тем принял меня за девушку лёгкого поведения, кем-то нанятую для него в качестве подарка.

Ему потребовалось не слишком много времени, чтобы получить удовлетворение и, скатившись с меня, отключиться, а я, полежав ещё какое-то время, чтобы окончательно стряхнуть наваждение, сходила в ванную, оделась и, вернувшись в комнату, окинула взглядом место преступления. Подхватила с пола окровавленное, никому не нужное резиновое подтверждение моего грехопадения, спрятала его в пакет с влажными салфетками, которые прихватила с собой и тихонько покинула особняк.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Уходя, я видела, как Розочка веселится на танцполе, и не захотела ей мешать, просто отправила сообщение. Уж кто-кто, а она в беду не попадёт. Она же не такая дура, как я.

Такси удалось вызвать сразу, и примерно через час я уже была дома. Поплакала немного перед сном, конечно — всё-таки такая жизненная веха осталась позади, а потом погрузилась в забытье.

Вскоре после этой вечеринки началась моя длинная-предлинная чёрная полоса длинною в два с половиной года, и мне стало вообще не до Темнова…

Глава 5

Погрузившись в эти воспоминания, прокрутилась полночи, запрещая себе вспоминать заодно и то, что произошло дальше. Подумаешь, не узнал и сделал вид что впервые видит? К лучшему...

В итоге, утром, еле-еле проснулась и на работу собиралась впопыхах, на предельной скорости, но всё равно на пару минут опоздала.

— Кира, зайди к Людмиле Витальевне в отдел кадров, — сказала Валентина, как только я вбежала в кабинет, и демонстративно посмотрела на часы.

Боже! Неужели уволят?

В кабинет шла, придумывая достойное оправдание своему разгильдяйству. Может, стоит сказать честно: «Людмила Витальевна, вчера зам директора меня так напугал, что я полночи вспоминала, как случайно с ним переспала»?

Она должна меня понять, она же женщина... Или не должна? Сем Тем такой красавчик, что не удивлюсь, если даже завотделом кадров, будучи дамой семейной и в зрелом возрасте, сама не раз о нем думала перед сном, но при этом вряд ли на следующий день опаздывала.

Он и два года назад был хорош, но мальчишеской, хулиганской, выверенной рукой стилистов красотой. Серые глаза, которые он хитро прищуривал, смотрели на мир из-под тёмной косой и длинной чёлки с вызовом. Волосы он тогда коротко не стриг. Любил рваные джинсы, кожу, майки, кеды — естественно, брендовые, а на руках носил браслеты-фенечки. У него даже ухо было проколото и украшено бриллиантовым гвоздиком.

Нет, пожалуй, таким Темновым Людмила Витальевна бы не заинтересовалась, а вот нынешним... Растрепанные вихры сменила стильная стрижка, кеды — дорогие ботинки, джинсы и майку — модный костюм, браслеты заменили часы известной марки, лицо украсила ухоженная щетина, фигура стала мощнее, а уши теперь вообще ничего не украшало — влажная мечта всех женщин, а на самец. Так что про босса лучше помолчать, сочувствия мой рассказ точно не вызовет.

К этому выводу пришла, как раз добравшись до нужного кабинета. Набрала в грудь побольше воздуха, постучала, толкнула дверь и вошла, готовясь к неприятному разговору.

— Здравствуй, Кира, присаживайся, — опередила мои оправдания Людмила Витальевна, и я поспешила послушаться, аккуратно разместившись на краешке стула, — вчера Алексей Александрович и Семён Степанович оба одновременно отдали мне распоряжения подготовить тебя им в секретари. — Повисла недолгая многозначительная пауза, а потом она продолжила: — Дело в том, что у нас в фирме не принято задавать начальству вопросы, но не объяснишь ли ты мне в чем дело?

И так она на меня при этом посмотрела, что мне захотелось нервно порезать на стуле.

Зашибись, конечно, поворот! Всё ещё хуже, чем я думала. Лучше бы за опоздание отругала. Как я могу прояснить ей ситуацию, если сама не знаю, что на них нашло? Рассказать, как приняла Темнова за грабителя? Ох, если до него дойдёт информация, что я треплюсь — мне конец. Не думаю, что такому заносчивому индивиду как Сем Тем понравится моя честная болтовня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но что сказать Людмиле Витальевне? Вон как она внимательно смотрит, ожидая ответа… Я прекрасно понимала удивление завотделом кадров. Чисто внешне я не выгляжу роковой красоткой, сразившей наповал сразу двух боссов, поэтому ей не терпится получить логичное объяснение. Впрочем, как и мне.