Читать интересную книгу Сад Иеронима Босха - Тим Скоренко

И Уна Ралти ответила: «Завтра, хороший мой».

* * *

Ещё несколько лет — и вы забудете, кто такой Папа. Наместник на земле не нужен, если на земле — сам Бог. Джереми Л. Смит, новый Иисус. Папа где-то там, в свите, за его спиной. Раньше ему целовали туфлю. Теперь он сам должен облизывать чьи-то ноги. Не чьи-то, нет — вполне конкретные. Ноги Джереми Л. Смита. Этот старик, седой, согбенный, теперь — букашка перед великаном. Джереми Л. Смит жрёт его с потрохами, жрёт всю католическую церковь. Жрёт всю православную церковь. Жрёт иудаизм и ислам. Пророк-вседержитель. Господень полководец.

Вы видите этот знак? Линия вверх, две в стороны, на концах каждой из них — по небольшому кружочку. Это то, что заменило вам крест. То, что вы носите на груди, отлитое из золота девяносто девятой пробы. Из серебра. Из дешёвой латуни. Вырезанное из дерева. Это новый логотип Бога. Бог сменил фирменный стиль. Я сейчас расскажу вам о новом стилисте Бога. О дизайнере и художнике Маркусе Уилмонге, об этом да Винчи и Тициане нового поколения.

Сегодня Маркус Уилмонт живёт припеваючи. Иногда он работает — чтобы не потерять навыки. Когда к нему пришёл первый клиент и попросил сделать такую же татуировку, как у Джереми Л. Смита, Уилмонт даже не вспомнил, о чём речь. Когда через неделю число клиентов с этой просьбой перевалило за сотню в день, Уилмонт наконец нанял помощника. Потом второго. Потом открыл ещё один тату-салон. А потом приложил мозги и зарегистрировал перевёрнутую «Т» с кружочками как товарный знак своей студии.

На самом деле Джереми Л. Смит пришёл в крошечный салон Маркуса Уилмонта и сказал: «Нарисуй мне член». Он так и сказал: нарисуй мне член на животе. Только такой, крутой, чтобы не сразу было понятно, что это член. И Маркус Уилмонт выжег у него под пупком этот знак, позаимствованный из фильма «Близкие контакты третьей степени» Стивена Спилберга. Или из какого-то другого фильма про инопланетян. Джереми Л. Смиту не понравилось. Он сказал, что вышла какая-то чушь. Что ни капли не похоже. Джереми Л. Смит не заплатил Уилмонту за работу. Уилмонт не разорился на Смите: это была пустяковая одноцветная татуировка, занявшая пятнадцать минут работы. Он просто не хотел стараться ради такого ублюдка. Наверное, он чувствовал, что у Смита вообще нет денег и тот не заплатил бы ему в любом случае.

Теперь вы носите на груди золотой член Джереми Л. Смита, его символический фаллос, который сменил устаревшее распятие. Это называется «ребрендинг». Любой учебник по смитологии служит вам брендбуком. Вы точно знаете, как и где нужно рисовать этот знак. Его называют «элсмитом» для краткости. «Мама, нарисуй мне элсмит, учительница задала, а у меня не получается». «Смотри, какой милый розовенький элсмит нарисован на этой сумочке». «Носите элсмит до конца жизни, и да будет благословен ваш союз».

Маркус Уилмонт зарабатывает на каждом элсмите, который производится в мире. На каждом, который где-то рисуется. Вы нацарапали элсмит на коре дерева? Заплатите Маркусу Уилмонту. Иначе вы нарушите его авторские права.

Элсмиты на куполах церквей. На шпилях мечетей. На крышах костёлов. На синагогах и буддистских храмах. Элсмиты на каждой книге, на учебниках, на верхней одежде и нижнем белье, на рекламных плакатах, на формах государственных документов, на автомобильных номерах, на обёртках от конфет. Элсмит: двадцать седьмая буква латинского алфавита. Тридцать четвёртая буква русского алфавита. Новый иероглиф в китайской письменности. Соревнования по искусству каллиграфии: первый тур, рисование элсмита.

Смотрите на него. Молитесь на него. На фаллос Джереми Л. Смита, на символ его мощи и величия.

* * *

Я отвлёкся, простите меня. Я расскажу вам, что было дальше. После того, как Уна Ралти сказала слово «завтра». После того, как он провёл с ней ночь, и она была самой лучшей женщиной в его жизни. Она была божественна. Она умела делать такие вещи, какие ему и не снились. Королева-девственница. Запомните её лицо с неровной кожей: это самая лучшая женщина на земле. Мария Магдалина, святая. Джереми Л. Смита хватало ненадолго, но он и в самом деле хорошо ей заплатил, и она старалась. Она поднимала его снова и снова. Она целовала элсмит на его тощем животе. Она нежно говорила ему: «Теперь делай вот так», — и он делал, и ему было хорошо. Это курс порнографического кино за одну ночь. Это вся Камасутра за пятнадцать минут. Ницше за пятнадцать минут. Биология за один час. Хирургия за полчаса. Вы все покупаете эти книги, вы читаете их. Джереми Л. Смит жил в такой книге целую ночь.

Она ушла утром. Она просто взяла деньги, которые Джереми Л. Смит дал ей, и ушла. Конечно, она порылась в его карманах, но он припрятал то, что у него оставалось. Уна ничего не нашла в комнате, но покинула её не без удовольствия. Она получила своё. Когда Джереми Л. Смит проснулся, он чувствовал только запах своего пота. Запаха духов уже не было.

17 июня. Запомните эту дату. Это не просто случайное число. Это не день рождения какого-то политического деятеля или поп-звезды. Вы празднуете множество бессмысленных дней: День пограничника, День программиста, День крысолова, День эксгибициониста, День Спанч Боба. Туча праздников — каждый день есть повод не работать. Каждый день есть отличный повод выпить. Встретиться с друзьями.

Каждый год, 17 июня, вы должны молиться и благословлять мир, который дал вам Джереми Л. Смита. День, когда он сделал своё первое великое деяние. День, открывший Джереми путь к славе, а человечеству — к спасению. Доброе утро, новый Иисус.

17 июня Джереми Л. Смит вышел из дверей гостиницы. С утра он принял душ. Ещё несколько недель назад ему бы и в голову такое не пришло. Ему нравился свой собственный запах. Он его, по сути, не чувствовал. Но теперь Джереми Л. Смит стал другим. Его изменил корабль, его изменила эта страна. Даже Уна Ралти изменила его.

Он шёл по улице по направлению к Ватикану, городу-государству. Сейчас, в это самое время, тело Бенедикта XX лежало в главной зале собора Святого Петра. Важнейшие люди страны и всего мира проходили мимо него со словами прощания. Это показывали все телеканалы. Спутниковое и кабельное телевидение, радиоэфир, онлайн-трансляции в Интернете. Всё работало сегодня только на одно событие. Простые жители, толпа, народ тоже могли попрощаться с Папой — но на следующий день. Сегодня была вечеринка для VIP-персон. Диско для избранных.

Они отложили свои самые важные встречи, чтобы прилететь в Рим. Они плюнули на ценные контракты, на деловые переговоры, на подписание важных бумаг. Президенты и короли — все они были сегодня здесь. Это идеальная точка для теракта. Ватиканская почта не справлялась с наплывом писем с соболезнованиями. Е-мэйл чистился слепо, ни одно письмо не было прочитано. Лживые, лицемерные послания, написанные руками придворных лизоблюдов. Соболезнования от арабского шейха — смехотворно. От известного буддистского лидера — наивно. От какого-то африканского язычника — глупо. Мы скорбим, пишут они. Нам страшно жаль. Мы и предположить не могли, что Папа уже такой старенький. Мы думали, что он будет жить ещё сто пятьдесят лет и приведёт наши религии и страны к абсолютному взаимопониманию.

А на самом деле им наплевать, что там случилось с Папой. Они подсчитывают прибыли и убытки от его смерти. Они предсказывают падение коэффициента Доу-Джонса, и это гораздо важнее, чем тщедушное тело старика в белой одежде.

Джереми Л. Смит пришёл на площадь перед собором и понял, что дальше не пройти. Во-первых, мешала толпа католиков. Тут собрались все: и жители самого Рима, и приехавшие из других городов, и из других стран. Толпа, через которую не пробиться. У всех на глазах слёзы, искренние. Джереми было, в общем, плевать. В его голове родилась новая мысль. Ему не нужен был фотоаппарат. Если он сделает задуманное под прицелом тысяч телекамер, он не просто выиграет спор. Он ещё и засветится на весь мир. Эта мысль пришла в голову Джереми утром, когда он вспомнил слова Уны Ралти.

Второй преградой был полицейский кордон. Он сдерживал толпу, чтобы та не напирала на подъезжающие лимузины.

Сдержать толпу — это сложно, но возможно. Сдержать Джереми Л. Смита им не удалось. Смит проталкивался через толпу, всё ближе и ближе ко входу в собор. Он продирался, пихал кого-то локтями, заехал кому-то под рёбра. Он толкнул маленькую девочку, и та упала; мать что-то кричала ему вслед, поднимая своё дитя, но Джереми было наплевать. Через десять с лишним минут он наконец оказался в первом ряду. Последней он оттеснил девушку в чёрном платье, похожую на монашенку. Та молча выдержала его тычок.

Толпу отделял от высоких гостей временный забор в половину человеческого роста и ряд полицейских через каждые три метра. Джереми Л. Смит смотрел на подъезжавшие лимузины и на людей в чёрных костюмах, выходивших из них. На женщин в чёрных закрытых платьях за сто пятьдесят тысяч евро. На нём был аккуратный костюм Уильяма Рокуэлла. Джереми старался не помять его.