Читать интересную книгу Против лома нет вампира. - Галина Гончарова

— Хорошо. Чуть позже обзвоним их и поинтересуемся их делами. Что было дальше?

— Мы пришли в одну из комнат над клубом. Дальше…. дальше было все!

— Вы переспали? — уточнила я.

— Да!!! — выкрикнула подруга.

И почему меня это не удивляет?

— Хорошо. Значит, ты переспала с ним. А когда появился этот след? Укус?

— Это он укусил меня.

— Подробнее, — приказала я.

Катя зажмурилась. Голос стал гораздо более низким и глубоким. Кажется, она переживала все это заново.

— Когда мы вошли в комнату, он приказал мне раздеться. Просто сказал — и я тут же начала снимать одежду. А он стоял и смотрел на меня. Я не помню, когда он сам разделся, но в постели мы оказались уже обнаженными. Он сперва гладил меня, потом начал целовать, потом поцелуи стали перемежаться с легкими укусами. Мне стало больно, но он только смеялся. А я не могла ничего сделать. Это, — рука ее коснулась укуса, — произошло в тот момент, когда он вошел в меня. Он был внутри меня и одновременно пил мою кровь. И самое ужасное, что мне это нравилось! Я могла бы провести так вечность! Мне хотелось, чтобы он делал это еще и еще! Я просила, а он только смеялся. И смотрел на меня своими голубыми глазами.

— Какими-какими? — Перебила я.

Намечалось небольшое расхождение. Сколько помню вампирский фольклор — во всех фильмах у них глаза становились кроваво-красными. Как у озверелого испанского быка. Очень неаппетитно!

— Голубыми, — удивленно повторила Катька. Мой вопрос сбил ее с трагического настроя на чисто практический. — Знаешь, когда он кусал меня, глаза изменились. Я только сейчас это вспомнила. Они стали ярко-голубые, без зрачка и без белков. Как два куска бирюзы на коже.

— Очень мило. А что было потом?

— А потом кто-то позвонил ему на сотовый. Этот… это существо… он взял трубку и что-то сказал, потом выругался и вышел из комнаты прямо так, без одежды.

Я зафыркала. Представляю себе это зрелище. По коридору клуба чешет совершенно голый тип. Прелесть какая! Мечта нудиста!

— А ты осталась лежать в комнате?

— Не смешно, — надулась Катька. — Знаешь, я бы так и сидела там. Но мне не дали. В комнату вошел человек и протянул мне мою одежду. А потом сказал, чтобы я одевалась и шла домой — и я послушалась. Шла почти всю ночь. Странно, что никто меня не убил!

— Шла? Не взяла такси?

Учитывая, где был расположен этот клуб, и где жила Катька? Не слишком это на подругу похоже. Это я фанатка спортивной ходьбы. С одного конца города на другой даже не запыхавшись. Но прогулочка от «Волчьей схватки» утомительна даже для меня. Я бы добежала часа за два, ну так это я! А подруга бы неделю тащилась! Удивительно, что она так быстро дошла. Я бы ждала ее к вечеру!

— Да! Шла пешком!

Я покусала губы. Шла домой. Четкое выполнение приказа. Ей сказали — идти домой — она и пошла. А сказали бы бежать — бегом побежала бы? Полетела быстрее ветра? Да? Или нет? Черт его знает! Опустим за неясностью! Это как же надо, пардон, девчонку затрахать, чтобы у нее настолько мозги отказали!?

— Хорошо. Что ты сделала дома?

— Я сразу же легла спать. Даже не раздеваясь.

— А потом. Когда проснулась?

— Пошла в душ. Начала смывать все это… Ну, ты сама понимаешь! Следы остаются… кровь и…

— Я понимаю, — кивнула я. — Ты начала смывать следы — и все вспомнила?

— Да! Я оделась — и позвонила тебе! Юля, что мне теперь делать!? Я стану вампиром!? Что происходит!?

Она бы еще спросила сколько позвонков у жирафа! Что происходит!? Да я-то откуда знаю! Я вам кто — Баффи хренова, что ли!? Или профессор Ван Хелсинг? Женская реинкарнация! Ага, счаз-з-з… Не смешно! И вообще вся эта история — маразм чистой воды! Не верю я в вампиров. НЕ ВЕРЮ! И точка.

— Катя, ты посиди и помолчи чуток. И дай мне еще раз осмотреть укус.

Катя послушно наклонила голову. Я уставилась на две алые дырочки. Может и осенит мыслью… Осенило. Но такой, что хоть удавись. Давиться я не стала. Может, Санек Македонский тоже такой был? Стоял, смотрел на Гордиев узел, репу чесал, а потом и решил: «А дай-ка я по нему рубану, чем потяжелее!» Рубанул — и пошел завоевывать планету. И правильно! А чего мелочиться-то?

— Кать, ты извини, постарайся не впасть в истерику и все такое, но можно мне попробовать… нет, не укусить тебя, но просто прикинуть, какие должны быть клыки? Какой размах? Они же для всякого животного разные! Не кусать! Просто дотронуться зубами?

— Можно, — кивнула подруга. И вздохнула. Печально так.

Я аккуратно повернула ее голову и попробовала прижаться клыками к дурочкам. Получилось плохо. Просто потому, что у кусавшего расстояние между клыками, да и сами зубки были больше, чем у меня. И все же, что это может быть!? Высшие Силы! Ладно, у меня, как и у Холмса — две гипотезы…. Эй, минутку! Как это я раньше не заметила!?

— Кать, а вчера на тебе крестик был?

— Крестик?

Катя недоуменно захлопала глазами.

— Ну да! Ты же почти никогда не снимаешь цепочку!

Что верно то верно. Катины родители не были религиозными, но в Бога верили. Что Катя от них и переняла. Ее крестили, и она постоянно носила дорогой золотой крестик. Почти постоянно. Она не одевала его только на пляж. Я всегда смеялась над этой ее привычкой. Мои родные и близкие не были ни религиозными, ни верующими. Меня никто не крестил, и я за это им очень благодарна. Но это — грустная история. Ее я расскажу позднее. Сейчас достаточно сказать, что крестик я не носила, в церкви не ходила, а Библию считала по достоверности равной сборнику русских народных сказок. Извините, если задела ваши религиозные чуйства-с. Но каждый имеет право на свободу воли и на свободу мысли. А для меня атеизм — один из видов этой свободы. Непонятно? А все очень просто. Вот вы говорите — я верю в Бога. Значит, вы принимаете на веру то, что Бог сотворил мир и человека. Отлично! Но как в эту теорию вписываются динозавры? Черепа и стоянки доисторических людей? То, что еще три тысячи лет назад о Христе даже не знали, а список богов был в мой рост длинной? Почему именно — этот бог. Почему Христос. Не Аллах, не Будда, Вишна, Кришна, кто там у нас еще водится, Зевс — громовержец!? Почему именно христианство? Потому что оно распространено в данной конкретной местности? А если ты родился бы в Арабских Эмиратах? Мусульманином бы ходил? А на Тибете? Буддистом?

Нет уж! Я не христианка и не считаю нужным куда-то ходить. Скорее меня можно назвать политеисткой. Я верю, что люди сами создают себе богов. А потом — загоняют себя в угол своей верой. Если говорить коротко — как только ты говоришь: «Я верю в этого конкретного Бога» и начинаешь искренне и истово верить, ты лишаешь себя права на свободу разума и свободный от всего выбор. Свободу поступков, кстати говоря. Те же заповеди. Не укради, не солги, не убей… Они хороши, но всегда ли они хороши? Или это просто придумали люди, которые боялись взять на себя ответственность!? Ведь очень просто сказать: «Бог велел прощать и возлюблять». Очень. Гораздо сложнее принять решение о смерти. Самый простой пример — какой-нибудь маньяк. Он убил несколько человек, — но его приговаривают всего лишь к тюремному заключению. Хотя какой в этом смысл? Он же все равно не человек? Он убивал, он будет убивать, ему это нравится… Так не проще ли избавить государство от лишних расходов, а землю — от лишних подонков? Почему-то мы так не делаем. Дедушка говорит, что это помесь христианского милосердия с редкостной глупостью. И если бы он сам так думал и считал, что все люди изначально хорошие — меня бы и на свете не было. Хотя мой дед — это нечто. Я им тихо восхищаюсь. И не стесняюсь громко говорить об этом всему миру. Константин Савельевич Леоверенский — прошу любить и жаловать. Когда началась Великая Отечественная Война, ему было только двенадцать лет. Совсем мальчишка. Но характер у него и тогда был тот еще. Бросишь в речку — и речка испарится….

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});