— Я так хочу, — Рауль начинал терять терпение, — и, следовательно, так будет. А понимать от тебя и не требуется, — было слышно, как со стола что-то взяли. — Твоя задача исполнять — и только.
Длившаяся некоторое время тишина давила на сознание, как вдруг прямо над ухом монгрела прозвучал обычно-холодный голос Рауля:
— Не можешь себя заставить? Что ж, видимо, это придётся делать мне…
В спину дилера тут же упёрся продолговатый предмет, обтянутый кожей.
— Тебе не раз приходилось использовать его на пэтах Ясона, ведь так? — вкрадчивый голос и дыхание шевелит волосы у виска. — Ты наверняка помнишь, что после него требуется серьёзная реабилитация… Ты же не хочешь провести здесь времени больше чем предполагалось? Я могу его использовать, но мне не особо нравится это… Уверен: это не понравится и тебе, так что в первый и последний раз — выбор за тобой.
Нужно ли искать в себе мужество пережить подобное? Катце казалось, что — да, но этого не хватило даже на то, чтобы отпрянуть от стены и взглянуть Раулю в глаза.
«Мразь», — монгрел уже прижимался всем телом к холодной стене, пытаясь хоть как-то увеличить расстояние между ним и Раулем. Дыхание блонди обжигало висок — оно ранило и заставляло дрожать от страха, а кожаный кнут, снабженный иглой и капсулами с различными препаратами, был слишком хорошо знаком бывшему фурнитуру для того, чтобы он понял, что Второй Консул не шутит.
— Пожалуйста, — шепот на грани потери сознания. — Мне… мне нужно время…
Блонди казалось, что монгрел пытается безуспешно замаскироваться под стену, слиться с ней. Надо сказать, у него довольно скверно получалось — вплавиться в стену не получалось, сменить расцветку тоже. Рауль, в который раз за этот вечер восхищался своей терпимостью и толерантностью по отношению к этому неблагодарному существу. «Время ему? Как же! Сейчас!»
— У тебя больше не осталось времени, я и так дал его слишком много.
Блонди резко схватил Катце за плечо и дёрнул на себя, разворачивая. Блонди соизмерял свои силы, но монгрел, видимо, всё же сильно ударился спиной о стену. Консул сжал пальцы на шее Катце и прижал его к стене, холодные глаза не давали возможность отвести взгляд.
— Неужели было так сложно сделать то, что я хочу с самого начала? — тихим, нейтральным голосом.
Короткая боль пронзила спину монгрела, из груди вырвался громкий выдох. Катце на миг зажмурился, но тут сильные пальцы обхватили горло, сжались, удерживая бывшего фурнитура на грани между жизнью и смертью — повелительно, опасно, страшно.
— Нет… — Катце едва не прохрипел это, но губы в последний момент безмолвно шевельнулись, так и не издав ни звука. Карие глаза — и взгляд удивленный, испуганный устремился на Второго Консула. Пальцы без перчаток незримо выжигали из монгрела чувство стыда, заменяя чем-то отдаленно похожим на сексуальное возбуждение — сказывалось действие афродизиака. Катце попытался отвернуться, но не смог.
— Отпусти, — голос сипит и с трудом подчиняется. Дилер умоляюще уцепился руками в запястья Рауля, но, не предпринимая ничего, чтобы освободится. Ему уже не хотелось ничего усложнять.
Рауль холодно смотрел на то безумное количество эмоций, которое причудливо переплеталось в зрачках монгрела: страх, ужас, удивление и безумная надежда — надежда на то, что это всё лишь сон, и он вот-вот кончится.
«Ну уж нет… — мысленно усмехнулся Советник, — он кончится не сейчас…»
Монгрел хрипел, а блонди всё сжимал пальцы — так, чтобы кислорода хватало только на один вздох из десяти, так, чтобы на грани жизни и смерти — и не упасть. Можно было сказать, что Второй Консул был пьян — пьян эмоциями и тем, что на самом дне карих глаз было искусственно вызванное возбуждение. Рауль, наконец, взял себя в руки и чуть ослабил хватку — мертвенно бледное лицо монгрела довольно чётко давало знать о его состоянии.
— Всегда хотел изучить физиологию кастратов на практике, — блонди усмехнулся. — Похоже, у меня есть такая возможность…
Он провёл кончиками пальцев свободной руки по губам Катце:
— Ты же не будешь против?
— Нет, — хрипя, выдавил дилер, уже пытаясь разжать пальцы блонди на своем горле. Он сдавался. — Только… от… отпусти…
Перед глазами все поплыло. Катце был сильным человеком и в любой другой ситуации выкрутился, но против силы детей Юпитер у него не было шансов. Он с ужасом осознал, что проиграл этот спор гораздо быстрее, чем думал пять минут тому назад. Сопротивляться бесполезно, бесполезно просить и требовать.
— Наконец-то ты поумнел, — почти философски изрёк блонди, — лучше поздно чем — никогда.
Он отпустил Катце и сделал шаг назад.
— Приведи себя в порядок, быстро. И не заставляй меня ждать, — уже почти злая ухмылка, — на этот раз будь умным с самого начала и — к «станку», лицом ко мне, — блонди глазами указал на стену в комнате, из-за висящих на ней крючьев и петель напоминавшую орудие пыток. Впрочем, так оно и было.
Катце закашлялся и немного согнулся, держась одной рукой за живот, второй — за горло. Тяжело дыша и не смотря на Рауля, он кое-как дошел до стены. Происходящее напоминало страшный сон, который становился все кошмарнее и кошмарнее. Лицо горело от стыда, а сердце в груди заходилось от желания как следует врезать по блондинистой физиономии.
«Все! Бросать надо эту чертову работу! — мысленно сделал выводы дилер. — Ненавижу их! Даже добрых и безразличных, а уж таких…» Катце не закончил мысль. Проклиная себя за то, что должен сделать, он выполнил приказ Рауля и, встав к стене, обреченно прикрыл глаза.
Блонди проводил монгрела взглядом, дабы удостовериться, что тот верно понял и усвоил предоставленный только что урок. Убедившись, что всё исполнено, он отошёл к дальней стене и вернулся с наполненной каким-то кремом стеклянной баночкой.
— Запястья в наручники, — он взглядом указал на крепления над головой монгрела, — и не дёргайся.
Он поставил баночку на стол, что стоял у стены и, натянув резиновые перчатки, открыл её. По комнате тут же потёк странно знакомый и приятный запах.
— Не волнуйся, — можно было бы принять за заботу, если б не резкий холодный тон, — это поможет тебе расслабиться.
— Да уж скорее — сдохнуть, — прошептал Катце совсем тихо. Он сжал зубы — злость возвращалась, перекрывая даже страх перед Блонди и тем, что случится через несколько минут. Монгрел поднял голову, и невольно задержав взгляд на склянке в руках Второго Консула, сглотнул. Действия Рауля больше напоминали процедуру медосмотра, чем что-то иное. Впрочем, у Катце сейчас было больше ассоциаций с пыточной.