Читать интересную книгу Дождик в крапинку - Андрей Яхонтов

Бегал, уворачивался от мяча, даже поймал его два раза, запасся форой. Но из головы не шли мысли об Антонине Ивановне.

Что это может быть? Тройка за контрольную по арифметике? Так у многих двойки. Поведение?

Он замер, боясь поверить. Ну да, Антонина Ивановна не раз грозила: если дисциплина на уроках не исправится, нескольких учеников в качестве воспитательной меры придется перевести после первой четверти в параллельный класс. Из «Б» — в «А». А они такие противные. Даже Катя Калинина, хоть и красивая, но чужая. Неужели это из-за того, что он на русском заговорил с Мироновым? Ведь Миронов попросил у него промокашку. Неужели из-за такого досадного недоразумения… И Антонина Ивановна пришла предупредить родителей, чтоб они его подготовили…

Как раз тетя Жанна вспомнила о Полине. Позвала ее.

И он тоже скорей помчался домой. Быть может, еще возможно предотвратить незаслуженное наказание… Объяснить, попросить.

Мама была в комнате одна. Сидела все с тем же черным отрезом.

— Мам… А Антонина Ивановна?.. — он сопроводил вопрос движением руки в сторону коридора и входной двери.

— Да, — поняла его мама.

— Ушла? А чего она приходила?

— Тебя хвалила, — не сразу ответила мама. — За то, что ты начитанный, вежливый…

— Мам… А она собирается меня в другой класс переводить? Да? — Он пытливо за мамой наблюдал.

— С чего ты взял?

— Ну, Антонина Ивановна говорила, некоторых будут переводить…

— Глупость. Она говорила, ты хорошо учишься. Но тебе внимания не хватает. Ты рассеянный, постоянно отвлекаешься…

Из закутка раздалось покашливание дедушки. Он был в брезентовом черном дождевике, в руке держал трость. Мама тоже увидела дедушку.

— Иди. Это за тобой. И не шали, пожалуйста.

— Мам, ну точно не переводят? — желая окончательно удостовериться, спросил он.

— Да нет же!

Они вышли через парадный сумеречный ход. На площадке под лестницей темнел огромный, сколоченный из грубых досок ящик с песком. Зимой дворники посыпали им улицу — чтобы прохожие не поскользнулись. На свежем снегу песок рыжел, как ржавчина.

Это прежде, когда к прохожим относились гораздо менее заботливо, баба Лена упала в гололед и сломала ногу. С тех пор носила высокий, на шнуровке, ботинок.

Возможно, именно ее печальный пример заставил дворников призадуматься и принять меры.

— А ко мне учительница Антонина Ивановна приходила, — решил удивить дедушку Антон.

Информация ожидаемого эффекта не произвела.

— Вполне естественно, — заговорил дедушка. — И баба Лена, когда работала преподавателем, всегда знакомилась с семьями учеников. И они, бывало, к нам приходили. Особенно, если чего-нибудь не понимали. Что же Антонина Ивановна о тебе говорила?

— Что я хорошо учусь. Но что я невнимательный.

— Вот видишь, — остановился и поднял вверх указательный палец дедушка. — И она на это обратила внимание. Давай условимся: мы сейчас будем осматривать экспонаты, а ты постарайся сосредоточиться и запомнить мои объяснения. А вечером расскажешь, что отложилось в памяти. Идет?

Антону не хотелось проверки. Он промолчал.

— История, Антон, увлекательнейшая наука, — дедушка снова двинулся вперед. — Ведь чрезвычайно интересно узнать, как жили наши предки, чем они занимались, какие одежды носили… Вот ты сейчас пишешь ручкой и чернилами в тетради. Верно?

— Ага.

Задумавшись о своем, Антон позабыл, с кем разговаривает. И тотчас получил замечание.

— Таких слов употреблять не надо. Надо отвечать «да». Скажи «да».

— Да, — сказал Антон.

— А предки наши писали на бересте. Знаешь, что такое береста?

— Березовая кора, что ли?

— Именно. Эти письмена нашли под Новгородом. И так и назвали: новгородские берестяные грамоты.

Теперь Антон слушал внимательно.

— А чем вообще знаменит Новгород? Новгородским вече, то есть народным собранием. Вы в школе этого еще не проходили?

Антон мотнул головой.

— А «штандр» какое слово? — спросил он.

— «Штандр»? — дедушку вопрос озадачил. — Как ты сказал? «Штандр»? Видишь ли… А что, собственно, оно обозначает?

— Ну, это игра такая, — удивляясь, что дедушка сам не знает, объяснил Антон.

— Я думаю, венгерское, — решил дедушка. — У них есть имя Шандор. Шандор Петефи, великий венгерский поэт.

Миновали молочную, вышли на большую улицу. Здесь ходил троллейбус и ездили машины.

— Мне Люба говорила, она видела, как вчера папа приходил. Пока я в школе был. И как ты за ним по двору шел. А он спотыкался. Это правда? — вспомнил Антон.

— Что за Люба? — не понял дедушка.

— Ну, со двора.

Дедушка замедлил шаги, стал оглядываться по сторонам, как видно, собираясь перейти улицу.

— Вон там скверик, видишь? — показал рукой он. — Пойдем туда.

В скверике все дорожки были усыпаны опавшими листьями. Дедушка освободил от них край темно-зеленой, на ножках с копытцами скамейки, подстелил себе носовой платок, Антону — измятый кусок газеты, который разыскал в кармане макинтоша. Сел, оперся руками о трость. Резиновый набалдашник припечатал большой кленовый лист.

— Антон, ты мужчина, и я хочу поговорить с тобой об очень серьёзных вещах.

Дедушка посмотрел на него грозно из-под седых мохнатых бровей. Антона начал пробирать озноб. Вернулась тревога: что если мама просто не хотела его до поры до времени огорчать… Хотела посоветоваться с папой, — как лучше о готовящемся переводе сообщить. А дедушка сейчас все скажет. Он честный и строгий, не в его правилах увиливать от ответа, что-то скрывать. Все ясно. Стала бы учительница приходить из-за мелочей: начитанный, рассеянный?.. Наверняка была другая, веская причина.

Антон подобрался и впился ногтями в шершавый скамеечный брус.

— В жизни не все складывается, как нам хотелось бы, — оправдывая худшие подозрения, продолжал дедушка. — Ты это понимаешь?

Антон кивнул, чувствуя, еще чуть-чуть — и он заплачет от несправедливости и обиды.

— Так вот. У твоего папы очень сложный, период. Очень-очень. Это нужно понять. Не все это, к сожалению, понимают.

Антон ждал.

— К папе нужно относиться сейчас особенно заботливо. И в первую очередь помочь ему должен ты.

Антон больше на дедушку не смотрел, а устремил взгляд за чугунную низенькую ограду. Там спешили люди, проезжали «Победы», «Москвичи»…

В скверик вошла старушка с алюминиевым бидоном, тоже очистила скамейку от листьев, а потом села.

— Ты будешь относиться к нему заботливо? — спросил дедушка.

— Конечно.

— Это я и хотел от тебя услышать. Твой папа очень хороший. Если ребята из двора или кто-либо из взрослых будут спрашивать тебя о папе — ну, почему он не выходит на улицу… — Дедушка произнес это как-то особенно значительно, — ты скажи, что папа занят. Много работает. Понял?

Антону сделалось немного жарко. Он не мог понять, почему дедушка тянет, не произносит главного.

С кленов облетали «носики». Вращались в воздухе легкими пропеллерами.

Расщепив основание, «носик» можно прилепить на переносицу. Получится задранный, как у клоуна, зеленый нос.

— И давай договоримся. Если у тебя возникнут какие-то сомнения, приходи ко мне. Мы ведь мужчины, правда?

Озноб постепенно начал проходить. Антон понял, разговор касается только папы. Нет, дедушка, который всегда говорил, что мужчина должен смело смотреть трудностям в лицо, не стал бы вводить его в заблуждение. Когда Антону удаляли гланды, все его убеждали, будет не больно, а дедушка единственный, как взрослому, сказал: «Что поделаешь, придется потерпеть».

Сейчас он привычным движением извлек часы.

— Вот мы и поговорили. Однако теперь… Боюсь… Боюсь, назад к обещанному времени нам не успеть.

— Деда Митя, давай не пойдем в музей… — торопясь воспользоваться кратким мигом возникшей между ним и дедушкой сближенности, стал просить Антон. — Погуляем… А может, в зоомагазин? — отважился он.

— Да? — не очень уверенно, что с ним случалось крайне редко, вымолвил дедушка.

— Да, да! — предпринял отчаянную попытку Антон. — Только посмотрим, есть ли меченосцы…

Все давно было решено: и какой аквариум, и какие рыбки. Большой негде поставить. Папа предлагал в мастерской. Антон уклонялся. В мастерскую то можно входить, то нельзя… Маленький аквариум — тоже плохо. Некрасиво и рыбкам тесно.

Сошлись на среднем. А место — на мамином туалетном столике, ближе к стене. Мама дала согласие. Гроты и всякие прочие декоративные украшения не нужны. Ограничиться растениями: валлиснерией, кабомбой, водяным папоротником…

Рыбок тоже долго выбирали. Сперва хотели петушков. Удивительные создания: вьют гнезда! Но самцы-петушки очень драчливы. Иногда бьются до смертельного исхода. Значит, вместе можно держать только пару: самца и самочку. А выведутся мальки — все равно передерутся. Дай только подрасти.