— Не исключено, — согласился Поттер.
— Кстати, тебе известно, что Фенрир — вовсе не имя Грейбека?
— В самом деле?
— Да. Это что-то вроде титула, наименование вожака стаи. В древних мифах так называли волка, врага скандинавских богов. Считалось, что в день Рогнарека — дня гибели богов и всего мира — он порвет свои оковы и поглотит солнце.
— Простенько так, — фыркнул Гарри.
— Полагаю, тем самым оборотни подчеркивают, что ведут свой род от того, кто не просто равен богам, но и сильнее их.
— А откуда ты все это знаешь?
— Перед самой победой по приказу Темного Лорда Грейбек жил в моем поместье, — холодно ответил Люциус.
— Понятно. Прости.
— Пустое. В конце концов, я с большим удовольствием пронзил его сердце ножом. Не стоило недооценивать мое фамильное серебро, — аристократические губы тронула холодная усмешка.
— Так это был ты?
— Да. Он напугал Нарциссу, нужно было действовать.
Кажется, под «напугал» скрывалось нечто более… серьезное, но Гарри решил не бередить старые раны. Он и сам предпочел вычеркнуть из памяти ту ночь, когда был убит Воландеморт. Поэтому сейчас лишь кивнул собеседнику, снова пригубив вино. Кажется, это второй бокал. Или третий?
Наверное, алкоголь все-таки сыграл определенную роль, но Поттер вовсе не возражал, когда Малфой накрыл его руку своей, говоря при этом:
— Надеюсь, ты достаточно пришел в себя, чтобы не наделать глупостей или совершить что-нибудь спонтанно-сокрушительное?
— Я уже не в том возрасте, — Гарри попытался придать голосу максимум серьезности, но поспешно поднес ладонь ко рту, так как икнул.
— Я надеюсь, — хмыкнул Люциус, не только не убрав руку, но даже сжал ее чуть сильнее, попытавшись переплести свои пальцы с чужими.
У Малфоя ничего не получилось — Поттер просто выскользнул из этого своеобразного захвата, правда, сказал:
— Спасибо тебе за поддержку.
— Не за что. Для этого ведь и нужны друзья? — Люциус, кажется, специально выделил последнее слово.
— Да, ты прав, — немного рассеяно ответил Гарри, никак не прореагировав на голосовые модуляции собеседника. — Но мне, наверное, пора. Не хочу, чтобы Северус волновался.
— Я понимаю, — кивнул Малфой, сразу отбросив все кокетство, словно упоминание зельевара подействовало на него отрезвляюще.
— Отсюда разрешено аппарировать?
— Да. А ты сможешь?
— Конечно, — невозмутимо пожал плечами герой магического мира. — Спасибо за все.
Сказал и исчез, оставив на столе лишь горстку галеонов. Люциус покачал головой, покосившись на бутылку вина, опустошенную золотым мальчиком минимум на две трети. Оставалось надеяться, что магия окажется достаточно сильной, чтобы вывести куда нужно и не выйти из-под контроля.
Опасения Малфоя оказались напрасными. Поттер в целости и сохранности возник на опушке леса, в десяти минутах ходьбы от их со Снейпом дома. Небольшая прогулка оказалась весьма кстати, так как в глубине души все еще возмущенно клокотала ярость, а стоило сделать пару шагов, как раздался весьма знакомый голос:
— Ну хочешь я с немым укором в глазах буду являться этому Кингсли?
— Так его может кондрашка хватить, и неизвестно, кто займет место министра, Морт, — буркнул Гарри, ничуть не удивившись столь странному «явлению» друга — в виде голоса. Учитывая, что тот являлся Смертью, некоторая… эксцентричность ему простительна.
— Ладно, мое дело предложить, — насмешливо протянул невидимый собеседник.
— Нет, но спасибо за поддержку. Зайдешь к нам?
— Не сегодня. Там тебя и так уже ждут. Лучше что поторопись.
Голос стих, и Гарри шестым чувством понял, что друг ушел. Но грех не воспользоваться ценным советом, и парень прибавил шаг. Как выяснилось, зря: выпитое практически на голодный желудок вино все-таки повлияло на координацию движений, и Поттер споткнулся почти на ровном месте. Быстро вскочил, почти по-собачьи отряхнулся и продолжил путь с уже куда большей осторожностью.
Стоило войти в дом, как на плечо Гарри легла твердая рука, и раздался вкрадчивый голос:
— Не ушибся?
— Нет, ерунда. Брюки вот только испачкал. Ты за мной наблюдал?
— Просто увидел в окно, к тому же падение получилось довольно шумным.
Поттер почти устыдился вырвавшихся в этот момент слов, но все же было приятно осознавать, что Снейп беспокоился о нем. Захотелось уткнуться носом в неизменно черный жилет (мантией и сюртуком зельевар все-таки пренебрег в угоду жаре), но сдержал порыв. Северус отстранил парня, нарочито внимательно оглядел и поинтересовался:
— Мне казалось, ты отправился на встречу с министром. Так где, позволь узнать, ты умудрился так напиться?
— Я не пьян! — возмутился Гарри и, как назло, неловко взмахнув рукой, пребольно ударился о полочку в прихожей, на что любовник скептически приподнял бровь и фыркнул:
— Ну-ну.
— Мы просто разговаривали с Люциусом и, возможно, я не заметил… — попытался оправдаться Поттер.
— Так тут еще и Малфой замешан! — сказано таким тоном, что парень готов был сам себя проклясть за излишнюю болтливость.
— Нет, мы только беседовали, он меня поддержал…
— Лучше помолчи. Идем в гостиную, пока ты можешь это делать сам, и мне не нужно тебя тащить, там сядешь и расскажешь все с самого начала.
Грозный взгляд Снейпа удержал от готовых вырваться возражений. Поттер просто сделал так, как ему велели. К тому же, когда он все-таки сел, и, правда, стало чуточку лучше. Исчезло чувство легкого покачивания земли под ногами.
Стоило устроиться на диване, как Северус хмуро спросил:
— Протрезвляющее зелье дать?
— Нет. Вроде бы все нормально, — осторожно ответил Гарри, прислушиваясь к собственным ощущениям.
— Не умеешь пить — не стоит и начинать.
— Я и не хотел, просто как-то само собой получилось, — виновато пожал плечами молодой волшебник, параллельно борясь с искушением забраться с ногами на диван, но для этого нужно снять обувь, на это просто не было сил.
— Ну-ну. Похоже, при следующей встрече с Люциусом мне необходимо будет поднять ряд животрепещущих вопросов.
— Он здесь не причем. Все дело в министре, если уж на то пошло, и его дурацких инициативах.
И, пока не прошел запал, Поттер рассказал любовнику о своем разговоре с Кингсли, о том, какие условия он выдвинул, и как после этой «беседы» Гарри обрадовался встрече с Люциусом, которая помогла хоть немного взять себя в руки.
Снейп слушал очень внимательно, не перебивая, только лицо сделалось таким, что можно было бы полдюжины первокурсников довести до обморока. Оставалось только жалеть, что министр лишен такого зрелища. Но, не смотря на это, зельевар участливо спросил у Поттера, когда он закончил: