— Вижу, вы настоящий герцог де Абрантес, даже вино открываете по-гвардейски, — Борк пришел незаметно.
— Надеюсь, ты никому, ничего не сказал? — встревоженно спросил я. — Борк, это то, куда простым людям лучше не лезть.
— Это точно, Крис. Но ты расскажешь, что вспомнил? — видно было, он хотел меня титуловать, но своим взглядом я обломал ему это желание.
— Расскажу, — протянул ему бутылку и вынул вторую, так же открыл. — До двадцати двух лет я был нормальным сыном, отец гордился мной. Потом что-то случилось. Я изменился, стал мразью. Я убивал, насиловал — мне противно помнить об этом, потому что я не такой. Кончилось тем, что отец выгнал меня из дома, но вот как я очутился в лесу, я по-прежнему не помню. Вот так, Борк, тебе решать друг ты мне или нет. Скажешь — я уйду.
— Все бы тебе трудности на жопу находить. Есть у меня догадки, что с тобой случилось год назад, но об этом потом. Завтра ты пойдешь в проклятые земли и, если все будет хорошо, я тебе расскажу, — проговорил Борк, поглядев на небо.
Кинг уже дремал, обняв мой многострадальный сапог. Потом проснулся и потрусил за нами. Поужинали мы у меня, Элиза пришла. Я был рад ее видеть.
Она восхищалась Громом, и спрашивала сколько стоит такое чудо, Борк глянул на меня, показав на пальцах семнадцать. Я кивнул. Она, когда услышала, что я купил коня за столько, сколько стоит особняк, погрустнела. Я понял почему, Борк — похоже тоже.
Элиза влюбилась в меня, но я недоступен для серьезных отношений, а для несерьезных недоступна она. Утром, одевшись в серые доспехи и убрав черный комплект в пространственный карман, взял у Борка примитивную карту местности, оседлал Грома и в сопровождении Кинга отправился в Эльфийский лес.
Медведя бы того встретить — отомстил бы гаду! Эльфийский лес миновал быстро. Для Грома это прогулка, Кинг носился впереди, выискивая мелких грызунов.
Дальше лес пошел смешанный. Все чаще попадались гнилые и трухлявые стволы, пока не открылась топь. Я слез с коня, отозвал Кинга за спину и попробовал почувствовать, что впереди.
Что-то там было, но я не понял что. Тут в голову пришла идея. Я разогнал ветер и пустил ураганом в топь. Эффект был. Жижа отступила и опустилась почти на метр, и оттуда полезло что-то крайне неприятное.
Подпускать ближе не хотелось, и я добавил огня. Огненный ураган пошел гулять по топи. Я все добавлял жара, вот тут эффект был посерьезней. Топь просто начала испаряться. Воду испаряло, а тухлую, вонючую жижу высушивало до твердого состояния.
Потратив примерно три часа, я осушил около трех сот квадратов топи. Получилось так, что все утопленники, выползавшие из жижи, торчали из твердой поверхности. Их замуровало: кого по пояс, кого по шею, штук сорок голов и фигур.
Достал меч и пошел сшибать головы и складывать их в мешок, за полчаса насобирав сорок семь голов в два мешка. Отрубив головы, сжег остатки — не дай бог новые отрастят! Привязав мешки к седлу не очень довольного Грома, я еще раз прошелся огненым ураганом по осушенной поверхности. Потом мы отправились в город.
Хорошо, что я шел пешком. Примерно через полчаса прогулки, Кинг насторожился, и я вышел вперед. На меня выскочил волколак. Волк оборотень — здоровенная зверюга на двух ногах, с когтями, как кинжалы, и силой, как у трех медведей.
Кинул ему в ноги путы ветра, облил водой и слегка приморозил. Он застыл, дав мне спокойно отрубить ему не только голову, но и руки-лапы с когтями. Но не успел я все убрать, как вылетело еще трое волколаков поменьше. Видимо, семья на охоте.
Вот тут пришлось покрутиться. Увернувшись от взмаха лапы одного, проткнул горло другому и тут же отскочил чуть не разорванный ударом третьего. Двое заходили с разных сторон. Колдануть можно, но рискованно.
И тут Кинг прыгнул на спину правого, толкнув его прямо на меч. Левый в это время махнул лапой, желая оторвать мне голову. Но я пригнулся и кинжалом в левой руке рассек ему артерию на внутренней стороне правого бедра.
Он отступил, пытаясь зажать рану. Я спокойно отрубил голову его собрату. Он в это время уже уже почти умер. Кровь вытекала фонтаном.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я спокойно собрал головы и лапы. Интересно, их мамаша тут нигде не прячется? Только успел об этом подумать, как предчувствие толкнуло меня вперед кувырком. Я вскочил и успел отмахнуться мечом, отрубив лапу красавице. Она отскочила, но споткнулась о Кинга и спиной упала на землю. Тут же вскочила бы, но я был уже рядом и подрезал ей сперва одну, а потом и другую ногу. Я заглянул в дикие, злобные глаза мамаши оборотней.
— Не я на вас напал, себя вини! — произнес я, отрубив ей голову и лапы.
Порядком утомившись, все таки пять оборотней не каждый день нападают, я сел на Грома и, не спеша, мы двинулись домой. Нужно было помыться и сменить доспех, по-которому пару раз все же прошлись когтями. Но он выдержал, хотя царапины остались.
Вернувшись в гостиницу, я передал Грома конюхам и с Кингом пошел к себе. Там помылся сам, помыл Кинга, и, переодевшись, спустился пообедать. Народу было мало: два столика заняты. Служанка, она же официантка, принесла мне поесть и кувшин вина, и миску мяса для Кинга.
Борк присел напротив, посмотрел на мой хоть и чистый, но утомленный вид.
— Как съездил? — спросил он.
— Три мешка на конюшне у Грома, иди посмотри. Если есть время, пойдем со мной в гильдию, а то я цен не знаю, облапошат, — сказал ему.
Борк кивнул и вышел на конюшню. Минут через пятнадцать вернулся, слегка шокированный и, почесывая затылок, прошел к себе. Мы как раз доели каждый свое. Я потягивал вино, Кингу дали воду.
Решили взять телегу, а то, если я поеду на Громе, Борку придется бежать за мной. Загрузили мешки и двинулись не спеша в гильдию. Дотащили мешки до стойки регистраторши. Она нас узнала и улыбнулась.
— Что в мешках? — наивно спросила она.
— Можете посмотреть, только нос заткните, — ответил я.
Она вышла из-за стойки и, как я посоветовал, зажала нос пальчиками. Заглянула в один мешок, в другой, в третий, затем подняла на нас ошалевшую мордаху.
— Сейчас, — пролепетала она и убежала куда-то.
Через минуту вернулась с каким-то здоровым мужиком, который недоверчиво хмыкал. За ними шли еще двое.
— Это и есть наш новобранец? Красавец! — он осмотрел меня. — Что интересного приволокли?
Мужик заглянул сначала в один мешок, в другой и третий.
— Сколько голов утопий? Сколько оборотней и сколько лап? — уже другим тоном, по-деловому, спросил он.
— Сорок семь утопий, пять голов оборотней, десять лап, — ответил я.
— Забирайте, — кивнул он своим людям. — Ну, что же, молодой человек, вы подтвердили золотой знак. Теперь ваша цель — платиновый. Такими темпами — через месяц! Девушка выпишет вам чек в банк, мы таких денег тут не храним, и выдаст знак.
Он пожал мне руку и ушел.
Головы оборотней — по пятьсот золотых соверенов, лапы — по триста, утопий — по двести.
Я сдал серебряный знак и получил золотой, на который капнули каплю моей крови. Он привязывался, и подтверждал мою личность, так же служил паспортом для открытия счета в банке, красть его бесполезно: он прекращал работать в чужих руках.
Также я получил чек на четырнадцать тысяч девятьсот золотых соверенов. В банке мне открыли счет на имя Криса Борка, на который я положил четырнадцать тысяч, а девятьсот золотых взял наличными. Мне нужна была одежда, причем удобная.
Борк повел меня в ателье. Одежду лучше делать на заказ, с этим я полностью согласен. Ателье было серьезным. К нам тут же подошли и, выслушав, отвели в приемную, где я оформил заказ на четыре костюма. Два черных: один с серебряными нитями, один с золотыми, и два серых: с золотыми нитями. Также заказал кожаные сапожки, черные и серые, и три пары легких замшевых. Сорочки — пять, все белые. Нижнее белье, носки — по десятку.
Меня обмерили с ног до головы, предложили еще перчатки. Я подумал и согласился. Через неделю будет все готово.
Можно было идти домой, но я предложил заглянуть в лавку алхимика, хотел посмотреть зелья лечения, каким меня вытащили.