первая жена спилась, ваш сын стал наркоманом, получил пожизненный срок за тройное убийство: он забил насмерть женщину, с которой жил, и ее двух маленьких дочерей. В тюрьме он умер от разрыва прямой кишки. Сокамерники насиловали его до смерти.
ИЗЯ: Что??! Не может такого быть!! Гониво! Брехня!
НЕБО: Мы никогда не лжем.
ИЗЯ (обессиленно): О Боже! Зачем вы мне это сказали?
НЕБО: Вы сами хотели это знать.
ИЗЯ (заплакав): Нет, я этого знать не хотел. Я хотел надеяться… Что мне делать?
НЕБО: Вы сами это решаете.
ИЗЯ: Что я могу решить, если я это не знаю, что и как мне решать? Скажите, я виноват в том, что так получилось с моей первой семьей?
НЕБО: Сами как считаете?
ИЗЯ: Отчасти? Или полностью?
НЕБО: Все так, как вы сами для себя определяете.
ИЗЯ: Но ведь все могло сложиться иначе?
НЕБО: Могло.
ИЗЯ: Но не сложилось?
НЕБО: Не сложилось.
ИЗЯ: Так кто в этом виноват?
НЕБО: Это вы сами решаете.
ИЗЯ: Да что вы заладили: сам да сам! А если я не могу этого решить? Не могу!
НЕБО: Почему?
ИЗЯ: Это у вас надо спросить – почему. Таким вы меня сделали. Не могущим решать такие вопросы. Другие вопросы могу решать, а такие – нет.
НЕБО: Но вы сами решаете, кого гнать, а кого осчастливить. С вашей первой семьей так и получилось.
ИЗЯ: Я её не гнал. Она сама ушла.
НЕБО: Сама? Вы сказали – вы от неё ушли.
ИЗЯ: Да, сама, сам… Взяли и ушли в разные стороны. И ребёнка она забрала.
НЕБО: При каких обстоятельствах это произошло?
ИЗЯ: Ну… Вы ж понимаете, я боролся за жизнь. Устанавливал связи с нужными людьми, вынужден был выпивать с ними, ходить в баню, ну, там всякое бывало, конечно, массажистки и все такое прочее. А потом встретил свою вторую жену, она в меня влюбилась. Но это все было подчинено главной цели – успеху.
НЕБО: Вам это не нравилось, но вы пили и ходили к проституткам?
ИЗЯ (с вызовом и очень четко): Производственная необходимость.
НЕБО: Вы заразили сифилисом беременную жену по производственной необходимости?
ИЗЯ (сквозь слезы и стиснув зубы): А это уже не ваше дело! Что вы меня мучаете?
НЕБО: Мы? Вас?
Изя сидит, понурив голову. Меж пальцев дымится сигара.
ИЗЯ: Это все напрасно, да? Вся моя жизнь – и все напрасно? Зачем же я жил?
НЕБО: Вы всё ещё живёте.
ИЗЯ: Но что мне делать, как мне жить дальше? Я не знаю. Я не знаю. Я загубил людей. Свою жену, мы дружили с детства. Она так меня любила, так мне верила. А я лгал ей. Она всё мне прощала. Верила в меня. А я был молодой дурак, безжалостный, беспощадный… Она умерла, ребенок тоже умер убийцей, наркоманом и педерастом. О, горе мне, горе! (рыдает) И второй жене я жизнь сломал. Она любила меня, а я её ненавидел. Трахал её и ненавидел. А нас тоже с ней есть сын. А я даже не знаю, люблю ли я своего сына.
Изя замолкает, немного успокаивается, пытается взять себя в руки, допивает последний коньяк из бокала, и попыхивает сигарой, наливает себе ещё из бутылки.
ИЗЯ (еле сдерживая рыдания): Не бросайте меня. Не бросайте, пожалуйста, ради всего святого, не бросайте, мне очень одиноко. (Тихонько всхлипывает) Мне не с кем поговорить – ведь я никому не нужен, совершенно никому не нужен никому… Ну почему я вас не вижу?
НЕБО: Нас не надо видеть. Достаточно знать, что мы есть.
ИЗЯ: Что мне от того, что вы есть. Может, лучше б было, если б вас не было. Лучше б я вам не звонил.
НЕБО: Вы можете прервать разговор в любой момент.
ИЗЯ (с нарастающим остервенением): Ну уж нет. Будем разговаривать. Отвечайте мне! По какому праву вы меня таким сделали?
НЕБО: Каким?
ИЗЯ: Мерзавцем!
НЕБО: Мы вас таким не делали. Мы этим не занимаемся. Не наш профиль.
ИЗЯ (удивленно): А какой же ваш?
НЕБО: Вера. Надежда. Любовь.
ИЗЯ: Почему я такой получился?
НЕБО: Это вы сами должны себе ответить.
ИЗЯ: Помогите мне. В чем моя ошибка, где я оступился, где сбился с дороги? Я ведь был хорошим мальчиком. Я не мучил животных, учился хорошо, любил родителей. Особенно бабушку. Кстати, она у вас?
НЕБО: У нас.
ИЗЯ: Как она там?
НЕБО: Довольна. Ноги больше не болят. Здесь ни у кого ничего уже не болит.
ИЗЯ: А что она там делает, моя родная?
НЕБО: Она выращивает сад. Сирень, цветы. Хотите с ней поговорить?
ИЗЯ: Да, конечно, очень хочу, если это возможно.
НЕБО: Возможно. Соединяем…
ИЗЯ (внезапно и порывисто): Нет-нет, стойте, не надо! Что я ей скажу? Она спросит: "Как у тебя дела, внучек?" А я ей отвечу: "Спасибо, хорошо, бабушка, все отлично, все в порядке, застрелиться вот хочу, накосячил так, что лучше не жить"… Не сейчас мне с ней говорить.
Изя размышляет, берет бутылку коньяку, машинально хочет хлебнуть из горла, передумывает, ставит её обратно.
ИЗЯ: Боюсь даже спрашивать… Но все равно, лучше знать… Моя жена и сын, ну, те, которых нет, они там, с вами? Если нет, то лучше не отвечайте!
Изя молчит, очень нервничает, ёрзает, сдерживает рыдание. Небо молчит.
ИЗЯ: Я так и знал. Так и знал… Подождите, не вешайте трубку, не отключайтесь!
Внезапно Изя хватает смартфон со стола, набирает номер Цили, на фотографию которой он смотрит. Циля появляется на экранах над сценой.
ЦИЛЯ (с экранов): Чего тебе?
ИЗЯ: Прости, прости меня за всё! За то, что не любил тебя, что сломал тебе и сыну жизнь…
ЦИЛИ (с экранов): Бог простит… Маммона твой…
Циля повесила трубку. Свет везде погас, экраны тоже. Темнота. звонок вызова смартфона. Экраны оживают. Один показывает Цилю, другой Дашу.
Эран первый показывает салон такси. Ночь.
Даша едет на заднем сиденье, звонит смартфон, на нём изображение Цили. Даша принимает звонок.
ДАША (с первого экрана ):
Алё?
Включается экран второй.