Читать интересную книгу Кольцо анаконды - Юрий Котляр

— Тот, кто кричит, уже не страшен. Он занялся своим делом и нами не интересуется. Опасен тот, кто молчит. Ягуар на охоте подкрадывается бесшумно, змея — тоже.

Он придирчиво выбирал место для ночлега. Обычно высокий сухой берег подальше от воды. Потом с винтовками наготове мы обследовали местность в радиусе шагов ста от лагеря. Затем с четырех сторон вокруг гамаков зажигались костры. Их нужно было поддерживать всю ночь, для чего требовалась уйма дров. Не так-то легко было их заготавливать после дня, проведенного в лодке, когда спина плохо гнулась, а тело ныло. Но Флориндо был непреклонен.

— Я уже получил урок, Андриу. И хватит об этом! — сурово отрезал он в ответ на мое замечание, что хватило бы и трех костров.

В остальном Флориндо оказался на редкость удачным спутником. Неизменно ровный, спокойный, внимательный и какой-то очень надежный. Его физическая сила далеко превосходила мою, хотя я неплохой гимнаст и выше ростом на полголовы. Однажды он легко вскинул на плечо тяжеленное бревно, которое я еле приподнял за конец.

— В моих жилах, Андриу, смешалась кровь индейцев и черных невольников. Вот и получилось крепко! — рассмеялся он в ответ на мое удивление.

На четвертый день мы вошли в устье безымянной реки и попали в сумрачный мир. Начну с того, что и разыскать ее было бы вовсе не просто. Когда Флориндо повернул лодку и на полном ходу направил прямо на берег, я схватился за борта, готовясь к толчку. Но ветви расступились, и мы нырнули в широкий зеленый туннель. Небо скрылось, не стало солнца, кругом воцарился зеленый полумрак. Вода казалась совершенно черной и очень глубокой.

— Да, это верно, — подтвердил Флориндо. — Тут глубоко. Метров десять или тридцать. Кто знает?..

Здесь было неважно видно, и Флориндо сбавил обороты, мотор еле посапывал. Лодка скользила почти бесшумно, и мне представилось, что я попал в призрачное царство теней, где все спит. Но самообман продолжался недолго: налетели тучи насекомых и моментально вернули к действительности. Их жужжание действовало угнетающе. Каких только здесь не было! Крохотные мушки маригуи пробирались даже через нейлон накомарника. Здоровенные слепни табаны атаковали, как бомбардировщики, поодиночке пикируя на незащищенные руки. Ощущение получалось такое, будто воткнули раскаленную иглу. Позже начался нестерпимый зуд. С ним сливалась щемящая боль от укусов мух мотуко.

— Терпите, Андриу. Расчесывать нельзя, будут язвы, — предупредил Флориндо.

И я терпел. Стоически терпел, с трудом подавляя страстное желание чесать и чесать до остервенения.

На второй день плавания по Черной реке (так мы окрестили ее за цвет воды) впервые встретилось живое существо. Я увидел плоскую треугольную голову на длинной шее. Она пересекала реку наискось, вниз по течению. Никогда не приходилось видеть ничего более отталкивающего и свирепого. На меня пахнуло жутью, и я схватился за винтовку.

— Смотрите! — бросил я спутнику.

— Не стрелять!.. — прошипел Флориндо, тоже хватая винтовку. — Это здоровенная анаконда… Стрелять, если нападет. И только в голову. Только в голову!.. Она опаснее ягуара, — вполголоса пояснил он, не спуская глаз с кошмарной головы. Змея скрылась, нырнула, очевидно заметив нас. Флориндо дал полный газ. — Смотрите назад! — крикнул он мне. Прошло несколько томительных, напряженных секунд, и я услышал облегченный вздох — Фу-ух, слава деве Марии! Пошла на берег. Вон, вон!..

Я поспешно обернулся и успел увидеть блестящее длинное тело толщиной в хорошее бревно. Неуловимо извиваясь, оно скользнуло в заросли и бесшумно исчезло.

— Как сон…

— Скверный сон. Он мог плохо кончиться, — хмуро сказал он, откладывая винтовку. — Этой гадине ничего не стоило опрокинуть нас. В воде пирайи[3], а мы искусаны в кровь.

— Разве анаконда нападает днем?

— Бывает. Если ранить, то обязательно. Убить ее очень трудно. Нужно попасть пулей в мозг или хребет. А поединок с раненой анакондой равносилен самоубийству… — Он помолчал и строго предупредил: — В одиночку больше ни шагу, Андриу. Только вдвоем! Везде вдвоем.

После зловещей встречи осталось и не проходило тягостное ощущение подспудной угрозы. Я воочию убедился, насколько обманчива кажущаяся безжизненность окружающего мира. В этих сумрачных краях один — всего один! — неверный шаг влек за собой гибель. Не прошло и часу, я получил новое подтверждение этой истины. Флориндо внезапно схватил винтовку, молниеносно приложился, грянул выстрел. Вслед за грохотом выстрела в воду шумно шлепнулось что-то большое и тяжелое. Через реку быстро плыло какое-то животное, формой головы напоминавшее свинью.

— Пекари[4], — лаконично пояснил Флориндо.

— Промазал?

— Нет, это другой. Мой вон лежит. Готов! А этот с перепугу кинулся в реку. Ему же хуже будет.

— Почему?

— Подождите, поймете… — Пекари добрался уже почти до середины потока, но ничего не происходило. Я пожал плечами. — Ага! Что я говорил. Видите? — спросил Флориндо.

— Ничего не вижу.

— Смотрите лучше! Вон там две точки. Плывут наперерез…

— А что это такое?

Он не успел ответить. Пекари метнулся в сторону, но поздно. Вода вскипела, мелькнули длинные челюсти, короткий пронзительный визг — и все окончилось, поверхность реки опустела, пекари исчез.

— Вот и все, — констатировал Флориндо. — Кайман пообедал… Но и мы с мясом, — удовлетворенно добавил он, втаскивая в лодку застреленного пекари. Это было довольно крупное животное, побольше метра в длину, черно-серого цвета с белым пятном на нижней челюсти.

Прыгнув в воду, пекари совершил ошибку, расплата последовала немедленно. Теперь я знал, что две темные точки, медленно плывущие вниз по течению, не случайный мусор, а подстерегающие глаза каймана. Они появлялись тут и там на нашем пути, но неизменно держась на почтительном расстоянии. Однако я ничуть не сомневался: стоит оказаться в воде, и ситуация резко переменится.

Мы выбрали для ночлега плоскую скалу, неизвестно как очутившуюся на болотистом берегу лесной реки.

— Прекрасное место, — одобрил Флориндо, ловко поджаривая ломтики мяса на длинном труте. — Сюда, пожалуй, змее не забраться… Ну вот и готово. Можно есть.

Продымленное на костре, крепко просоленное и щедро наперченное блюдо напоминало шпикачки[5]. Мне вспомнилась Прага и маленькая закусочная против нашего дома, оттуда вкусно пахло шпикачками, но их всегда подавали немного переперченными. В какую же даль меня занесло! Я не сумел подавить вздох.

— Вкусно? — заботливо осведомился Флориндо.