Итого у меня было пятьдесят человек, взвод, или полусотня, как называли имперцы. Два взвода формировали роту, или сотню. На деле выходило, что у меня в подчинении находилось девятнадцать рекрутов, набранных за последние две недели, двадцать семь рядовых, уже прошедших первый курс подготовки, три десятника ну и я сам. Варис наспех вкладывал в рекрутов базовые понятия, но всем было очевидно, что вперёд пойдут рядовые бойцы. И я с Ралфом, как самые боеспособные. Динг и Варис же постараются не дать остальным помереть в первом же бою.
Выделенное нам пространство было куском земли между палаток. Строевой подготовки не провести, по боевой не погонять. Места едва хватит, чтобы всем построиться перед командирскими очами. Хорошо хоть, все наши палатки вокруг этой площадки и стояли. Сейчас половина рядовых несла какую-то службу в лагере, вряд ли караульную, скорее принеси-подай. Остальные готовили на всех и занимались всякими хозяйственными делами. Варис собрал рекрутов в кружок и вбивал в их голову суровую солдатскую науку. Немолодой мужчина, он смотрелся дедушкой на фоне относительно юных бойцов. Ралфа нигде не было видно.
— Варис, заканчивай. У них уже глаза, как у рыб, — кивнул я на рекрутов.
Сержант хмыкнул:
— Ничего, так лучше запоминается. Им думать пока не положено. Главное — приказы исполнять.
Своя правда в его словах была.
— Пусть посидят минутку, надо поговорить.
Отошли в сторонку.
— Так, нам всем понятно, что три десятника на пять десятков — это не дело.
Мужчины переглянулись. Вздохнул.
— Ладно, два десятника и непонятный кадр, но шестого десятника мне назначить всё равно не дадут. Так что давайте, ищите двух толковых бойцов на испытательный срок.
Варис отрицательно покачал головой:
— Не потянут. Мы уже со всеми познакомились, нет там таких.
— А вы хорошо поищите. Потому что надо, — настаивал я.
Сержанта покивали, принимая приказ. Мы здесь уже все ветераны, нет смысла изображать уставщину. Нам через пару дней друг другу спины прикрывать. Да и мужики сами понимать, что надо хоть ослов, но на должность поставить, как минимум для того, чтобы рекруты не разбежались при виде первой крови.
— Оружие нам, я так понимаю, не положено? — перешёл к следующей важной теме.
Варис кивнул, а Динг пояснил:
— Обещали наши королевские винтовки со складов подвезти. А может, уже привезли.
— Какая разница? — встрял Варис. — Из всех оружие в руках держали десяток человек вместе с нами. Чтобы просто научить дурака, как зарядить винтовку и выстрелить в сторону врага, нужен день. Ещё день, чтобы в процессе боец себе ничего не отпазгал. Плюс один день, чтобы не убил кого из товарищей. На самую базовую подготовку требуется две недели, но и так получается хор храмовых мальчиков, а не рота солдат.
— А рядовых не учили обращаться с оружием?
Варис скривился, а Динг снова пояснил:
— Они макеты использовали, просто палки подходящего размера. Стой, коли, на плечо.
Ох и навоюем мы. Поутихшее было желание свалить куда подальше вернулось с новой силой. И пока для этого не имелось никаких возможностей, никакой свободы передвижения у нас не было.
— Я попробую решить вопрос, — пообещал, не особо надеясь на положительный исход.
Хоть бы десяток винтовок выклянчить. Про стрельбы не стоит даже заикаться, похоже. Сержанты молчаливо разделяли мой скепсис.
— По остальному как?
В этот раз, для разнообразия, отчитывался Варис.
— По остальному, как ни странно, к имперцам не придраться. Одежда хорошая, сапоги хорошие, ремни, сумки. Всё комплектное. Палатки, кормёжка, снабжение хорошее. Если бы это, можно было считать нас всех смертниками, от которых требуется только умереть в первом бою.
Вновь появившиеся мысли о самовольном оставлении полка я загнал куда подальше. Нельзя думать на эту тему. На этом прокалываются. Начинаешь представлять, что ты уже не здесь, что вот уже завтра или через пару дней будешь далеко от всего, что тебя сейчас окружает. И вести себя начинаешь соответствующе, сам того не замечая и не понимая. Это заметно, особенно для опытных офицеров. Поэтому изображаем наёмника, угодившего в строй и понимающего: выбраться в ближайшее время не выйдет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хоть это хорошо. Ладно, пойду, познакомлюсь, с нашим рубакой.
Распрощавшись с сержантами, пошёл искать Ралфа. Парень обнаружился в имперской части лагеря, где уже почти нарвался на драку. Пока, конечно, никаких проявлений открытой агрессии не было, просто компания молодых мужчин играли в карты. Однако, во-первых, Ралф выигрывал, а во-вторых, три его противника уже косились на ларрианца и переглядывались между собой. Похоже, пора вмешиваться. В другой ситуации я бы постоял и посмотрел, как сержант нарвётся и покажет, на что способен. Но сейчас не хотел торчать в этой части лагеря, привлекая к себе совершенно ненужное мне внимание.
— Как игра, бойцы? — подхожу к столу.
Краем глаза отмечаю, как десятник имперцев напрягся при моём появлении. Похоже, готовился со своими подчинёнными выступать товарищам группой поддержки, а моё появление портило план.
— Что-то не заладилось, господин лейтенант, — ответил и не подумавший подняться имперец.
Я похлопал Ралфа по плечу.
— А ты, вижу, хорошо играешь.
Сержант небрежно пожал плечами:
— Просто повезло. Карты идут в руки.
Его оппоненты явно имели, что сказать по этому поводу, но промолчали.
— Заканчивай игру, Ралф. А то закончится твоя удача в самый неподходящий момент.
Мой сержант не подал виду, так что не знаю, нарушал я его планы или нет. Имперец снова вставил слово:
— Мы ещё не отыгрались.
Отмахиваюсь.
— Мне всё равно. Заканчивайте.
Имперец хотел возразить, но, встретившись со мной взглядом, промолчал. Неважно, что он — вэллиец, а я ларрианец. Он — рядовой, а я — лейтенант.
Ждать пришлось недолго, партия подходила к концу. Ралф ожидаемо выиграл. Не знаю, как именно он жульничал, но точно это делал. В общем-то, следил я не за его действиями, а за имперцами.
— Партия, господа. Простите, долг зовёт! — улыбнулся мой сержант игрокам, вставая из-за стола.
— А ну, стоять! — к нам подошёл подмеченный мной ранее десятник имперцев.
Разворачиваюсь вполоборота, чтобы и его видеть, и остальных не оставлять за спиной.
— В чём дело, десятник?
— Этот человек жульничал, — указал он на Ралфа.
Жалкое зрелище.
— И когда ты это заметил?
Парень быстро понял, что предъява не прокатит. А я тем временем продолжал.
— Либо ты заметил это во время игры, но не вмешался, а дал своим друзьям проиграться. Либо никакого жульничества не было, и ты его придумал только что, чтобы осадить парня, обыгравшего твоих ребят. После драки кулаками не машут, слышал такую фразу? — развожу руками. — Он встал из-за стола. Никаких претензий.
Десятник и хотел бы возразить, но лишь зло и многообещающе зыркнул на парней. Ха, так затея ему не нравилась с самого начала, а парни ещё и подставили его до кучи. Оборачиваюсь к Ралфу.
— Сколько выиграл?
Сержант растерялся, ещё не понимая, зачем я это спрашиваю.
— Я не считал, вот, — кивнул он на деньги, что уже собрал в кучку и готов был спрятать в карманах.
— Отлично. Оставь половину.
Ралф замер в недоумении, да и имперцы от такого захода опешили.
— Но… Командир…
— Давай, возвращай. Мы в военном лагере, Ралф. Ты всё равно весь выигрыш не потратишь, просто не успеешь. Так смысл ссориться с парнями?
Его моя логика не убедила.
— Я выиграл. Мы играли, и я выиграл.
— Знаю, — киваю. — И что?
— Но… — продолжал упорствовать десятник.
— Ралф. Ещё раз. Тебе деньги зачем? Чисто ради выпендриться — смотрите, как я этих лопухов обыграл? Отлично, оставляй себе. Но знай, пока я командир полусотни, ты сидишь в бесконечных нарядах и никаких выходов из лагеря. Я тебе физически не оставлю возможности деньги потратить. Понял? Если же ты играл ради процесса, то не жопься и верни половину выигрыша.