удивлением нашёл случаи, когда преступления, признанные совершёнными в пользу государства, поощрялись премиями, наградами, возможностью присутствовать на церемонии вручения грамот или на открытом обеде с правителем и так далее.
Рой захлопнул том и задумался. Текущее положение не радовало. Зря он поддался на уговоры жреца идти прямо в замок вместо того, чтобы осмотреться. С другой стороны, судя по Кодексу, Рою скорее повезло пока остаться живым. Но надолго ли? Из кратких правил, которые ему зачитал секретарь, следовало, что сдавшемуся в плен сохраняют жизнь, но только пока безоговорочно подчиняешься всем требованиям «хозяина» (так документ называл того, кому сдался) и уполномоченных им лиц, не сопротивляешься и не предпринимаешь ни малейшей попытки сбежать. Иначе кара будет немедленной.
Дверь открылась в этот раз неторопливо и вошёл невысокий посс в летах с пухлой синей папкой. Судя по знакам отличия на строгой чёрной форме, не из низших чинов.
– Тэк-с, нарушитель 21-бис. Ознакомились с выделенными статьями Кодекса?
– Добрый день. Да, прочитал.
– Встать! – рявкнул посс. Рой скривился, но поднялся. – Кто так стоит? Смир-р-рно! Отвечать «так точно» или «никак нет»! Ознакомились с кодексом?
– Так точно.
– Что гласит статья 74 пункт 5б?
– Эм, я их даже не пытался запомнить.
– Вы что, решили, что кодекс – это детективчик для развлечения? Выучить!
– Зачем?
– Здесь я задаю вопросы! Ясно? Я спросил, ясно?
– Ясно, – хмуро вздохнул Рой.
Надзиратель побагровел.
– При прежних порядках за такие разговоры я бы тебя упёк на недельку в БудКу. Ишь, удумали курорт тут устраивать. Разбаловали. Выкай им ещё. Тьфу. Значит так. Сегодня без прогулки. И без ужина. Утром проверю знание статей. Учти, у меня есть разные способы воспитания больно умных и тебе они вряд ли понравятся. Усёк?
– Так точно.
– Смотри у меня!
Посс резко развернулся и вышел. Дверь гулко хлопнула. Настроение у Роя совсем испортилось. Всё-таки бесконечно глупо было так подставиться. Теперь сиди, зубри дурацкие статьи и жди, что ещё завтра взбредёт в голову надзирателю, он явно не страдает ни добротой, ни вежливостью. Ещё это вырванное силой слово о подчинении…
Рой уселся прямо на пол перед кодексом и попытался сосредоточиться.
* * *
– Как поживает дракон?
– За неделю ни одной прогулки. Ещё Употж дважды лишил его ужина, трижды завтрака и сегодня обеда. И на завтра порции сократил вполовину.
– Бесится?
– Да, Употж еле себя сдерживает…
– Да не он, дракон.
– Старается обращаться по всей форме. Зубрёжка статей явно утомила, но не настолько, чтобы вышел из себя. Сокращение рациона на поведении не сказывается.
– Так-так, дракон хорошо владеет собой. Прекрасно. Пусть всё-таки не усердствуют с голоданием. А в остальном… можно его ещё немного подраконить, хе-хе. Но чтоб Употж не увлёкся, если что – пусть сдаёт назад. А так... Придираться, душнить. Можно врезать при случае, только пусть сам, без головорезов, чтобы шкурка уцелела. Проверим, насколько дракон укрощаем и приручаем, может, получится извлечь пользу из его появления. Так, Жокдру?
– Мудрое решение, Ваше Поссешство! Все инструкции передам в точности.
* * *
Попытки устранять все придирки тюремщика начали выматывать Роя, а Употж находил всё новые поводы для недовольства – и мелких, но неприятных наказаний. Суп становился всё более жидким, из него давно пропали моллюски, а на ужин остались лишь пресные лепёшки. Рой подозревал, что держится только благодаря по-прежнему питательному, хоть и простому, завтраку.
Хуже всего было сидеть в одиночестве в четырёх стенах. Каждый раз, когда начальник тюрьмы упоминал о прогулках, фраза заканчивалась словами «не сегодня, не заслужил».
Где-то к середине второй недели Употж явился ни свет ни заря мрачнее тучи. Рой едва проснулся, чуть замешкался встать – и в его голову полетела неизменная папка надзирателя. Драконианец инстинктивно уклонился. После чего выслушал поток ора, в котором упоминались бессовестные и безмозглые нарушители, дебильные новые порядки и почему-то парад планет. Рой на этом моменте окончательно проснулся, но переспрашивать благоразумно не стал.
– Подай мне папку! – резко оборвал сам себя Употж.
Драконианец растерянно оглянулся, а когда обнаружил и выудил из щели между стеной и кроватью папку и приблизился, чтобы отдать, начальник с размаху отвесил затрещину, так что Рой от неожиданности чуть не полетел на пол.
– Живее, выкидыш тухлого яйца!
Оскорблять драконианца намёком на происхождение или обстоятельства рождения – очень, очень плохая идея. Рой шагнул ближе. Употж отступил, съёжился, икнул, схватил папку и вылетел за дверь.
Через полчаса надзирателя, несмотря на попытки валяться в ногах правителя, отправили на рудники. Всего лишь с инспекцией, но высылка из столицы для чиновников была хуже казни.
* * *
Судя по меняющемуся свету в крошечном окне, с момента инцидента прошло больше суток, но дверь в камеру больше не открывалась. Рой старался не думать, что за несдержанность его решили заморить голодом. В законах такого наказания не упоминали, зато встречалось «забвение», а кого забыли – того можно и не кормить.
Утром второго дня Рой не выдержал и постучал в дверь, сначала осторожно, потом громче.
– Извините, завтрак будет? Эй! Есть кто-нибудь?
Снаружи не доносилось ни звука. Рой стукнул сильнее, потом заколотил по двери. Никакого ответа. С досады он резко дёрнул на себя ручку – и чуть не упал, потому что дверь свободно отворилась.
Рой выглянул в коридор. Никого. Потоптался на пороге. Крикнул. Прислушался. Казалось, в здании он остался один. Рой вышел из камеры и двинулся по коридору, наудачу дёргая двери, но все они оказались заперты. Через пару поворотов драконианец увидел единственную приоткрытую дверь и осторожно сунул внутрь нос.
– Входи!
Посреди комнаты за массивным столом над большой толстой тетрадью склонился незнакомый чиновник.
– Мне только спросить… – начал Рой.
– Сядь, – резко перебил его посс и не глядя махнул на стул напротив, – и жди, пока придёт Его Поссешство.
Предложенный грубо сколоченный стул судя по форме, свисающим ремням, железным элементам и подозрительным тёмным пятнам, предназначался не для душевного разговора, а для допроса с пристрастием. Рой предпочёл оказаться подальше от негостеприимного ложа. Чиновник не