Читать интересную книгу Наваждение - Евгения Ки

от нас. Я скучаю каждый день по тем, кого потеряла. Но это жизнь. Как говорится " Жизнь- болезнь, передающаяся половым путём м заканчивающаяся смертью".

— Помнишь, как мы потрошили хабарики, когда заканчивалось курево и делали самокрутки из газеты? — сказала Маша и начала смеяться.

Да конечно помню! Такое не забыть. Вообще мы с Машей уже около 13 лет назад бросили вместе курить. Точнее она точно бросила (в их Финляндии пачка стоит столько, сколько у нас блок), а я иногда баловалась.

Нервное время было, когда она уехала. Я разошлась со своим сожителем. Выкинула его из своей квартиры с пожитками. Оставить решила только его ребёнка. Помню, он ещё приходил пару раз, спрашивал от кого. Ну вот и сказала, что нагуляла на стороне.

Сейчас у меня законный муж, у нас с ним маленькая дочка. Сына моего любит как своего. Да мой Сашка и не знает, что он не его отец. Антон растил его с года.

Эх, вот так вот. Кто-то говорит, что с прицепом не нужна никому. Оказывается нужна. Да ещё как.

Живём мы уже много лет вместе. У нас свой дом за городом.

Точно сейчас вопрос будет: так если дом есть загородом, то зачем на дачу приезжать?

Да потому что именно с дачей у нас яркие и счастливые воспоминания связаны. Машка любитель грибы пособирать всегда была. Я же из той породы людей, которые прибы любят поесть. Ну и раздавить в процессе поиска.

Дача- наше место силы, так скажем. Приезжаем на дачу, когда начинается сезон. Сидим, вспоминаем, отдыхаем. Мы здесь не сорокалетние тётки, а двадцатилетние девушки, у которых вся жизнь ещё впереди. У которых столько планов, надежд и сил.

И нам тут не нужен никто. Мы вот так можем сидеть и гонять чаи, пока не начнётся рассвет и уже тошнить не станет от выпитой жидкости.

Машка вышла из моего дальняка и туда зашла я.

Подруга освещала фонариком нам дорогу обратно к домику.

— Лиля, всё спросить хотела, вы Сашке будете рассказывать, что Антон не его биологический отец?

— Да надо бы. Мы обсуждали этот вопрос. Психолог говорит, что лучше пока не говорить. Он подготовит почву, нас, а потом и скажем.

Не хочу я на эту тему говорить, если честно. Тяжело мне. Не хочу, что бы потом сын, как в этих всех фильмах показывают, орал тому, кто его вырастил, таскал по врачам, ночами не спал, на рыбалку возит, что он ему никто.

Конечно я верю, что Сашка такое не станет говорить, но пубертатный период он такой коварный. Я нас с Машей вспоминаю. Я ещё пойдёт. Была всегда домашним ребёнком, а у Машки кукушку конкретно сносило. Она дома могла не ночевать по несколько дней. Ее мама тогда все телефоны обрывала. С милицией ее по городу искала. Ох, ну и оторва была. А потом эта история с Игорем.

Мы опять сели на веранде и Маша продолжила.

Машин рассказ. Третья часть Марлезонского балета.

Наше второе расставание.

Ты же помнишь, как раз в это время мои знакомые музыканты пригласили группу из Белоруссии выступить в Питере, а потом они решили попробовать пожить в нашем городе на Неве. Головой киваешь, значит точно помнишь. Да такое как забыть? Мы твою дачу чуть с землей вместе с ними не сравняли. Такой тут гвалт стоял постоянно, когда белорусы сюда приезжали.

Ой, вот было время-то. Как мы с ними тут разные постановки театральные разыгрывали, концерты по ночам устраивали. А помнишь, как картошку все вместе ходили на поле воровать, когда пюрешки в три ночи захотелось, а магазин поселковый только 10 утра открывался?

Помнишь, как летом мы в очередной раз тусу у тебя тут устраивали и один из тех, кого мы вообще с тобой не знали даже, но знали зато все остальные, притащил с собой Игоря?

Вот нежданчик номер два. Я ещё тогда обратила внимание, что, когда он появился, то молчание повисло гробовое. Так неприятно было, что все смотрели на меня и на него.

А потом я первый раз за 4 года напилась. Ты же знаешь, что мне нельзя пить. Были проблемы уже. Да и наследственность не очень хорошая. Отец же у меня пил по чёрному до последнего.

Я тогда такая „румяная“ была, что в драку с Игорем полезла. Орала, что набью ему табло. Вот смеху конечно было. Меня тогда ещё Сашка с Дэном скрутили и потащили в чердачную комнату и закрыли там на замок.

Ну что ты смеешься? Мне вот тогда не до смеха было. Я ж валькирия! Правда бухая в хлам. Зато с вилкой в руке в атаку пошла.

Ой, мне тогда так плохо было на твоем чердаке. Сушить стало адски, да ещё и вертолёты. Как тебе там всё не напачкала, вообще не представляю.

Тогда ночью ко мне Игорь пришёл. Принц-освободитель. Только я такая " красивая" ещё была, что разговора у нас не получилось. Он сидел рядом со мной на топчане, плакал и говорил, что он дурак и больше никогда не предаст.

Ну и что ты вилку крутишь, Лиль? Я и так без твоих намёков понимаю, что я на грабли те же самые уже в третий раз запрыгнула с радостью.

На утро мы проснулись вместе. Спустились вместе вниз и закрутилось все по новой. Только с одной лишь разницей. Он мне предложил переехать к нему. Мама моя тогда такой концерт устроила, так как боялась, что я за него и правда замуж в итоге выйду, да ещё детей рожу. Мда….

Мы с ним жить начали очень красиво, как мне показалось. Я приходила домой, готовилась к занятиям в универе (благо мне оставалось совсем немного до окончания), он мне звонил и спрашивал, что купить в магазине. Потом мы валялись перед телеком, смотрели бокс, футбол. Ходили вместе на его концерты, а потом, взявшись за руки, ехали на последней электричке домой.

Только тогда я уже стала немного всё же старше и видеть больше начала. Я поняла, что мой ненаглядный не просто бабник, а он ещё и наркоман.

Все знали, что он принимает. Все! Кроме меня. Когда мы с ним стали жить под одной крышей, то начались странные какие-то гости на 5 минут, потом ложки были в чем-то странном часто, запах в квартире стоял непонятный. Как-то он пришёл домой вообще не в адеквате и я его шваброй гоняла по нашему гнёздышку.

Ты знаешь, я