Она посмотрела в окно, размышляя о той Кэтрин, чей портрет нарисовал Джонатан. Судя по всему, она вела обычную жизнь деловой женщины, хотя и выбрала себе в мужья необычного мужчину.
Четвертым, помимо мужа и матери, человеком, навещавшим ее, был Чарлз Полански, высокий стройный мужчина лет шестидесяти, одетый в костюм-тройку. Чрезвычайно вежливый. Он представился ее адвокатом и попросил не подписывать никаких документов, не посоветовавшись с ним.
Если первые трое посетителей открыто выражали обеспокоенность состоянием ее здоровья и явно симпатизировали ей, то мистер Полански сохранял профессиональное хладнокровие. Впрочем, как-то раз он выразил сожаление по поводу ее болезни — видимо, вполне искреннее. И все же у нее сложилось впечатление, что они были скорее деловыми партнерами, чем друзьями.
— Я доверяю мистеру Полански? — спросила она.
— Насколько мне известно — да, — ответил Джонатан. — Он и его сын прежде сотрудничали с твоим отцом. Теперь старший Полански ведет все твои дела.
Кэтрин внимательно посмотрела на мужа.
— А ты доверяешь ему?
— Да, — ответил Джонатан.
Интересно, почему ей так нужно знать мнение мужа о ее адвокате? И тут она подумала, что, видимо, всегда прислушивалась к Джонатану. Какими же все-таки были их отношения?
Она напрягла память и тут же ощутила резкую боль в голове. Так теперь случалось всегда, когда она пыталась что-нибудь вспомнить. Надо сосредоточиться на том, что я только что узнала, посоветовала себе Кэтрин.
— Итак, я принадлежу к тем женщинам, для которых важна карьера, — констатировала она, вглядываясь в лицо Джонатана и, вопреки своему желанию, продолжая думать об их отношениях. — Но как могла удачливая деловая женщина угодить в подобную историю? — спросила она и покраснела, услышав в своем голосе изумление.
— Не представляю, — ответил Джонатан.
Кэтрин решила, что зашла уже так далеко, что может позволить себе задать еще один вопрос.
— Есть ли во мне что-нибудь, о чем мне не хотят говорить?
Он не смог сдержать улыбки — настолько смешными показались ему ее слова.
— Нет, я ничего такого не знаю. Но, на мой взгляд, некоторые глупости ты себе позволяла.
Однако это касалось только тебя и меня.
Кэтрин не обращала внимания на то, что он говорит, завороженная его улыбкой. Когда он улыбался, на щеках его появлялись ямочки, черты лица смягчались и он уже не казался таким недосягаемым.
— Конечно, история с мотоциклом абсолютно не в твоем стиле. Она в стиле тех глупостей, о которых и вспоминать нечего.
— Оказывается, ты умеешь улыбаться, — сказала она, не подумав, и вновь покраснела. — Я впервые вижу твою улыбку. О, она наверняка нравится женщинам!
— Я умею не только улыбаться.
Неожиданно Кэтрин обдало жаром. Она представила себя в его объятиях. Они предавались любви. Внутри нее начал разгораться огонь, но через минуту видение исчезло.
— Не сомневаюсь, — ответила Кэтрин, вся дрожа.
И опять в машине воцарилась тишина. Кэтрин не сводила глаз с Джонатана. Неужели они действительно были пылкими любовниками или это видение всего лишь игра ее воображения?
Нет, этот вопрос задавать еще рановато.
— А как насчет домашнего хозяйства? Я любила им заниматься? — Ты никогда не отказывалась от домашних дел, хотя у тебя есть Нэнси Перкинс, которая приходит два раз в неделю и выполняет всю работу по дому. — Джонатан помолчал, потом добавил:
— Ты хорошая кулинарка.
Она уловила его замешательство перед тем, как он высказал свое мнение. Интересно, почему?
— Неужели?
— Я тоже был удивлен этим, — сказал он в ответ на ее скептический вопрос.
Кэтрин думала, что бы еще спросить, когда Джонатан включил сигнал поворота и снизил скорость. За разговором она не заметила, сколько времени прошло. Теперь Кэтрин поняла, что город остался далеко позади. Какое-то время они двигались по двухполосному шоссе, но последние несколько миль ехали по дороге с довольно крутыми поворотами. Справа вилась река, а за ней на полях зрела кукуруза. С левой стороны дороги, за полосой невозделанной земли, поднимались до небес крутые горы.
Именно налево повернул Джонатан, и Кэтрин увидела на дороге указатель, оповещающий о том, что машина въезжает на территорию частного владения. Дорога была пустынной, давно уже не мелькало никаких строений.
Но через некоторое время Кэтрин увидела огороженный луг, на котором паслись четыре лошади. За лугом виднелась конюшня. Справа стоял двухэтажный дом.
Кэтрин ощутила, как напряглись ее нервы.
— Это наш дом? Сколько у нас земли? Есть ли у нас соседи? — торопливо спрашивала она, надеясь услышать в ответ, что они не одни владеют всей этой землей.
— Ты владелица этого поместья, — ответил Джонатан. — Когда-то оно было куда обширнее.
Но после смерти отца ты продала большую часть земли, и сейчас у тебя только сорок восемь акров вокруг дома.
Кэтрин пыталась окинуть взглядом этот простор.
— Я что-нибудь выращиваю на этих полях?
— Нет. Ты продала плодородные земли. На том, что осталось, едва ли что-то вырастет. Здесь каменистые почвы.
— Наверное, никто не захотел купить ее, — сказала Кэтрин. С одной стороны, она была покорена красотой окружающей природы, с другой — ее пугала изолированность от остального мира.
— Говорят, тебе давали за эту землю хорошие деньги, но ты отказалась, решив оставить ее, чтобы ездить на лошадях, — ответил Джонатан, останавливая машину перед красивым домом, у входа в который росли дикие цветы.
Кэтрин оглянулась на лошадей, пасущихся на лугу. И вдруг чувствовала, что здесь ей действительно будет лучше, чем где бы то ни было.
— Почему же я оказалась на мотоцикле, а не на лошади? — спросила она.
Джонатан взглянул на нее.
— Пару месяцев назад ты решила пересесть на мотоцикл.
— Зря, — сказала Кэтрин со вздохом.
— Это точно, — согласился он, однако, судя по голосу, Джонатан обиделся.
— Я не имею ничего против мотоциклов, — тут же сказала Кэтрин. — Просто они не для меня. Мне кажется, человек должен заниматься своим делом.
— Да, так безопаснее и разумнее, — подтвердил ее муж.
Выражение лица Джонатана стало холодным, он вновь обрел свой неприступный вид.
— Вот ты и дома, — подала голос тетушка Джиневра. — Дом там, где твое сердце. Лучшего места не найти, когда нужно восстановить силы.
Совсем позабыв о тетушке, Кэтрин с удивлением оглянулась через плечо и увидела, что та уже выбирается из машины. Видимо, у тетушки имелись поговорки на все случаи жизни.
Впрочем, она была права, утверждая, что дом —,это лучшее место для выздоровления.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});