Читать интересную книгу Повороты судьбы - Лидия Макарова

– Как раз сегодня я попросил у Марии Сергеевны отпуск, – вздохнул Сергей. – Мне бы еще проблему вашего второго этажа решить, и я буду отдыхать со спокойной совестью… Постойте, а мы сейчас на каком этаже? – Сергей вскочил с кресла и прошелся по комнате.

– На втором, а что? Не узнаешь?

– Узнаю, в том-то и дело! Но просто я вижу все по-другому! Да, да, конечно, вот оно! Кажется, в отпуск я пойду заслуженно! – улыбнулся Сергей, у него перед глазами стал отчетливо вырисоваться будущий облик злосчастного этажа. Он достал из внутреннего кармана куртки блокнот с ручкой, которые всегда носил с собой, зная по опыту, что зарисовки можно и нужно выполнять где угодно и когда угодно. Быстро набрасывая линии и цифры, он улыбался.

– Нелли Ивановна! – воскликнул он со счастливой улыбкой. – Все, я справился! Это будет замечательно, поверьте! И я ухожу в отпуск со спокойной совестью! Сегодня вечером все нарисую, и завтра мы уже можем сделать заказ на поставку необходимых материалов! Вы будете довольны!

– Сереженька, я никогда не сомневалась в этом! Недаром Вас называют Художником!

Сергей уже не слушал ее, быстро спустился по лестнице и, пожелав хозяйке доброго дня, выскочил на улицу. Каждый раз, когда ему что-то удавалось, он справлялся с чем-то трудным, успешно решал какую-то проблему, то чувствовал себя счастливым. Сердце Сергея трепетало, несмотря на то, что это были всего лишь дома и квартиры, вещи сами по себе неодушевленные, но он чувствовал себя ответственным за их судьбу, за то, чтобы после того, как он с ними поработает, они радовали глаз живущих в них людей. Все творческие натуры склонны к этому, с той лишь разницей, что работают с разными вещами и материалами.

Сергей решил прогуляться пешком, тем более что дом, куда он направлялся на следующий «натюрморт», был всего через одну остановку. Он шел, и осеннее солнце вдруг ласково и по-летнему брызнуло ему в лицо. Сергей надел зачем-то взятые с собой солнечные очки и пошел дальше, ощущая себя полным сил и энергии.

Недалеко от нужного ему перехода он увидел громадный джип, как-то нелепо застывший на дороге. Невысокая и очень молоденькая девушка стояла около него, растеряно крутя в руке айфон. Огромная машина была девушке явно не по росту, и рядом с ней она смотрелась еще меньше и моложе. Вдруг девушка обратилась к Сергею

– Молодой человек, вы разбираетесь в машинах? – Сергей кивнул.

– Помогите мне, пожалуйста, никак не заводится, зараза, – смешным жестом матерого таксиста она показала на джип.

Сергей заглянул в салон «заразы» и громко расхохотался.

– А вы попробуйте снять его с «нейтралки», может быть тогда «зараза» и заведется.

Девушка покраснела, пискнула «спасибо» и, забравшись в салон своего монстра, резво рванула с места…

– Курица, – подумал Сергей, – она и в «Хаммере» курица, никакие крутые тачки этого не изменят.

Все еще посмеиваясь, он стал переходить на другую сторону по пешеходному переходу, и тут его чуть не сбила с ног огромная собака, какие все реже встречаются на улицах большого города в наши дни. Собаку еле удерживала на поводке миниатюрная девушка, отчаянно пытавшаяся поспеть за ней, в результате чего поводок был натянут как струна, а девушка смешно семенила.

Сергей снял очки, повернулся, намереваясь отругать хозяина за то, что огромный пес бегает по улицам без намордника, но слова замерли у него на губах. Он молчал, стоя как вкопанный, не замечая, что находится на проезжей части.

– Простите пожалуйста, – задыхаясь пролепетала девушка. – Пойдемте, а то нас задавят. – Она схватила его под руку, другой намертво вцепившись в поводок, и буквально потащила на другую сторону, пес активно помогал ей в этом, выполняя роль основной движущей силы. – Простите пожалуйста, – еще раз уже на тротуаре сказала она. – Я не знаю, что такое творится сегодня с Шумой!

– Что? – рассмеялся Сергей, выходя из оцепенения. – Как вы сказали? Шума?

– Да, сокращенно Шума. Это я его так называю, вообще хозяин дал ему кличку Шумахер.

– Так это не ваша собака? – спросил Сергей, ему вдруг стало понятно смущение и беспомощная растерянность девушки рядом с таким огромным псом. Хрупкие маленькие девушки редко заводят себе таких вот волкодавов, как правило, ограничиваясь в своей страсти ко всему большому солидными машинами. – Забавное имя…

– Он его полностью оправдывает, носится – не догнать, видите, как пер напролом по пешеходному переходу! Еле удерживала!

– А вас как зовут? Меня Сергей.

– Меня Оля. Я повторюсь, Шумахер не мой песик…

– Неужели вашей бабушки? – рассмеялся Сергей.

– Нет. Моего парня, – смутилась Оля и потупила глаза, как будто сказала что-то ненужное и неприятное.

– А, ну тогда скажите ему, чтобы он позаботился о дрессировке такой крупной собачки, поскольку если бы на моем месте был ребенок, неизвестно, чем бы все это закончилось, – с холодком в голосе ответил Сергей и пошел по своим делам.

– Обязательно, спасибо! – крикнула Оля ему вслед.

Оля вместе с Шумахером направлялась к своей маме, Ирине Ивановне. Так сложилось, что они жили по разные стороны проспекта – мама в однокомнатной квартире, а Оля со своим парнем Максимом в доме напротив, в двухкомнатной. Жилось Оле хлопотно, поскольку она, можно сказать, разрывалась между мамой, которая подсознательно не хотела отпускать от себя дочку, считая ее еще маленькой, нуждающейся в материнской защите и опеке, и парнем, с которым она собиралась прожить всю оставшуюся жизнь. У Максима был непростой характер, и он часто и довольно ехидно посмеивался над Олей, называя ее «маменькиной дочкой».

Пользуясь моментом, пока Максим был в командировке, а Шумахера все равно надо было выгуливать, Оля совмещала приятное с полезным и навещала маму. Мама Оли выросла в детдоме, от родителей ей досталась единственная вещь – медальон, и когда у нее самой родилась дочка, души в ней не чаяла. Отца своего Оля не знала. По рассказам мамы, которым она, правда, не слишком верила, он был проезжим артистом из другого города, который, узнав, что мама беременна, благополучно распрощался с ней под предлогом очередных гастролей, из которых так и не вернулся. Прозаично и неинтересно.

Оля училась в Медакадемии на фармацевта. Она хотела знать о лекарствах все и с их помощью лечить людей, облегчать их боль и страдания. Маленький светлый человечек, который никому никогда не делал ничего плохого и от других, естественно, тоже ничего плохого не ждал.

Едва зайдя к маме, Оля с порога начала перечислять новости:

– Сегодня пары отменили, так что я после занятий пообедала и пошла к тебе.

– Опять ты с этой псиной, Оля, – сказала Ирина Ивановна, с неодобрением поглядывая на Шумахера.

– Мама, он весь день сидит один, надо же ему лапы размять, а то так совсем ходить разучится, – жалобно протянула Оля.

– Вот и забирал бы его с собой в командировки, пусть там бы и гулял, хоть целый день! Поселить такого монстра в маленькой квартирке, а ты и корми его, да еще и возись, выгуливай! Что за парни нынче пошли, Оля!

– В твое время были не лучше, мамочка! – со смехом ответила Оля. – Главное – любовь, а бытовые трудности ерунда, вместе мы со всем справимся, вместе мы – сила!

– Вот-вот, любовь – морковь! – Ирина Ивановна посмотрела на Олю с грустью и нежностью и вздохнула. – Сколько вы живете с Максимом? Два года уже! Ну да, ты же с ним встречаться стала на третьем курсе!

– Ага. И что, мамочка? – Оля сделала вид, что не понимает намеков, хотя прекрасно знала содержание дальнейшего разговора, мамино беспокойство и приводимые аргументы.

Да ей и самой, признаться, уже поднадоели встречи Максима без нее с друзьями, его плохое настроение буквально из-за ничего, частые придирки «на пустом месте», наезды «ради наезда», постоянные командировки и, самое главное, отсутствие обручального кольца на безымянном пальце, которое он называл «блажью», «глупостью», а свадьбу – желанием «напоить и накормить на халяву толпу друзей и родственников».

– Ты сама подумай, – говорил Оле Максим, – ну, поженимся мы, точнее свадьбу отметим, поскольку наши души с тобой уже давно поженились… Влезем в долги, полжизни будем за них рассчитываться, «не хуже чем у других», а потом – все.

– Что все? – не понимала Оля.

– Прошла любовь, завяли помидоры. Точнее после выплаты кредитов ты или я вдруг поймем, что нас ничего и не связывало в жизни, кроме них. И начнется…

– Что начнется?

– Раздел совместно нажитого имущества, – уверенно говорил Максим, делая вид, что он так шутит.

– Ну почему именно так? У тебя все выглядит в мрачном свете!

– А по-другому и быть не может, проверено столетиями. Поэтому давай сначала поживем для себя, попутешествуем, подкопим денежек на эту самую свадьбу, а когда уже решим «свить гнездо» не для двоих, так сказать, вот тогда и будем думать…