Поблизости оказался только пресловутый передвижной сор тир, но, ничего, — сгодится и он! Помчались вслед. Успели как раз вовремя.
…Не доехав до купальни метров двести, Брежнев резко остановил машину — как это ему удалось, известно только Господу Богу, ибо неслись главы государств со скоростью не менее двухсот километров в час! — и тут же выпрыгнул навстречу мчавшемуся следом автосортиру.
Мгновение — и генсек нырнул внутрь. По звукам, донёсшимся из открытой двери, телохранители поняли, что он успешно применяет на практике полученные накануне разъяснения об использовании унитаза необычной конструкции…
Хлопнула дверца джипа, из него осторожно, будто боясь уронить нечто, зажатое промеж ног, выбрался Никсон. Бледный, лоб в испарине.
— Что с вами, господин президент? Вам плохо?!
Никсон вымученно улыбнулся:
— Уже хорошо… В машине было хуже. Он, — взмах руки в сторону сортира, — адский водитель! А что с ним? А, ну да! То же, что и со мной, только он оказался проворнее…
Встреча на высшем уровне закончилась коллективным опорожнением.
Причём каждый из участников сделал это вопреки своей воле.
Никсон — со страху, из-за генсека-лихача.
Бесстрашный Леонид Ильич — из-за смены часовых поясов. Так, во всяком случае, пояснил старший группы американской секретной службы, обеспечивавшей безопасность «принципалов».
Эту пресловутую смену временных поясов Брежнев будет испытывать все три дня пребывания на ранчо. Она будет методично действовать на него после и даже во время каждой трапезы.
Поначалу он, поднимаясь из-за стола, отшучивался:
«Ну, пойду на поцелуй к негру!»
Но иногда Брежнев не успевал произнести ритуальную фразу, а просто медленно поднимался, будто боясь расплескать до краёв наполненное блюдо, и задумчиво склонив голову, покидал гостиную.
Было очевидно, что при всём пристрастии генерального секретаря целоваться взасос с товарищами из братских партий «Поцелуй Негра» удовольствия ему не доставляет: так движутся не к поцелую — к плахе. И каждый раз в памяти Леонида Ильича возникал образ домашнего кота по кличке Лама.
Кот — внештатный телохранитель генсека, не раз предупреждал своего хозяина о грозящей опасности. Так случилось и перед поездкой в США. Лама, увидев, что Брежнев готовится выйти из дому, впился зубами в штанину. Не реагировал ни на какие уговоры, грозно урчал и норовил исцарапать своими огромными когтями всех, кто пытался приблизиться. Леониду Ильичу ничего не оставалось, как сбросить брюки и, воспользовавшись моментом, пока кот неистово терзал их, переодеться и покинуть жилище через запасной выход…
Глава пятая. Подарок Далай-ламы
В течение последующих пяти лет после прихода Брежнева к власти в 1964 году Индира Ганди, премьер-министр Индии, не однажды посещала СССР.
Каждый раз в конце своего визита она неизменно задавала один и тот же вопрос: когда Леонид Ильич нанесёт ответный визит, который пойдёт на пользу дружбе двух великих народов. И, наконец, генеральный решился. В первых числах января 1969 года состоялся его первый официальный визит в Индию. Брежнев до глубины души был тронут оказанным приёмом. Так, как встречали его, встречают только истинных друзей.
…На одном из приёмов во дворце Индиры Ганди чрезвычайный и полномочный посол Советского Союза в Дели Михаил Пегов показал Леониду Ильичу невзрачного, маленького роста человечка неопределенного возраста. Пояснил, что последний — первосвященник ламаистской церкви в Тибете, Далай-лама в изгнании, которого приютила у себя Индира Ганди. О нём ходят легенды по всей Юго-Восточной Азии. Ну, к примеру, он в совершенстве владеет гипнозом. Вводя людей, страдающих астмой, язвой желудка и сердечными заболеваниями, в гипнотический транс, он за пару сеансов навсегда излечивает их от этих недугов. Может по запаху купюры определить её номинал. Читает книги с завязанными глазами, прикасаясь к тексту кончиками пальцев. И что уж самое невероятное — во время упражнений йогой Далай-лама способен отрываться от поверхности земли и в течение нескольких мгновений парить в воздухе!
Брежнев крайне заинтересовался рассказом посла и попросил представить его тибетцу. Когда их руки сомкнулись в рукопожатии, первосвященник долго не отпускал ладонь Леонида Ильича, а затем через переводчика сообщил, что высокий гость тринадцать лет назад перенёс инфаркт, да и вообще, у него есть проблемы с сердцем, которые в будущем серьёзно осложнят ему жизнь.
«Чёрт возьми! — воскликнул Леонид Ильич в состоянии крайнего возбуждения. — Действительно, в 1956 году, находясь на посту 2-го секретаря Казахстана, я перенёс инфаркт! Это было ровно тринадцать лет назад… Да и сейчас сердчишко нет-нет да и пошаливает… Ну-ка, ну-ка, пусть продолжает этот… ясновидящий!»
«Судя по рисунку линий на ладони моего гостя, — продолжал первосвященник, — его в ближайшем будущем подстерегают смертельные опасности».
«Наверно, самолёт, на котором я буду возвращаться домой, потерпит крушение», — в шутку сказал Леонид Ильич.
Далай-лама, вперив пронзительный взгляд в зрачки собеседника, внимательно выслушал перевод и ответил, что со смертельной опасностью Брежнев встретится не в небе, а на земле. И не раз.
После этого первосвященник сделал знак переводчику наклониться и что-то прошептал ему на ухо.
«Господин генеральный секретарь, — с пафосом произнёс переводчик, — Его Святейшество Далай-лама спрашивает, не соблаговолите ли Вы принять от него некое существо, которое наделено даром провидения. В будущем оно сможет уберечь Вас от многих напастей».
«Отчего ж не принять, — Леонид Ильич тряхнул своей роскошной шевелюрой. — Из рук такого человека я и яд спокойно приму!..»
После этого первосвященник что-то сказал мальчику-монаху, и тот стремглав помчался к выходу. Через минуту он вернулся, двумя руками неся объёмистую клетку, в которой сидел… невероятных размеров пушистый чёрный кот, которого Леонид Ильич сначала принял за пантеру.
Далай-лама, тихо и ласково произнося какие-то слова, похожие на заклинания, поднёс ладонь Брежнева к клетке, и кот принялся тщательно её обнюхивать, время от времени поднимая свои огромные жёлтые глаза то на Леонида Ильича, то на первосвященника.
Закончив ознакомление с ладонью Брежнева, кот выгнул спину и, подойдя к дверце, стал скрести её когтями. Мальчик-монах открыл клетку, и животное с неожиданной для его размеров грацией спрыгнуло на пол. Помахивая хвостом, кот уверенно сел у ног Брежнева. Едва посол попытался придвинуться ближе к генеральному, как кот резко обернулся в его сторону и предостерегающе зашипел.
Далай-лама XIV
Первосвященник широко заулыбался, одобрительно закивал головой и произнёс длинную тираду.
«Господин генеральный секретарь, — начал переводчик, — Его Святейшество сказали, что судя по поведению кота, который не только признал в вас своего нового хозяина, но и сразу приступил к охранным обязанностям, Далай-лама считает, что нисколько не ошибся в своём выборе… Впоследствии, господин генеральный секретарь, имейте в виду: если кот подойдёт к Вам и станет тереться о Ваши ноги, то это значит, что он хочет отвести от Вас беду… Если Вы намерены держать его у себя в доме, то кормить его следует только сырым мясом и только лично от Вас. Ваши биополя должны слиться воедино. Лишь в этом случае инстинкт самосохранения животного распространится на Вас. Таким образом, при возникновении угрозы Вашей жизни кот будет вести себя так, как если бы спасал свою…»
«Вот те на! — в сердцах произнес Леонид Ильич. — А если мне придётся на неделю уехать в заграничную командировку, тогда что? Голодом морить животное прикажете, так что ли?!»
На это Далай-лама назидательным тоном ответил:
«Господин генеральный секретарь, Его Святейшество говорят, что кот не будет для Вас обузой в поездках — не тяготит же Вас в пути личная зубная щётка. Считайте, что кот — это Ваш охранный талисман, он неотлучно должен находиться при Вас, в противном случае он утратит свой дар провидения и станет лишь частью домашнего интерьера… Вы не находите, что тогда весь ритуал дароприношения теряет смысл?»
«Очень убедительно сказано! — с восхищением произнес Брежнев. — Ему бы, Далай-ламе, у меня в ЦК отдел пропаганды возглавить. Я бы с его помощью всех империалистов в коммунистическую веру обратил… Стоп-стоп! — спохватившись, воскликнул генеральный, обращаясь к переводчику. — Это переводить не надо!»
* * *
На даче в Заречье, где большую часть года проживал Леонид Ильич с семьёй, Ламе — так назвали кота в честь Далай-ламы — отвели целую комнату. Кот начал с того, что настороженно обошёл все два этажа дачи, а затем вышел наружу для ознакомления с окрестностями.