– Царство ему небесное! – перекрестилась набожная Мария Михайловна.
– Инночка, ты осторожнее будь на дороге, – ласково произнесла Наталья Ивановна, вторая соседка мамы.
– Не женское это дело, за руль садиться! – заявила Валентина Ефимовна. – Даже мужчины не всегда могут справиться с управлением.
– Женщины, обычно, более внимательные и дисциплинированные, – возразила я.
– Не суди о других по себе! – отозвалась Наталья Ивановна. – Ты честно права получила, а многие дамочки покупают их. Они за рулем разговаривают по телефону, курят.
– Мужчины делают то же самое, – попыталась я реабилитировать прекрасную половину человечества.
– Но они не красят губы во время езды, – заявила Валентина Ефимовна.
– Некоторые красят, и не только во время езды, – не удержалась я от иронии.
Пенсионерки не поняли мой пошлый юмор.
Я поднялась на пятый этаж. У мамы было много возможностей переселиться ниже, но она не воспользовалась ни одной из них, хотя постоянно жаловалась, что ей очень тяжело ходить по длинной лестнице с множеством крутых ступеней.
Мама встретила меня как обычно.
– Наконец-то явилась! Соизволила приехать хотя бы в этом году!
Последний раз я была у нее на прошлой неделе, но спорить с мамой не имело смысла.
– Я привезла твой любимый куриный рулет, сыр, пирожные и конфеты! – объявила я, желая задобрить маму.
– А у меня холодильник пустой! Даже угостить тебя нечем! – пожаловалась родительница.
В пустом холодильнике едва нашлось место для размещения привезенных мною продуктов. Пустота холодильника вмещала в себя суп, картофельное пюре, зимний салат, сыры трех видов, колбасы, копченое мясо, рыбные консервы, фрукты и овощи, молоко, сметану, творог и масло. Отдельную полку занимали банки с красной и черной икрой. Все ясно. Слава и Олеся тоже побывали у мамы, умирающей с голоду.
– Будем пить чай или обедать? – осторожно спросила я.
– Я уже пообедала, а тебе вредно есть много, – проворчала мама. – Ты и так слишком толстая!
Если при росте сто шестьдесят два сантиметра вес пятьдесят пять килограмм избыточный, то она права.
– А водой ты меня можешь угостить? – поинтересовалась я, рассматривая пятилитровую бутыль с минералкой.
– Пей сколько хочешь, только из-под крана! – великодушно позволила мама.
– Спасибо, но меня не мучает жажда! Я просто так спросила.
Зная о маминой щедрости, я оставила для себя в машине минеральную воду и печенье. От жажды и голода не умру. В крайнем случае, можно заехать в магазин. Город – не пустыня. Здесь можно выжить при наличии денег.
– А почему ты не взяла с собой мою внучку?! – возмущенно воскликнула мама.
«Потому что мне стыдно за тебя перед моей дочерью. И, кроме того, ты бы опять попыталась скомпрометировать меня в присутствии Лики», – мысленно отозвалась я. Но мама услышала другую версию.
– Лика готовится к школе.
– Умная девочка! Наверное, вся в отца. Ты ведь училась отвратительно и прогуливала уроки, – заявила мама.
Возражать ей, напоминая об аттестате с отличием и удачном поступлении в ВУЗ – напрасная трата времени.
– Тебе пора возвращаться домой! Я устала от твоей болтовни! – воскликнула мама, опускаясь в кресло, которое жалобно скрипнуло под ее тяжестью.
Стулья в квартире были слишком мелкие и хрупкие для того, чтобы сидеть на них. Они не выдерживали мамин вес, составляющий всего лишь сто тридцать килограмм.
– Что ты уставилась на меня?! Тебе же ясно сказали: ты мне надоела!
«Милая, добрая, гостеприимная и ласковая мамочка! Ты права! Надо быстрее бежать отсюда!». Эта мысль, естественно, осталась невысказанной.
– Потапов умер сегодня, – сообщила я на прощание.
– Какое отношение это имеет ко мне? – равнодушно отозвалась мама.
Иной реакции я и не ожидала.
– До свидания, мамочка!
«Приезжай почаще, дочка! Я всегда рада тебя видеть!» – надеялась я услышать в ответ. Мечтать не вредно, особенно в данном случае.
– Когда же ты, наконец, уйдешь?! – нежно рявкнула родительница.
Не желая больше испытывать ее терпение, я поспешила покинуть квартиру. К моему сожалению и стыду, спускаясь по лестнице, я испытывала облегчение. Визиты к маме ассоциировались у меня с неприятной работой.
Пенсионерки, продолжавшие толпиться возле подъезда, проводили меня сочувственными взглядами.
– Дочка у Катьки хорошая, заботливая! – донеслось вслед.
Садясь в машину, я вдруг подумала, что Влад и водитель тоже могли пострадать от страшного тумана. Почему я вспомнила о них только сейчас?!
Позвонив Владу, я убедилась в том, что с ним все в порядке, но не стала говорить о тумане. Влад не поверил бы. Он посмеялся бы или счел меня ненормальной.
С водителем дело обстояло сложнее. Он был случайным человеком, заменившим Павла Рогозина, дежурившего в те сутки. Квартиру Павла ночью затопили соседи, и он уехал домой, оставив вместо себя приятеля. Побеседовав с Рагозиным, я узнала, что водитель, вернувшись с дежурства, умер от инсульта до прибытия «скорой». Но этот человек принимал ноотропные препараты для улучшения памяти! Он сам сказал мне об этом по пути в Луговое. Поспешила я с выводами об антидотах! Но тут же возникла другая гипотеза.
Жертвы тумана разделяются на две категории: невосприимчивые и пораженные. Среди последних тоже можно выделить группы: легкая, средняя и тяжелая формы заболевания. А у тяжелой формы, вероятно, есть какие-то стадии.
Теперь меня беспокоил Артем. Я решила спросить о его самочувствии у своей дочери.
– Он здесь, с нами! У него все замечательно! – весело отозвалась Лика.
– Понаблюдай за ним еще немного, хотя бы час. Если заметишь что-то подозрительное, немедленно позвони мне.
– А что я должна заметить?
– Ничего особенного. Побочное действие лекарств – головная боль, но это не во всех случаях, – солгала я, не желая пугать Лику преждевременно, и, возможно, напрасно. Новая гипотеза нуждалась в проверке.
– Ты что-то скрываешь! – поняла Лика.
– Это не телефонный разговор, – уклонилась я от ответа.
Конец ознакомительного фрагмента.