Читать интересную книгу Предсказание несбывшегося прошлого - Марик Лернер

В 1911 разразился второй марокканский кризис. Возможно Франция перешла за пределы условий соглашения, распространилась в Южном Марокко дальше, чем это было в этих условиях предусмотрено. Каждый утверждает свое. Пусть так. Интересно другое. Англия встала на сторону Франции. А уже в том же году были возобновлены англо-французские конференции генеральных штабов, которые вели к конкретным результатам, в отличие от предшествовавших переговоров 1904–1905 гг. Было намечено, что во франко-немецкой войне на крайнем левом фланге французов выступит английский экспедиционный корпус.

Здесь не мешает напомнить еще кое о чем. Не все было замечательно с самого начала во взаимоотношениях не только с Англией, но и с Францией. Клемансо был против союза с Россией, предполагая что в самый ответственный момент, Россия предаст Францию. Как в воду глядел. В силу этой позиции, он был сначала сторонником налаживания отношений с Германией, и против выделения России кредитов. На рубеже 1910–1911 года, он поменял свою позицию, так как уверовал, что на первом этапе войны Россия не пойдет на сепаратный мир.

Хуже другое. Поминая Германию, неизменно вспоминают Бисмарка и его предупреждения не ссориться с Россией. Это было бы просто замечательно, если бы не маленькая деталь. Именно он и поломал прорусскую ориентацию Рейха, пойдя на сближение с Австрией и ловча в свою пользу на Берлинском конгрессе. Так что его афоризмы вроде: «Никогда ничего не замышляйте против России, потому что на каждую вашу хитрость она ответит своей непредсказуемой глупостью», смотрятся несколько неприятно и явно были сказаны по определенному случаю. Он между прочим еще кое-что сказал: «Война между Германией и Россией – величайшая глупость. Именно поэтому она обязательно случится».

Еще цитату? Есть крайне занимательная.

«Могущество России может быть подорвано только отделением от неё Украины. Необходимо не только оторвать, но и противопоставить Украину России, стравить две части единого народа и наблюдать, как брат будет убивать брата. Для этого нужно найти и взрастить предателей среди национальной элиты и с их помощью изменить самосознание одной части великого народа до такой степени, что он будет ненавидеть всё русское, ненавидеть свой род, не осознавая этого. Всё остальное – дело времени».

Отто фон Бисмарк. Это высказывание мне попадалось несколько раз, включая сборники афоризмов. Откуда взято не нашел, однако достаточно характерно для общества тех времен.

Назвать Бисмарка великим миролюбцем довольно странно. А вот великим дипломатом он безусловно являлся. Прекрасно разумел с кем идти на союз в каждый конкретный момент. Силы умел соразмерять и предлоги для нападения обеспечивать. Между прочим, вся история 20 века результат его бурной деятельности. Образование Германской Империи самое худшее, что могло произойти. Конечно его вины в двух последовавших войнах и миллионах погибших никак не найти. Другие люди, иные побуждения. Тем не менее именно он опрокинул старую политику балансов.

К началу 20 века Рейх был мощной индустриальной державой с большими аппетитами, считающий, что ему сильно недодали. Поскольку добровольно делиться никто не собирался, речь могла идти только о дележке военным методом. И вот здесь крайне любопытно познакомиться с Бернхард Генрих Карл Мартин фон Бюловым. В 1897 году сей, практически уверен, мало кому знакомый господин возглавил МИД Германской империи, а в 1900–09 гг. был рейхсканцлером. Отсюда следует, что Бюлов – ключевой персонаж в истории российской внешней политики 1900-х годов.

Биографию излагать не стану – это легко находится. Неплохо бы для начала усвоить – он был германский националист. В этом нет ничего плохого, как не ничего ужасного в премьер-министре Франции националисте или России. Забота о своем государстве, особенно для чиновника по дипломатической части и его уровня дело полезное. Но в данном случае мы ведь выбираем дорогу для России. Так вот шансы у Санкт-Петербурга договориться с ним были нулевые.

Россия в представлении многих могла делать мировую политику как хотела и с кем хотела, и лишь глупость или измена наших доморощенных политиков помешала тогда избрать лучших союзников и лучшую историю. Впрочем, это беда всех авторов «альтернативных проектов» – реакцию визави они либо не учитывают вовсе, либо рисуют такой, какая потребна и выгодна «альтернативе». Простая же мысль, что Германия может вести свою игру, в которой роль России будет не столь уж выдающейся, как нам хочется, что при реализации «альтернативы» может получиться проект с техническими характеристиками обратными желаемому – как-то не приходит им в голову.

«Мы должны пустить кровь русскому, чтобы тот 25 лет был не в состоянии стоять на ногах. Нам следовало бы надолго перекрыть экономические ресурсы России путем опустошения ее черноморских губерний, бомбардировки ее приморских городов, возможно большим разрушением ее промышленности и торговли. Наконец, мы должны были бы оттеснить от тех двух морей Балтийского и Черного, на которых основывается ее положение в мире. Однако я могу себе представить Россию действительно и надолго ослабленной только после отторжения тех частей ее территории, которые расположены западнее линии Онежская губа – Валдайская возвышенность и Днепр».

Эти добрые пожелания в адрес России написаны в 1887(!) году. Писал их будущий рейхсканцлер непосредственно из Петербурга, где служил первым секретарем посольства Германии, и строчил личные мысли не в своем дневнике, а в служебной записке МИДу.

Есть еще личная беседа Николая с ним. 1889 г. Еще статс-секретарь по иностранным делам Бюлов (который вскоре после этого был назначен канцлером) выслушал следующее: Нет никакого вопроса, в котором интересы Германии и России находились бы в противоречии. Есть только один пункт, в котором вы должны считаться с русскими традициями и бережно к ним относиться – а именно на Ближнем Востоке. Вы не должны создавать впечатления, будто вы хотите вытеснить Россию, в политическом или экономическом отношении, с того Востока, с которым она веками связана многими узами национального и религиозного характера. Даже если бы я сам относился к этим вопросам более скептически или равнодушнее, я бы должен был все-таки поддерживать русские традиции на Востоке. В этом отношении я не могу вступить в противоречие с заветами и чаяниями моего народа».

Первое же выступление Бюлова в Рейхстаге в новом качестве рейхсканцлера сделало его знаменитым в Европе: «Мы не хотим никого отодвигать в тень, но и для себя мы требуем места под солнцем». Такой сильно воинственный. Дружные рукоплескания депутатов. Очень наверное симпатично прозвучало для другого человека.

"Так как вся эта так называемая великая сербская держава является бессильной и так как все славянские народы подобны ей, следует твердо идти к намеченной цели"

"Я ненавижу славян, я знаю, это грешно. Не следует никого ненавидеть, но я ничего не могу поделать. Я ненавижу их". Это высказывания Кайзера Вильгельма. 1914 г.

Ну мало ли чего сказанул на публике. Не так поняли. Лучше уж посмотреть на дела. Последний шанс на сближение. Бьёркский договор. Личная встреча двух императоров. Вот оно! Поворот! И тут предатель Витте и не менее ужасный Ламсдорф принялись выворачивать руки изумленному царю. Дело в том, что в нем содержатся два занимательных пункта. Первый: «В случае, если одна из двух империй подвергнется нападению со стороны одной из европейских держав, союзница ее придет ей на помощь в Европе всеми своими сухопутными и морскими силами». И последний: после вступления договора в силу Николай II ознакомит с ним французов и «побудит их» присоединиться.

Даже полному дебилу было понятно насчет того согласится или нет Франция. Естественно нет. Вся многолетняя политика ломается и Россия остается без союзника. Договор так и не вступил в силу. Казалось бы вот оно! Не с вечно гадящей англичанкой и лягушатниками, а с правильными немцами. Мы сами отказались. Оказывается была любопытная история и с немецкой стороны. Не только Николаю указали на его глупость. Бюлов пригрозил Вильгельму отставкой в случае ратификации документа. Что не так?

Дело в том, что Франция на тот момент немцев волновала меньше всего, а вот ожидаемый превентивный удар английского флота по Вильгельмсхафену, вовсю продавливаемый адмиралом Фишером – трогал весьма и весьма. То, что договор походя разрушал франко-российский союз – это приятный, но пустячок по сравнению с антианглийским пафосом документа. Точнее планируемым пафосом – в ту минуту, когда Николай II догадливо вставил слово «Европа» в текст первой статьи (все-таки клиническим идиотом он не являлся и расклад международный представлял), договор перестал Бюлова интересовать. В Европе Россия немцам против Англии ничем помочь не могла. Армейских корпусов у них тут своих хватало, а российский флот мирно лежал в тот момент на дне Желтого моря и порт-артурского рейда. Вот если бы Россия впряглась атаковать Индию или Персию.