Читать интересную книгу Ловля ветра - Геннадий Прашкевич

«Ну да, – хмыкнул я. – Оставлю на коже свои инициалы. Джек Берримен ничего не пропустит, он поймет, что здесь происходило».

«Прогулка!..» – фыркнул я не без презрения, будто шеф был в чем-то виноват.

Думая так, успокаивая себя, обдумывая дальнейшие действия, я машинально вывел на светлой коже кресла довольно правильный круг, а подумав, снабдил его мелкими лучиками.

Солнце – золото… Тело пурпурное, зрелый муж, отчий огонь, свет горний…

В центре круга можно было поставить жирную точку, и я поставил ее.

Солнце… Золото… Утешил бы меня блеск золота, дотянись я до него сейчас?

Я усмехнулся. Дотянуться до золота я не мог. Возможно, его запасы велики у алхимиков, но надо знать, где они таят его. У меня золота не было.

Думаю, никакого золота не было и у малайцев. Конечно, они должны были на что-то покупать оружие, не возили же они его с собой.

Я усмехнулся. Совсем недавно Консультация выгодно сбыла запас устаревшего оружия… Кому?.. Этого я не знал… Не исключено, что оно было приобретено патриотами Южных Молукк… Почему бы и нет?

Ладно. Придется ждать.

Надо настраиваться на долгое ожидание.

Я хмурился, терпеливо прикидывая варианты. Их было немного. Причем количество уменьшилось еще и оттого, что у меня не было оружия, и оттого, что вряд ли кто-нибудь в вагоне мог меня поддержать.

Думая обо всем этом, я продолжал разрисовывать светлую кожу кресла. Она была упругой.

Кольцо… Я сделал его отчетливым… сверху снабдил маленьким полумесяцем – рогами вверх, снизу – прямой ручкой, отчего он стало похожим на ручное зеркальце, ручку превратил в крест, пририсовав короткую прямую перекладину.

Алхимический символ ртути…

Я ухмыльнулся. Ехать к алхимикам, ожидать неизвестного человека, надеяться на встречу, а попасть к малайцам! «Прогулка!..»

Бродить по пустынным улочкам самого что ни на есть бобрового городка, а попасть в лапы патриотов каких-то там Южных Молукк!

Я с отвращением бросил ручку.

Упав на кресло, она медленно покатилась, пока не завалилась в щели между спинкой и сиденьем.

Мормоны, флегматичные, внешне спокойные, но, конечно, трясущиеся не только за себя, но и за свои плетеные корзины; мамалыжник из Теннеси; этот недоношенный медлительный сукин кот напротив; послушные перепуганные биверы – угораздило меня попасть в столь странную компанию! Начнись драка, мне попросту не на кого будет опереться.

Подняв голову, я еще раз осмотрел согнанных в вагон пассажиров. Они боялись поднять глаза, боялись малайцев, на корточках устроившихся в углу вагона. Я перевел взгляд на своего соседа. Он мирно дремал. Казалось, ничто его не трогает: голова была откинута на спинку кресла, глаза закрыты. В этой позе, расслабленный, вдруг постаревший, он казался мне странно знакомым.

Знакомым?

Где я мог его видеть?

Я мучительно вспоминал, перебирая в памяти самые вздорные ситуации, но, как чаще всего и бывает, вспомнил его сразу, вдруг.

Шеббс!

Ну да, прощаясь, уже встав на ноги, шеф сунул руку в карман и извлек из него фотографию. «Ты помнишь этого человека?»

Конечно, я его помнил. С Джеком Беррименом мы тщательно изучили всю его биографию. Чтобы окончательно убедиться, что это он, следовало бы взглянуть на его ноги – от ступней до коленей они должны были выглядеть фиолетовыми от вздувшихся поврежденных кровеносных сосудов, – думаю, не самое привлекательное зрелище.

«Похоже, – понял я, – не выйдя на алхимиков, никого не встретив в Спирнгз-6, попав в руки малайцев, я по чистой случайности наткнулся на Шеббса».

4

Усердие, ничего не дается без усердия, Эл! С усердием начинай, с усердием продолжай дело. Желание отдохнуть – первый признак возможного поражения.

Альберт Великий («Таинство Великого деяния») в устном пересказе доктора Хэссопа.

Герберт Шеббс. Именно так писалось его настоящее имя, хотя псевдонимов у него было более чем достаточно – Сэм Поффит, Олл Смит, Роджер Флаерти… Профессиональный взломщик и вор, он прошел хорошую школу в различных исправительных заведениях и, прежде всего, в мрачных стенах Ливенуорта. Что, впрочем, не сделало его честнее.

Привязанный к взрывному устройству, я старался занять себя, вспоминая все с ним связанное.

Бессмысленное занятие? Не думаю. Бессмысленной информации вообще не существует, любой информацией можно воспользоваться, а значит, нет и бессмысленных занятий. Если вам привычно и буднично говорят: «С добрым утром!» – и если вы умный человек, вы используете эту ничтожную информацию с пользой для себя. Если совершенно случайный человек вдруг намекает вам на то, что знает участок дунайского дна, где захоронен Атилла, или кусочек бескрайней степи, где бесчисленная конница монголов затоптала могилу Чингисхана, не надо отмахиваться от такого человека – есть шанс, пусть ничтожный, что он и правда что-то такое знает.

Шеббс…

Несколько лет назад, накануне Дня благодарения, Герберт Шеббс приобрел за наличные билет на самолет компании «Нортуэст эрлайнз». Рейс 305: Портленд (Орегон) – Сиэтл, обычный рейс из города роз и коричневых песчаников. Рейс этот действительно начинался как самый обычный. Правда, сам Шеббс поднялся в самолет последним и устроился в хвосте в пустом ряду под иллюминатором. На пустое кресло рядом он положил довольно тяжелый кожаный чемоданчик. Разумеется, он успел пересчитать пассажиров – сорок три человека, и он знал, что экипаж «Боинга-727» состоит из шести человек.

Сразу после взлета Шеббс подозвал стюардессу. Ее звали Флоранс – белокурая, длинноногая, и память у нее оказалась отменной. Позже она подробно описала аккуратный, но уже поношенный костюм Шеббса, его высокие шнурованные ботинки, какую-то внешнюю незамысловатость. Она так и подумала: недотепа и неудачник, а он вдруг поманил Флоранс к себе и, невыразительно улыбнувшись, сунул ей в руку тонкий длинный конверт.

Флоранс улыбнулась в ответ. Она давно привыкла к поклонникам и знала, как много желающих испытать это на большой высоте. Она улыбнулась Шеббсу несколько даже снисходительно, но он вдруг крепко взял ее руку. «Мисс, – сказал он негромко, но убедительно. – Прочтите мою записку и сейчас же отнесите ее пилотам».

Флоранс улыбнулась и раскрыла конверт.

Шеббс писал не очень грамотно, но просто: «У меняв чемоданчике бомба. Есть условия. Я.»

– Вы шутите, – улыбнулась Флоранс, но Шеббс, не отвечая, приоткрыл кожаный чемоданчик, и она увидела в нем сложное устройство из проводов, массивных цилиндров и, кажется, батарей. Почти все, кроме, разумеется, проводов, было выполнено из пластмассы.

Самолет тем временем набирал высоту.

– Идите и передайте мое письмо пилотам.

Флоранс пошла по длинному проходу салона. Она была так растеряна, что уронила конверт. Его подобрала вторая стюардесса – Тина. Не помню, как у нее было с памятью, но Тина тут же доставила записку Шеббса командиру экипажа капитану Скотту. Через ту же Тину капитан Скотт выяснил, что Шеббс требует за жизнь пассажиров и за самолет выкуп в 200 000 долларов, а также четыре парашюта – два нагрудных и два заплечных.

Доналд Найроп, президент «Нортуэст», следуя рекомендациям подключившихся к операции сотрудников ФБР, приказал выполнить все условия, поставленные Шеббсом. В Сиэтле, где на борт были доставлены деньги и парашюты, Шеббс в ответ отпустил всех пассажиров, а себя приказал доставить в Мексику.

Без дозаправки «Боинг-727» не мог дотянуть до нее. Капитан Скотт сумел уговорить Шеббса – вместо Мексики он на выбор предложил сразу несколько пунктов, из которых Шеббс почему-то остановился на Рино. Кое у кого вызвало это потом улыбку: Рино известен тем, что там можно быстро и дешево оформить развод, там же достаточно игровых домов, где можно спустить любую сумму.

Но Шеббс не собирался шутить. Его инструкции были лаконичны и точны: самолет должен следовать на высоте 10 000 футов с закрылками, опущенными на пятнадцать градусов, что по его расчетам должно было снизить его скорость до двухсот миль в час. При расследовании такая точность поставила сотрудников ФБР в тупик: где мог узнать все это человек, никогда не имевший отношения к авиации и полжизни проведший в тюрьмах? Более того, вряд ли такие сведения Шеббс мог почерпнуть в детстве, проведенном в известном Бойс-Тауне, в приюте для мальчиков под Омахой.

Почти сразу после взлета в Сиэтле Шеббс открыл люк под фюзеляжем и выпустил кормовой трап. Ледяной воздух хлынул в салон, и Шеббс разрешил стюардессам укрыться в кабине пилотов.

Когда «Боинг-727» приземлился в Рино, Шеббса на его борту не было. На полу самолета валялся заплечный парашют и купол от нагрудного – стропы с него были срезаны…

Позже, разбирая с Джеком Беррименом это дело, мы отдали Шеббсу должное. Он оказался человеком слова: отпустил пассажиров, не дал замерзнуть стюардессам, а оставляя самолет, отключил рабочий механизм бомбы. Конечно, он отнял у государства 200 000 долларов, точнее 199 960 (кассир, волнуясь, просчитался на сорок долларов), но неизвестно – воспользовался ли он ими?