Читать интересную книгу 2009 № 9 - Мария ГАЛИНА

— Много, это сколько?

— Да кто ж их считал? Мне глупостями заниматься некогда.

— А читать ты умеешь?

— Умею, учил меня один шутник. И читать учил, и писать. Только мне не надо, я уж все знаки, поди, перезабыл.

— Понятно... А родные твои в городе живут?

— Нет у меня родных. Я сыздетства сирота. Сначала в людях жил, потом меня один старичок к себе взял. Но он уже помер давно, и с тех пор один живу.

— А на жизнь чем зарабатываешь? Живешь ты вроде не бедно, с нас, вон, гроша не стребовал...

— Ха!.. Взял бы с вас деньги, значит, подрядился бы в услужение. А так, я — вольный человек, вы — вольные люди. Идем на равных. Просто мне с вами веселее, вам со мной удобнее... А на жизнь я зарабатываю по-всякому. По времени охочусь, но больше знахарям и лекарям помогаю. Тут на склонах, случается, такие травки и корешки попадаются, что не меньше ваших амулетов ценятся. Опять же, в горах у самых снегов целебная смола бывает.

— Мумиё, что ли?

— Ну да... Тоже денег стоит. Другим до нее не добраться, а я умею. Раньше я еще по золоту и серебру старался, но теперь бросил.

— Чего так?

— Грязное дело. И не то беда, что много труда, а то горе, что бед море. Прослывешь удачливым старателем, так тебя и соследить пытаются, и ночью в проулке прирезать. Раз я самородок сыскал с баранью голову величиной, так такое поднялось! Думал богатства огребу на сто лет, а сам еле ноги унес. Это не здесь было, а в других краях. В этих горах я и знать не хочу, что в земле лежит. Мне спокойнее, и земле чище.

— Привираешь ты малость, — заметил Дардейл. — Самородок с баранью голову, знаешь, сколько весит? Одному человеку такой не снести.

— Может, и привираю, — согласился Радим. — Старателю положено.

— Заковыристый ты человек... — усмехнулся Дардейл. — Тебя хоть самого на артефакты переделывай.

— Не дамся, — серьезно ответил Радим и, не дожидаясь отклика, размеренной поступью пошел вниз.

* * *

Последнее гадание, которое устроили странствующие маги, показало, что Радим все-таки вывел их к тому месту, куда они так стремились. Магические потоки скручивались здесь в немыслимые смерчи, так что не только волшебник, но и всякий не вполне загрубелый человек мог почувствовать их бурление. Обычная добыча колдунов, всевозможная колдовская шушера бежала из этих мест или, напротив, самоубийственно сползалась отовсюду, чтобы сгореть в той вспышке, которая могла произойти всякую минуту.

Радим подобрался и шел теперь целеустремленно, не отвлекаясь по сторонам и почти не обращая внимания на спутников. Видимо, и он был подхвачен ураганом, обещавшим сжечь всякого, кто окажется поблизости.

Маги переглядывались многозначительно, но ничего не произносили.

В последний день, не сговариваясь, остановились на луговом распадке у самого подножия пологого склона. Само собой было решено, что именно сюда и стремились все трое. Скинули невесомую поклажу, но не стали ни разводить костра, ни готовиться к ночлегу. Вместо этого Дардейл, поймав согласный кивок Влоха, подошел к Радиму и, глядя ему в глаза, произнес:

— Спасибо тебе. Довел. Вот только оставаться тебе здесь не надо.

— Ты, может быть, сам не понимаешь, что тебя сюда тащило, а мы видим. Тут с часу на час начнется что-то небывалое, и я тебе прямо говорю: ты не выживешь. Уходи, и как можно быстрее. Успеешь спрятаться за Увалами — останешься жив. Не успеешь... что ж, я тебя предупредил.

Влох молча стоял за спиной товарища, и весь его вид выражал согласие со сказанным.

— Чего это я должен уходить? — недоуменно спросил Радим. — Я в этом распадке тыщу раз бывал и никогда никакого зла не видел.

— Теперь увидишь, — хмуро произнес Влох. — Мы не знаем, что здесь случится, но это будет страшно. Уходи быстро.

— Вы-то уходить не собираетесь! А я чем хуже? Или вы сюда помирать пришли?

— У нас есть защита, — терпеливо объяснил Дардейл. — Нам ничего не будет. А на тебя защиты не хватит, даже если бы мы захотели поделиться.

— Что же, я сюда зря шел, что ли? У меня тут тоже дела. Это вы пришли на мои места, а не я к вам.

— Говорят тебе: сдохнешь ты тут! Может быть, уже завтра утром сдохнешь! И хоронить нечего будет. А так останешься жив, и мы потом тебя в городе отыщем и заплатим, как полагается.

— Нет, — Радим покачал головой. — Не пойду. И денег ваших мне не надо, я сюда сам по себе пришел.

— Ну, как знаешь. Мы тебя предупредили. Хочешь — оставайся. Только отойди малость, мы убежище будем строить, так нам не хотелось бы зашибить тебя прежде времени.

Радим согласно кивнул и, подхватив свою котомку, направился вверх по склону, в сторону противоположную от спасительных Увалов.

Влох крякнул недовольно и поднял руки, готовясь набросить на поляну первую сеть оборонительных заклятий.

— Ты же хотел ему магического пинка дать, чтобы он убежал, — напомнил Дардейл.

— Хотел, да расхотел, — не разжимая губ, произнес Влох. — Не нравится мне тут. Не то место, чтобы силу тратить впустую. Сегодня парня пожалеешь, а завтра сам ни с чем останешься. Не думал я, что в мире этакие страсти бывают...

Маги еще раз оглядели мирную поляну. Ничто вокруг не обещало близящейся бури и прочих страстей, разве что кузнечики, которым в это время года на песню исходить надо, замолкли, и кругом висела совершенно ноябрьская тишина.

Нити защитных заклинаний, легких, почти неощутимых, опустились на траву. Всякий боевой маг, всякое волшебное воздействие разорвет их, не заметив. Но поверх этих заклятий ложатся защитные заклинания иной природы, тоже непрочные на вид, но сплетающиеся с первыми в подобие паутины. А это уже преграда стократ прочнейшая, нежели первая. Раз за разом маги накидывали на будущее убежище слои колдовской защиты. Темные, светлые... светлые, темные... заклинания все более мощные и изощренные. Поодиночке даже они не могли бы противостоять тому, что копилось в окрестностях, но, сплетясь воедино, обратились в панцирь, какого не знали даже великие маги минувших тысячелетий. Назидательные сказки о непобедимости единства обретали прямой наглядный смысл.

Если смотреть снаружи, фигуры волшебников истаивали, становясь невидимыми и неощутимыми, скоро и магический взор не смог бы проникнуть под покров созданной защиты. Поляна пуста, никого здесь нет, лишь смутное беспокойство ощутил бы прохожий чародей, словно камень-глядун таращится из-под груды обычных валунов. Но даже камня сыскать не получится, колдуй — не колдуй. Нет никого на поляне. Когда-то были, да куда-то подевались.

Оказавшись в защитном коконе, маги уже не двигались, замерли в искусственной оцепенелости, готовясь ожидать сутки, двое или трое, сколько понадобится, чтобы дождаться того неведомого, что копилось в окрестностях. Оба чувствовали, что ожидание не будет слишком долгим, хотя и не могли сказать, что именно обрушится на, пустынную долину между Увалами и Изумрудным хребтом. Пророчества, как всегда невнятные, обещали последнюю битву между силами Света и Тьмы, воинством Добра и Зла. Хотя тому, кто умел понимать, было ясно, что никакого армагеддона не случится по той лишь причине, что магия вещного мира неуклонно слабеет, и давно уже на Земле нет никаких Света и Тьмы, никакого Добра и Зла, а есть лишь добро и зло, свет и тьма — понятия земные, не требующие особого придыхания от тех, кто произносит эти слова. И даже двое магов — светлый и темный — сумели прийти сюда не для того, чтобы вцепиться друг другу в глотку, но скромно желая поглядеть на небывалое зрелище и, может быть, попользоваться чем-нибудь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});