Директор оказался человеком умным.
Он не стал больше ни о чем расспрашивать и бросился прямо к телефону.
Через несколько минут все распоряжения были сделаны, а камердинер директора приказал поскорее запрячь лошадь.
Надо заметить, что Шерлок Холмс заранее, как только взялся за дело Терехова, заявил об этом нижегородской полиции и заручился от нее соответствующим документом.
Сев в экипаж, директор вместе с Шерлоком Холмсом понеслись к парадному подъезду Главного дома ярмарки.
Для посторонней публики этот вход был закрыт, так как в верхнем этаже Главного дома помещались лишь канцелярия губернатора, отделение Государственного банка и прочие правительственные учреждения.
— Вы захватили с собой револьвер? — спросил сыщик директора, как только лошадь тронулась.
— Да, — ответил тот. — Но вы обещали мне разъяснить, в чем дело.
— Теперь с удовольствием! — ответил Холмс. — Дело очень простое. На время ярмарки в Главном доме открывается отделение Государственного банка, и к началу его деятельности в кладовой хранятся большие суммы…
— Совершенно верно, — ответил директор.
— Так вот, на эти суммы нашлось двое желающих. Как раз под вашим отделением помещаются два магазина: мануфактурный и Алферакки, бывший Терехова.
— Совершенно верно, — снова подтвердил директор.
— Вы, конечно, слышали о таинственных явлениях, происходивших у Терехова?
— Как же!
— Ну, так вот, — кивнул головой сыщик. — Греку Алферакки и его товарищу нужен был именно этот магазин, так как он помещается как раз под кассой и кладовой банка. Это я определил тотчас же, как только посетил ваше отделение. Разными поддельными чудесами им удалось выжить из помещения Терехова и самим занять его место. Теперь же у них уже пробит ход в помещение между их потолком и вашим полом, под самой кладовой и… по моему расчету и некоторым данным, которые вы узнаете впоследствии, незваные гости должны пожаловать в вашу кладовую сегодня, чтобы завладеть кассой.
— Господи Иисусе! — прошептал взволнованно директор.
— Вот поэтому–то мне и необходимо, чтобы наше появление в банке не произвело ни малейшего шума, — договорил сыщик.
В эту минуту экипаж уже приближался к парадному подъезду Главного дома.
Не дав ему подъехать, Шерлок Холмс приказал кучеру остановить лошадь и подогнать к пристани.
Сами же они тихонько подошли к подъезду и отворили дверь ключом, который был у директора.
Поднявшись по лестнице, они зашли в караульное помещение, где директор прямо обратился к начальнику охраны:
— Здесь готовится преступление, и раскрытие его зависит от безусловной тишины. Поэтому пусть все будет так, как и было. Прикажите разводящему впустить нас в кладовую, а сами с караулом явитесь, как только услышите свисток. Мы засядем в кладовой, и дверь в нее пусть будет лишь притворена.
— Слушаюсь, — поклонился офицер.
В это время в караульное помещение вошли вызванный по телефону кассир, три агента и Ватсон.
— Это все свои люди! — сказал Шерлок Холмс. И, оборотясь к пришедшим и директору, он добавил:
— Будьте любезны, господа, снять обувь. Наши шаги должны быть не слышны.
Все шестеро разулись и вместе с разводящим направились в помещение банка.
Вскоре дверь кладовой отворилась, печать с денежного ящика была снята, и разводящий, попросив директора расписаться в книге, удалился.
Включив свет, знаменитый английский сыщик осмотрел помещение кладовой.
Это была небольшая комната, заключенная в толстые каменные стены, с полом, обитым листовым железом.
Посреди комнаты стоял большой кованый железный сундук, а вход в нее защищали крепкая железная решетка и обитая железом дверь.
Посмотрев на эту крепкую защиту, Шерлок Холмс покачал головой.
— Чтобы добраться до денег, надо немало поработать! — прошептал он.
Затем стал размещать агентов.
Себе и Ватсону он определил место за ящиком, остальным же приказал выйти из комнаты и оставаться около двери, ожидая сигнала.
— Если вы, услышав свисток, вскочите в кладовую и не увидите нас, то бросайтесь прямо в денежный сундук, — шепнул он агентам.
И, чтобы пояснить свою мысль, он добавил:
— Весьма возможно и даже более вероятно, что злодеи не выведут ход прямо в кладовую, а пропилят снизу дно денежного сундука. Это гораздо безопаснее, и предварительная работа будет совершенно незаметна для постороннего глаза.
— Пожалуй, — согласился директор, все время слушавший и следивший за действиями сыщика с нескрываемым интересом и восторгом.
Сыщик еще раз бросил вокруг себя взгляд и прошептал:
— Ну–с, господа, теперь прошу вас занять указанные вам места и сидеть как можно тише. Малейший шум, легкий кашель, движение ногой или рукой могут выдать наше присутствие, и тогда мы проиграем все дело.
Повинуясь руководителю, все, кроме Шерлока Холмса и Ватсона, вышли из кладовой, тихо притворив за собою дверь.
Перед уходом директор по требованию сыщика отомкнул замки денежного сундука.
IX
Оставшись в кладовой вдвоем с Ватсоном, Шерлок Холмс открыл крышку железного, наполненного золотом и кредитными билетами сундука, затем опустился вместе с Ватсоном на пол и потушил свет.
Наступила могильная тишина.
Положив около себя револьверы, сыщики лежали на полу без движения, словно мертвые.
Время тянулось страшно медленно.
Снизу не доносилось ни малейшего звука, ни шороха, способного обнаружить близость грабителей.
Так прошло около часа.
Но вот, наконец, где–то далеко под полом послышался легкий шорох.
Сначала он был очень неясным.
Но постепенно шорох становился все слышнее и слышнее.
Наконец, до слуха сыщиков долетел легкий скрип, словно кто–то ступал по непрочным ступеням лестницы.
Этот звук исходил не из–под денежного сундука, а словно из угла кладовой.
Затем на несколько секунд шум стих. Шерлок Холмс нагнулся к самому уху Ватсона и едва слышно шепнул:
— Ход проделан в стене, а оттуда он идет между полом и потолком.
Проговорив это, он снова замолк и приник ухом к железному настилу пола, прислушиваясь к малейшим звукам.
Кто–то чуть слышно зашевелился под полом, и под самым денежным сундуком раздался осторожный скрип инструмента.
К первому инструменту присоединился звук второго.
Было очевидно, что под сундуком с лихорадочной поспешностью работают двое.
Шерлок Холмс подполз ближе к сундуку и положил ладонь на кредитные билеты, чтобы чувствовать, на всякий случай, малейший шорох под ними.
Напильники внизу работали непрерывно.
Прошло около часа.
Вероятно, инструмент постоянно смазывали салом, поэтому звуки были настолько слабы, что наружный часовой не мог их слышать.
Но вот все стихло.
Минуты две длилось гробовое молчание, затем внизу послышалась легкая возня, словно под полом бегали мыши.
И вдруг Шерлок Холмс почувствовал, что деньги под его ладонью дрогнули и всей своей массой стали опускаться вниз. Опытный сыщик сразу смекнул, в чем дело.
Тихо дотронувшись до плеча Ватсона, он взял его руку и сунул ее в сундук.
— Как только я дерну вас за руку, бросайтесь прямо в ящик! — шепнул Холмс.
Сам он тихо встал на ноги и нагнулся над ящиком, следя рукой за тем, как дно его довольно быстро и неровно опускается вниз вместе с деньгами.
Как только верхний слой денег понизился почти до нижних краев сундука, Холмс дернул Ватсона за руку, с быстротою молнии включил свет, и оба сыщика прыгнули внутрь сундука.
Раздался резкий свисток тревоги.
В ту же секунду дно сундука, которое грабители опускали на руках, под тяжестью двух сыщиков рухнуло вниз.
Грабители, не ожидавшие прибавления восьмипудовой тяжести, не удержали железной доски и выпустили ее из рук, покатившись в разные стороны.
Все это произошло в две–три секунды, события сменялись с быстротой молнии.
Падение было неглубоким.
Между полом верхнего этажа и потолком нижнего было не более полутора аршин, так что только неожиданность слегка ошеломила сыщиков и грабителей.
Через секунду обе стороны уже оправились, и в тесном пространстве завязалась отчаянная борьба не на жизнь, а на смерть.
X
Лишь только Шерлок Холмс и Ватсон почувствовали, что упали на твердую почву, они вскочили на ноги и, выхватив револьверы, бросились на Коптоуна и Алферакки. Те, в свою очередь, подумали, что их преследуют только двое, и тоже кинулись на своих противников с револьверами. В подземелье грянуло несколько выстрелов.
Но в этот момент сверху подоспела помощь.
Три агента и весь караул уже лезли в образовавшееся отверстие, бряцая оружием.