«Но он явно знает о женщинах больше, чем Брент», — подумала Сейбл.
Она заставила себя не задавать больше вопросов. С какой стати? Ведь ее совершенно не интересовала личная жизнь Кейна Джерарда!
Сейбл сменила тему разговора, но позже, уже вечером, задумалась о том, почему Мэри заговорила с ней о Кейне Джерарде.
Ведь не могла же старая леди распознать в ней то мощное, всепоглощающее физическое влечение, которое он в ней вызывал? Возможно, Мэри проницательный человек, и одной из причин ее успеха в мире моды являлась ее инстинктивная способность понимать других людей?
Поморщившись, Сейбл решила выкинуть Кейна Джерарда из головы.
В конце недели Сейбл задумалась о том, что ей надеть в день открытия аукциона.
Мысленно перебрав все свои наряды, Сейбл натянула на себя черные брюки, купленные в магазине секонд-хенда, специализирующемся на дизайнерской одежде. Эти брюки были супермодными два года назад, но классический покрой давал возможность надеть их и сейчас, тем более брюки прекрасно на ней сидели.
«Никаких новых нарядов, пока я не выплачу долг своей хозяйке!» — решительно сказала себе Сейбл, надевая красную блузку без воротника, плотно обтягивавшую грудь. Крошечные серебристые пуговицы тянулись от выреза до талии. Коралловая сумочка и туфли на высоких каблуках были такого же цвета, как блузка и губная помада.
«Не слишком ли много красного?» — подумала Сейбл, глядя на себя в зеркало.
Потом пожала плечами. Почему это ее волнует? Находясь на службе, она, конечно, не должна выглядеть вызывающе, но в то же время не должна оставаться в тени.
Поппи и ее мать проверяли готовность зала к выставке, когда появилась Сейбл. Поппи бросилась к ней.
— Ты выглядишь потрясающе! — выдохнула девушка, окидывая Сейбл восхищенным взглядом. — Мне очень-очень нравится, когда ты зачесываешь волосы наверх. И как тебе удается сделать их такими блестящими и шелковистыми?
— Силой воли, — улыбнулась Сейбл. — У тебя тоже красивое платье. И такое милое ожерелье.
Поппи скорчила рожицу:
— Спасибо. Но я отдала бы все, чтобы выглядеть так же классно, как ты!
Подошла мать Поппи и, окинув Сейбл оценивающим взглядом, одобрительно кивнула:
— Кажется, у нас все готово. Да, Марк боится, что художники могут перебрать лишнего и начать выяснять отношения. Помните ссору, которая произошла в прошлом году?
Сейбл пожала плечами:
— Я буду настороже, но не мешало бы присутствовать и еще кому-нибудь, кто сможет вмешаться в спор, грозящий перерасти в потасовку. Если вы сможете сделать это, буду вам очень благодарна. Попытаюсь найти еще человека, который будет играть роль покупателя. Обычно это останавливает пылких спорщиков. Вот увидите, все обойдется.
Так оно и было. Все посетители вели себя пристойно, хотя между художниками и потенциальными покупателями время от времени и разгорались жаркие дискуссии.
— Узнала что-нибудь новое? — услышала позади себя Сейбл глубокий низкий голос.
Легкая дрожь прошла по ее спине. Сделав глубокий вдох, она повернулась и увидела потемневший взгляд Кейна Джерарда. В черном вечернем костюме и белой сорочке с бабочкой он выглядел просто великолепно.
Пытаясь справиться с бешеным стуком сердца, Сейбл холодно произнесла:
— К своему удивлению, да.
— А почему тебя зовут Сейбл?[1] — И когда она удивленно взглянула на него, Кейн мягко добавил: — Такое необычное имя.
— Когда я родилась, у меня были черные волосы — такие же густые, как брови отца. И он решил назвать меня Сейбл. — Увидев, что в руках у Кейна нет бокала, она воспользовалась возможностью собраться с силами. — Позвольте вам предложить что-нибудь выпить и перекусить.
Кейн оглядел зал, и через секунду возле них возник официант с бутылкой шампанского, следом за ним уже шел другой — с подносом, уставленным закусками.
— Спасибо, — сказал он. — А ты выпьешь со мной?
Сейбл редко употребляла спиртное: алкоголизм отца заставлял ее остерегаться выпивки. Улыбнувшись, она кивнула официанту:
— Спасибо, нет.
Но человек, прежде чем уйти, взглянул на Кейна, ожидая его кивка. Изумившись, Сейбл поняла, что любой хороший официант всегда определит, кто здесь главный.
А Кейн определенно был самой важной персоной.
— Как хорошо, что вы пришли, — с натянутой улыбкой продолжила светский разговор Сейбл. — Вы говорили с Марком — Марком Расселлом?
— Я пришел поговорить с тобой.
Потрясенная, она взглянула на него. Хотя улыбка играла на его красиво очерченных губах, серые глаза были непроницаемыми.
— Зачем? — тупо спросила Сейбл.
— Ты хочешь, чтобы я тебе объяснил? — тихо спросил Кейн, прищурив глаза. Ее тело охватил жар, когда он добавил: — Только не здесь. Как долго тебе еще работать?
— Я не могу уйти… пока все не уйдут, — сказала она.
— Думаю, сейчас мы все устроим.
Он взял ее за локоть, и Сейбл обнаружила, что ее ведут через зал к Марку Расселлу, беседовавшему с какой-то художницей.
— Поблагодарим его и попрощаемся. — Голос Кейна был непреклонным, но при этом он как-то загадочно улыбнулся. — Не бойся, у меня прекрасные манеры, — добавил он невозмутимо.
— Неужели? — У нее еще хватило сил возразить ему. — Тащить женщину за руку — это не очень вежливо. Такого я не читала ни в одной книге по этикету.
— Иногда грубая сила является единственным средством получить то, что ты желаешь, — просто сказал Кейн и кивнул Марку Расселлу.
Марк уже увидел, что Сейбл с каким-то мужчиной идет к нему, и улыбка его стала шире, когда он узнал Кейна. То, что затем последовало, иначе как комедией Сейбл не назвала бы, но она не знала всей своей роли.
— Привет, Марк, — непринужденно сказал Кейн. — Я хочу украсть у тебя Сейбл.
Именно это он имел в виду, когда говорил о «грубой силе»?
Сейбл с возмущением возразила:
— Мне кажется, вы не поняли, Кейн. Я — организатор этого вечера, и я не могу уйти, пока он не закончился.
Мужчины переглянулись. Не моргнув глазом, Марк сказал:
— Ты прекрасно выполнила свою работу, Сейбл. Но все уже ушли, и если что-то понадобится, то я сделаю сам. Кейн, ты знаком с Тони Гатри?
Художница, сухощавая женщина средних лет, казалось, была недовольна, но через секунду и она уже находилась под властью магнетизма Кейна.
— Вы знаете, я до сих пор пишу портреты! Вы когда-нибудь позировали? У вас потрясающее лицо!
Он улыбнулся:
— К сожалению, позировать мне совершенно неинтересно, но ваш комплимент — самый лучший из тех, которые я слышал.