Читать интересную книгу Мрачный Жнец - Ларисса Йон

вреда ни ей, ни кому-либо из моих детей, или я уйду.

«Клянусь, Азраэль».

— Убеди меня, Принц Лжи. — Где-то глубоко внутри, под демонической чешуёй, покрывающей звериное тело, Азагот не хотел, чтобы его убеждали. Убедить Лиллиану в том, что она будет в безопасности от Сатаны, означало освободить его и вызвать разрушения поистине библейских масштабов.

«Я практически чувствую боль твоей нежной спутницы, пока ты колеблешься».

— Убеди меня, чёрт возьми! — Азагот чувствовал, что Сатана взволнован. Он на верном пути. Вот… вот где он был настоящим мастером. Будучи выдающимся эмпатом, он первым обнаружил обман Сатаны и заговор с целью свержения руководства Небес. Он знал, о чём думает мужчина. Что чувствует. Азагот знал, как на него воздействовать. — Убеди меня, почему я должен верить, что ты пощадишь мою семью, когда поклялся поставить меня на колени. Когда ты угрожал начать убивать Мемитимов, если я не перестану их создавать. Ты презираешь меня. Так скажи мне, почему я должен хоть на секунду подумать, что ты сдержишь своё слово.

«Презираю? Дурак, я не ненавижу тебя. А бесконечно благодарен тебе. Я потерял Небеса, но взгляни, что построил! Собственный мир и силу, которую невозможно представить. Религии превозносят и боятся меня. Я обладаю большей властью над людьми, чем Бог. Разве ты не видишь, Азагот? Ты был моим спасителем. Стань моим спасителем ещё раз».

— Довольно убедительно, — хрипло сказал он, потому что так оно и было, и это возвращало его на опасную территорию. — Мне понадобится твоё сотрудничество в нашем новом мире, так зачем мне нарушать слово?

Возможно, это правда, но всё же… чёрт, ему нужна хоть одна причина, чтобы не делать этого. Только одна. Он должен заставить Принца Лжи говорить, хотя каждая секунда могла означать новые страдания для Лиллианы.

«Мне так жаль, детка».

— Если я сделаю это, хочу, чтобы Молоха доставили к моей двери. Живым.

«Хорошо. А потом я зарежу эту вероломную свинью Войну и подарю тебе его остров. Лиллиане и вашей дочери там понравилось бы, да?»

Это точно. Лиллиана расцвела бы, как роза, на собственном острове, под солнцем, вдали от злобы Шеул-Гра. Но не… не на острове Ареса. Не потому, что Всадник умрёт. Азагот не хотел этого. Если освободит Сатану, то Небеса отстанут от него, ведь будут заняты войной. И это может спасти Лиллиану. Он убьёт двух зайцев одним выстрелом.

Нет, убьёт гораздо больше.

В каком мире будет расти его дочь? В каком аду будут жить все его сыновья и дочери?

Отчётливость его мыслей принесла умиротворение. Иногда, когда он был переполнен чужими эмоциями, чувствовал себя опустошённым. Ясным. Слишком часто всё было наоборот. Но именно так на него всегда действовали эмоции Сатаны, даже когда зло было лишь каплей в море, которое его поглощало.

Он не мог освободить Сатану. Только глупец мог бы довериться ему, особенно тот, кому лгали.

Сатана с кем-то общался. Каким-то образом он получал информацию извне.

— Скажи мне, Сатана, с кем ты разговариваешь?

«Я же сказал! Ни с кем».

— Тогда откуда ты знаешь о моей дочери?

Последовала тишина, а затем раздался разъярённый крик.

«Азраэль. Азраэль! Выпусти меня!»

— Нет. — Это сделало бы его величайшим злодеем в истории, разрушившим пророчество и мир. У него ещё был вариант.

Он всё равно останется злодеем и, скорее всего, потеряет всё, что у него было, всех, кого он любил, и, возможно, свою жизнь. Но те, кого он любил, будут в безопасности. Человечество будет в безопасности.

— А знаешь что? Иди нахрен!

«То есть, как иди?»

— Произнести отчётливее?

Молнии заполнили тёмное пространство вокруг, разрывая тьму на части. Азагот ошеломлённо огляделся. Этого не должно случиться. У Сатаны не должно быть силы, которая могла бы управлять электричеством, или способности общаться с кем-то снаружи. Вероятно, в клетке есть брешь. Молния пронзила Азагота, причинив миллиарды степеней боли, сжигая плоть, и опаляя разум. Он слышал свои крики, как ему казалось, когда кровь испарялась в венах. Молния устремилась вверх, поставив Азагота на четвереньки, а от его обугленного тела поднимался дым. Крик ярости пронзил барабанные перепонки Азагота.

«Выпусти меня, придурок! Сделай это, или, клянусь, когда Агнец, наконец, освободит меня, ты будешь первым, за кем я приду. А когда закончу убивать твоих сыновей и насиловать дочерей у тебя на глазах, я буду трахать твою жену, пока она не умрёт! А потом я…»

Взревев от ярости, Азагот собрал все силы, каждую доступную унцию энергии и отправил куб в пустоту, где чернота поглотила его с пугающей, медленной неохотой.

— Спасибо, что предупредил, ублюдок.

Когда Азагот развернулся, пепел осыпался на землю, обнажая исцелённую, сильную плоть, голос Лиллианы эхом прозвучал в его голове.

«Всё, о чём прошу, — что бы ни случилось, не становись тем монстром, которым был раньше».

Он не станет. Нет, чёрт возьми.

Он собирался стать совершенно новым монстром.

Глава 33

1:02:46

У Азагота оставался час, две минуты и сорок шесть секунд, чтобы освободить Сатану.

Значит, у него чуть больше часа, чтобы привести дела в порядок, потому что выпускать злобного ублюдка нельзя.

Он прижал дочь к груди, чувствуя, как её сердце бьётся рядом с его сердцем, и запоминая это ощущение. Когда он вернулся из тюрьмы Сатаны, им управлял внутренний демон, но в момент, когда он увидел Райку, спящую в колыбели, а К ат присматривающую за ней, успокоился. Прижимая её к себе, он полностью расслабился.

Ну, не совсем. Внутри он бушевал, готовый сделать то, что нужно.

Скоро. Ещё несколько минут… Райка сморщила нос и зевнула, размахивая маленькими кулачками. Он откинул одеяло и провёл кончиками пальцев по пушистому материалу пижамы с утёнком, которую прислал Призрак. Демон оплакивал своего брата, но всё же нашёл время, чтобы отправить подарок. В списке демонов, которых уважал Азагот, Призрак был на первом месте. Азагот не мог вернуть тело Фантома доктору, но собирался положить конец страданиям Фантома, так или иначе. Райка потянулась к нему, и он наклонил голову, позволив ей коснуться своего лица, и вдохнул её свежий, чистый аромат, который не был похож на запах детского мыла, которым К ат её мыла. В глубине души она пахла свежестью, и каким-то образом Азагот понял, что она никогда раньше не жила. Новые души появлялись крайне редко, раз в столетие, и он гадал, что уготовано его дочери. У неё такой большой потенциал.

Она встретилась с ним взглядом, и он не мог отрицать силу любви, которая охватила его. Она заслуживала