неладное.
Всю дорогу они молчали, а уже дома, Андрей набрал номер матери Юлии и сообщил, что у них не получается приехать по независящим от них обстоятельствах. Однако Дашу привезёт к ней его сослуживец, которому он полностью доверяет.
– Что у вас там происходит? – ничего непонимающе спросила Надежда Степановна, – вы, что там поругались?
– Нет, мама, у нас всё хорошо, просто это связанно с работой, я позвоню вам и сообщу когда встречать моего человека с дочкой.
Когда он положил трубку, их глаза встретились, Юля с трудом скрывала свои эмоции, но у неё все было написано на лице.
– Я ничего не понимаю, зачем Даша осталась с Беловым или как там его ещё? Ты меня словно в чём-то подозреваешь?
– Да, подозреваю, – резко ответил Андрей, – и я был бы счастлив, если все мои подозрения были лишь следствием моего больного воображения.
– Тебе точно в психушку пора, – огрызнулась она. – Теперь ты уже и меня подозреваешь, что я сделала, что ты так изменился?
– А почему утром, – он подошёл к шкафу, и, раскрыв его хотел вытащить ту самую блузку, как он хотел ошибаться, но той блузки в шкафу, как и следовало, ожидать, никак не могло быть. – Я очень хорошо помню, в чём ты была, Юля, почему всё и произошло… Утром на тебе была твоя чёрная блузка с кошкой, а сейчас это совершенно… что-то другое… Никогда не обращала на такую вещь в кинематографе, как «киноляп»? Вот женщина заходит в магазин в белых туфлях, а выходит тут же в черных или когда на руке у римского война электронные часы. Ты где-то просчиталась и лучше сейчас скажи, кто тебя послал и кто ты такая?
– Я тебя не понимаю, – Юля наиграно расплакалась, – ты пугаешь меня, Андрей, за кого ты меня принимаешь? И я не собираюсь играть в твои дурацкие игры.
– Прямо в точку, – усмехнулся Андрей, – и знаешь, что я тебе скажу. Тебе нечего бояться, если ты действительно моя Юля, если я пойму, что это ты, но с некоторых пор я начал в этом сомневаться, надо было лучше подготовиться. Именно из-за этой чертовщины я и хотел вас отправить в Шимановск.
– Ты меня пугаешь, Андрей, – она поднялась с кресла и направилась в его сторону, – как я могу быть не я, а насчёт блузки, это такой бред, мало ли что тебе могло показаться…
– Сядь, где сидела, и поговорим позже, как только я получу информацию от коллег.
– Так нам придётся долго сидеть, судя по тому, как медленно работают твои эксперты.
– Ничего, – он вынул из пачки сигарету и закурил, – мне просто интересно, ты ни словом не обмолвилась о Дашеньке, ты не соскучилась или просто там у тебя в твоём мире не было дочери, и ты не знаешь, что это такое быть матерью.
Юлия ничего не ответила, а, не говоря ни слова, уставилась перед собой и своим молчанием ещё больше накаляла обстановку. Андрей решил больше не говорить с ней, раз она не хочет идти на контакт. Он был уверен, что ей есть, в чём признаться, хотя бы кто послал её, и с какой целью. Но теперь ему меньше всего хотелось говорить, Андрей просто ждал звонка Белова.
Становилось сумрачно, Юля встала с кресла и включила свет.
– Раз уж я под домашним арестом, может быть, поужинаем.
– Иди, я не голоден, – Комисаров был молчалив как скала.
– Когда Даша будет у мамы? – спросила Юля.
– С ней будет всё нормально, – сухо ответил Андрей.
– Ну, ты и урод, – не сдержавшись, Юля, залепила ему пощёчину, – да тебе такому вообще нельзя было жениться и заводить детей!
Он потёр пылающую щеку и спокойно сказал.
– Мне бы очень хотелось верить, что та женщина, которая погибла во дворе детского сада не моя любимая жена, а что ей являешься ты…
– А ты не думал, что я просто соберусь и уйду от тебя? – она решительно посмотрела на мужа.– Это то самое дело, о котором ты не хотел мне говорить?
– Да, но я не стану тебе всё объяснять, скоро мне позвонят и смотри, если я окажусь прав, ты выложишь всё, что тебе известно.
– Даже под пытками? – усмехнулась Юля.
– Надеюсь, до этого дело не дойдёт…
Его прервал телефонный звонок. Комисаров быстро поднял трубку и, услышав голос Серова, почувствовал, как похолодело внутри.
– Белов вылетел в Шимановск, рейс номер 143, а тебе нужно приехать на опознание.
– Так что это …она? – его голос дрогнул, – тогда кто … – он покосился на Юлию, стараясь сохранить самообладание.
– Андрей, я не понимаю, кто та женщина, что была с тобой на вокзале, если она твоя жена, то… скорей всего она самозванка.
– Я так и знал, – выдохнул он.
– Чтобы развеять сомнения, я пришлю к тебе ребят, и она будет доставлена для освидетельствования, у неё мы возьмём отпечатки пальцев, и всё такое, Только смотри, чтобы она не устроила цыганочку с выходом.
– Я постараюсь, – выдохнул Андрей.
Положив трубку, он посмотрел на Юлию, которая, усевшись в кресле, по-турецки, уплетала бутерброды. Она не была похожа на предателя и может быть, он своими подозрениями всё разрушил, всё, что было у них все эти годы.
– Я тоже думаю, как легко ты разрушил всё, что было между нами.
– Ты уже читаешь мои мысли? – усмехнулся он, не скрывая удивления.– Если ты ни в чём не замешана, то должна понять и простить мою излишнюю бдительность.
– Не бдительность, а мнительность и самодурство, вот что это, я много лет терпела твои отлучки, поздний приход, все ваши задания и разборки, а теперь ты будешь ещё мне что-то объяснять. Что бы ни было, но если вы меня больше не будете подозревать во всех смертных грехах, я ухожу от тебя.
Андрей был полностью уверен, что перед ним не Юля, а что-то другое пришедшее из чужого мира, а его любимая лежит в морге.
От этих мыслей по спине пробежали мурашки, Комисаров не верил, что с Юлей могло что-то случиться. Но если там все-таки жена, почему так плохо работали те, кто заслал сюда другую, почему они не замели следы. Он снова посмотрел на неё. В ней было что-то чужое, он знал это, а если… Он даже не хотел и думать об этом. А если он ошибся и тем самым взял и разрушил их очаг, их семью… нет, он не может быть настолько непрофессиональным, Андрей явно помнил, что из садика вышла женщина похожая на его жену.
Вскоре приехал Бероев с несколькими крепкими ребятами для сопровождения Юли. Руслан удивлённо глянул на неё и шепнул Комисарову.
– Одно лицо, я бы и сам растерялся… а может она сестра близнец.
– Перестань Русик, я уже сам извёлся, – он не отрывал глаз от женщины и думал, что если она окажется не той.
– Слушай, а у неё были особые приметы?
– Да, шрам после кесарева сечения, – кивнул Андрей, Юля сидела напротив и мало интересовалась их беседой, больше смотря в окно.
– Так, а что ещё, вспомни?
– В детстве, она ломала руку и у неё шрам от открытого перелома…
– Так-так Лариса Михайловна ждёт нас, и мне самому всё это кажется каким-то бредом. Словно, – он покосился на Юлю, – она точная копия, я сам бы с ума сошёл на твоём месте.
Когда они оказались у здания морга, Андрей почувствовал, как похолодели руки. Юля выглядела усталой, да и он сам порядком вымотался от метаний кто это – его жена или засланный враг. В отделении, где Пруткова производила вскрытие, лежала женщина. Андрей опасливо посмотрела на неё.
– Здравствуй, Андрей, – она протянула ему руку, – эта женщина очень похожа на твою жену, – она приподняла покрывало, и Андрей закрыл лицо руками, липкий пот бросил его в дрожь, и ему пришлось, преодолевая себя взять себя в руки.
– Лариса Михайловна, у неё есть особые приметы?
– Я не понимаю тебя, Андрей, – она подняла брови.