Бьянка, ошеломленная предательством Уилла, молча смотрела на мужа. Наконец, собравшись с духом, проговорила:
— Только шторм помешал тебе пригласить меня сюда раньше?
Эван лукаво улыбнулся:
— Твоя дверь не запиралась, Бьянка, как и моя. Ты могла бы навестить меня в любой момент.
Щеки Бьянки залились румянцем.
— Так что же сказал тебе Уилл? — спросила она.
— Ты не должна винить Уилла. Он желал тебе лишь добра, когда пришел ко мне. Думаю, он не на шутку влюблен в тебя, но понимает, что ты моя жена — даже если ты об этом забыла.
Бьянка нахмурилась:
— Я не считаю себя твоей женой, Эван. Ведь ты лгал мне с первой нашей встречи, даже в своем доме ты продолжал обманывать меня.
Эван усмехнулся:
— На тебе сегодня очень красивое платье, одно из моих любимых. Кстати, я захватил все твои вещи. Ты найдешь их в сундуке рядом с моей койкой. Если тебе понадобится что-то, приходи и бери. — Эван достал из кармана сюртука кольцо с изумрудом и положил его на стол. — А это я тебе возвращаю. Ты — моя гостья, и тебе нет необходимости оплачивать место на корабле. Бьянка вспыхнула:
— Эван, я не шучу! Мне не нужен муж, который лжет мне. Так что оставь кольцо себе и подари его другой женщине, той, которую ты сумеешь обмануть, как и меня.
В этот момент появился Джон с ужином. Быстро накрыв на стол, он удалился. Эван тотчас же принялся за еду, но Бьянка не могла проглотить ни кусочка. Она молча сидела напротив мужа, бросая на него яростные взгляды.
Эван переживал так же, как и его жена, даже больше, но усилием воли держал себя в руках. Когда Уилл пришел к нему на верфь и рассказал о безумной затее Бьянки, он хотел тут же броситься домой и поговорить с женой, однако друг настоятельно советовал не торопиться и обдумать сложившуюся ситуацию. В конце концов, они с Бьянкой не будут счастливы до тех пор, пока убийца Чарльза не наказан. Поэтому Эван и решил отправиться в Венецию. Бьянка же по-прежнему оставалась единственным ключом к загадке — смерти Чарльза, — и, следовательно, ее присутствие представлялось весьма желательным.
Покончив с ужином, Эван откинулся на спинку стула и проговорил:
— Я не буду обсуждать поступок моей матери, потому что совершенно ясно: горе сказывается на всех ее поступках. Главное же в том, что ты перестала доверять мне. Мне бы сейчас хотелось, чтобы ты задумалась: чего я добивался, отправляясь в Венецию? Прошу, подумай об этом, прежде чем слишком строго судить меня.
— Я прекрасно понимаю, чего ты хотел! — воскликнула Бьянка. — Ты хотел заманить в ловушку убийцу брата — а я была приманкой.
— Нет, моя дорогая. Я сам являлся приманкой. Я подумал, что если буду ухаживать за тобой так, как Чарльз, то убийца станет преследовать и меня.
— Но, Эван, неужели ты не можешь понять, почему меня так оскорбил твой поступок? Ты обманул меня, чтобы отомстить за брата, и при этом не знал, что я не имею к его смерти никакого отношения.
— Да, не знал, — кивнул Эван. — Но все же я полюбил тебя. Женившись на тебе, я совершил самый разумный поступок в своей жизни. Я люблю тебя, Бьянка. Разве тебе этого мало?
— Да, мало! — воскликнула Бьянка, и глаза ее заблестели от слез. — Этого слишком мало! Почему ты не мог сказать мне правду с самого начала? Я бы с радостью помогла тебе. Мы попытались бы вместе найти убийцу Чарльза, и я уверена, что мы нашли бы его. А ты своей ложью убил мою любовь.
— Бьянка, а был ли у меня выбор? Ты все время давала понять, что следует держаться от тебя подальше. Вот я и решил, что ты знаешь, кто убил моего брата. Я опасался, что ты предупредишь этого человека. Ведь я бы подписал себе смертный приговор, если бы рассказал о своих планах. Твой отец чрезвычайно влиятельный человек и…
— Неужели ты хочешь сказать, что подозревал его в убийстве Чарльза? — изумилась Бьянка.
— Да, или его, или Паоло, — кивнул Эван.
— Но это нелепо! — возмутилась Бьянка.
— Разве? Но ведь кто-то убил Чарльза… Впрочем, давай на этот раз попробуем сделать по-твоему, Когда доберемся до Венеции, начнем все с начала, сделаем вид, что вернулись в прошлогоднюю весну. И мне потребуется твоя помощь. Если я найду женщину, околдовавшую Чарльза, она непременно приведет меня к убийце. Ее носовой платок все еще у тебя?
— У меня. Почему-то я захватила его с собой… Эван улыбнулся:
— Возможно, сама того не сознавая, ты хотела помочь мне. Мне действительно нужна твоя помощь, Бьянка. Может быть, ты догадаешься, кто эта женщина. Но я был абсолютно уверен, что это ты. Твоя красота… Да еще и эта буква «А» на платке…
— Ах, Эван, как ты мог допустить такую нелепую ошибку? Мужчины используют первую букву фамилии для монограммы, но женщины предпочитают первую букву имени, потому что фамилия может измениться, если женщина выйдет замуж. Я, когда уходила с тобой, не успела взять свои носовые платки, но на них вышита буква «Б», а не «А». Тебе нужно искать молодую женщину, Имя которой начинается с «А».
Эван почувствовал себя величайшим глупцом. Однако тотчас же сообразил: если бы не его глупейшая ошибка, он бы никогда не женился на Бьянке.
— Даже если это ошибка, я не огорчаюсь, ведь теперь у меня есть ты. — Эван улыбнулся. — Мне хотелось бы, чтобы ты жила в моей каюте и спала в моей постели, но я не буду настаивать, если ты не согласишься. Я никогда не насиловал женщин и не собираюсь начинать с той, которую люблю.
Бьянка хотела поверить ему. Всем сердцем ей хотелось верить в искренность Эвана. Но ведь он и сейчас мог лгать… мог лгать для того, чтобы она помогла ему найти убийцу Чарльза. А когда он расправится с негодяем, нужна ли ему будет ее любовь?
— Я бы предпочла оставаться в своей каюте. Я сделаю все, чтобы помочь тебе, но пока мы не найдем убийцу Чарльза, я не буду тебе женой.
Тяжело вздохнув, Эван поднялся из-за стола.
— Я провожу тебя в твою каюту, где, надеюсь, тебя ожидают приятные сны. Я буду рад развлекать тебя каждый вечер, но как именно — решай сама. Если ты хоть чем-то сможешь помочь мне в поисках убийцы Чарльза, я буду тебе очень признателен.
— Я с радостью помогу тебе, чем смогу. И так же поступила бы и весной, — ответила Бьянка столь же язвительным тоном. Поспешно пожелав ему спокойной ночи, она заторопилась к себе, опасаясь, что ни он, ни она не смирятся с расставанием, которое она сама навязала им. Бьянка просто знала, что на карту поставлена не се гордость, а ее жизнь. Если она доверится ему снова, а он обманет ее, это разобьет остатки ее сердца.
На следующий день Эван отправил Джона за Бьянкой, хотя и сомневался, что та придет. К его величайшей радости, она вскоре появилась. Как только Джон, накрывавший на стол, вышел из каюты, Бьянка вытащила из рукава платок.