Читать интересную книгу Тысяча И Одна Ночь. Книга 2 - без автора

А потом они сказали друг другу: "Поспешим в альКустантынию: мы оставили там наших товарищей и сердца наши с ними". И они ускорили шаг, уповая на всемилостивого, всеведущего. И Дау-аль-Макан укреплял мусульман в твёрдости, произнося такие стихи:

"О, слава тебе! Хвалы и славы достоин ты,И помощь даруй навек, господь мой, в делах моих!Я вырос в земле чужой, далёкой, и был ты мнеЗащитником, и врагов судил одолеть ты мне.Ты дал и богатство мне, и счастье, и власть паря,И меч подвязал ты мне победы и доблести.И сенью ты царственной навек осветил меня,Обильных щедрот твоих поток на меня излил.Ты спас от всего меня, что страшным казалось мне.Советами Старшего, везиря храбрейшего,Твоею мы милостью на румов накинулись,Одетые в красное вернулись к себе они.И вид показал врагам, что в бегство я бросился,Но снова вернулся к ним, несясь точно быстрый левОставил я в поле их, поверженных на землю,Как будто не от вина - от смерти хмельны они.И в руки попали нам суда, до единого,И власть получили мы на суше и на море.И вскоре явился к нам подвижник-молитвенник,Чья сила известна всем, в пустыне и в городе.Явились мы с мессию ко всем, кто не верует,И ныне среди людей известны дела мои.Убили враги средь нас бойцов, и достались имПресветлые горницы в раю над потоками".

И когда Дау-аль-Макан окончил свои стихи, его брат Шарр-Кан поздравил его с благополучием и восхвалил его за деяния, а затем они отправились, поспешая в пути..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Сто первая ночь

Когда же настала сто первая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Шарр-Кан поздравил брата Дау-аль-Макана со спасением и восхвалил его За деяния, а потом они отравились к своим войскам.

Вот что было с ними. Что же касается старухи 3атад-Давахи, то она, повстречав войско Бахрама и Рустума, вернулась в рощу, взяла своего коня и, сев на него, быстро помчалась, пока не приблизилась к мусульманским войскам, осаждавшим аль-Кустантынию. А потом она сошла с коня, взяла его и пришла с ним к шатру, где был царедворец. И тот, увидав её, поднялся ей навстречу, сделал ей знак, кивнув головой, и сказал: "Добро пожаловать богомольцу-подвижнику!" А затем он спросил её, что случилось, и она рассказала ему свою устрашающую повесть и гибельную ложь и сказала: "Я боюсь за эмира Рустама и эмира Бахрама. Я встретил их с войсками по дороге и послал к царю и его людям. С ними было двадцать тысяч всадников, а неверных больше, чем их, и я хочу, чтобы ты сейчас же послал отряд твоих воинов - пусть они скорее соединятся с ними, иначе они погибнут все до последнего. Спешите, спешите!" - торопила она.

И когда царедворец и мусульмане услышали от неё эти слова, их решимость ослабла, и они заплакали. А Зат-адДавахи сказала им: "Просите помощи у Аллаха и будьте стойки в этой беде! Вам должно подражать вашим предкам из народа Мухаммеда, рай с дворцами уготован Аллахом для тех, кто умрёт мучениками, а смерть неизбежна для всякого, но умереть в войне за веру более похвально".

Услышав слова проклятой Зат-ад-Давахи, царедворец позвал брата эмира Бахрама, - а это был витязь по имени Теркаш, - выбрал ему десять тысяч всадников, хмурых храбрецов, и велел ему отправляться. И Теркаш двинулся в путь и ехал, пока не приблизился к мусульманам.

А когда наступило утро, Шарр-Кан увидал облако пыли и испугался за мусульман и воскликнул: "Это войско, что подходит к нам, войско мусульман, - и тогда это явная победа, - или это войско из войск неверных. Но неотвратимо то, что суждено". И он пришёл к своему брату Дау-аль-Макану и сказал ему: "Не бойся ничего! Я выкуплю тебя своей душой от гибели! Если это войска из войск ислама, то это тем большая милость. Если же это наши враги, то с ними неизбежно сразиться. Но я хочу обратиться перед смертью к богомольцу и попросить его помолиться, чтобы я умер не иначе, как мучеником".

И когда они разговаривали, вдруг показались знамёна, на которых было написано: "Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммед-посол Аллаха!" И Шарр-Кан закричал: "Как дела мусульман?" И ему ответили: "Здоровы и благополучны! Мы пришли только из страха за вас". И предводитель войска сошёл с коня, поцеловал землю перед ШаррКаном и спросил: "О мой владыка, как поживает султан, везирь Дандан, Рустум и мой брат Бахрам? Все ли они целы?" - "Все благополучно, - отвечал Шарр-Кан. - А кто вас осведомил о нашем деле?" - спросил он затем. И предводитель ответил: "Подвижник. Он сказал, что встретил моего брата Бахрама и Рустума и послал их к вам, но говорил нам, что неверные окружили их, и врагов много. А и вижу, что дело обстоит как раз наоборот, и вы победители". - "А как добрался до вас подвижник?" - спросили Теркаша. И он ответил: "Он шествовал на ногах и прошёл за день и ночь расстояние в десять дней пути для спешащего всадника". - "Нет сомнения, что это друг Аллаха. Где же он?" - спросил Шарр-Кан. "Мы оставили его с войсками из людей правоверных, и он подстрекал их бороться с людьми неверия и непокорства", - ответили ему, и Шарр-Кан обрадовался. И они воздали хвалу Аллаху за своё спасение и спасение подвижника, и призвали милость Аллаха, и сказали: "Это было начертано в писании".

А затем они двинулись, поспешая в пути, и когда они шли, вдруг взлетело облако пыли, застлавшее все концы земли и помрачившее день. И Шарр-Кан посмотрел на него и сказал: "Я боюсь, что неверные сломили войска ислама: эта пыль застлала восток и запад и наполнила землю с обеих сторон". А потом за этой пылью показался столб из мрака, мрачнее, чем чёрные дни, и он все приближался. И конные и пешие поспешили, чтобы посмотреть, в чем причина этого злого дела, и увидали, что это подвижник, уже упомянутый. И все, теснясь, стали целовать ему руки, а он кричал: "О народ лучшего из людей, светоча во мраке! Неверные обманули мусульман! Нагоните же войско единобожников и спасите их из рук неверных злодеев: они ринулись на них, и постигло их унизительное наказание, когда были они спокойны в своём месте!"

И когда Шарр-Кан услышал это, его сердце взлетело от сильного биения, и он сошёл со своего коня растерянный. А потом он поцеловал подвижнику руки и ноги, и то же сделал брат его Дау-аль-Макан и остальные воины, пешие и конные, кроме везиря Дандана: тот не сошёл с коня и сказал: "Клянусь Аллахом, моё сердце бежит от этого подвижника! Я не знаю о чересчур благочестивых ничего, кроме скверного. Оставьте же его и нагоните ваших товарищей мусульман, ибо этот человек - один из пропавших от врат милости господа миро". Сколько раз я ходил походом с царём Омаром ибн ан-Нуманом и попирал землю в этих местах!" - "Оставь, эти скверные мысли! - воскликнул Шарр-Кан. - Не видал ты разве, как этот богомолец побуждал мусульман к бою, невзирая на мечи и стрелы? Не клевещи на него, ибо клевета порицается и мясо праведных опасно для хулителей. Посмотри, как он подстрекал нас на сражение! Если бы Аллах великий не любил его, он не сократил бы для нею путь в далёкую землю, ввергнув его прежде в жестокое мучение".

Затем Шарр-Кан велел привести отшельнику нубийского мула и сказал ему: "Садись, подвижник, благочестивый богомолец". Но тот не согласился и отказался сесть, выказывая себя подвижником, чтобы достичь цели. И они не знали, что этот распутный подвижник тот, о подобном которому сказал поэт:

Постился, молился он, чтоб цель достичь своей, А сделав дела, забыл и пост и молитвы.

И этот подвижник все шествовал между конными и пешими, точно лисица, хитрящая, чтобы похитить добычу, и, возвышая голос, читал Коран и прославлял милосердого.

И они шли до тех пор, пока не приблизились к войскам ислама, и Шарр-Кан увидел, что они разбиты и царедворец собирается бежать и спасаться, и меч неверных работает среди чистых и нечистые..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Сто вторая ночь

Когда же настала сто вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что когда Шарр-Кан настиг мусульман, они были разбиты и царедворец собирался бежать и спасаться, и меч работал среди чистых и нечестивых. А причиною беспомощности мусульман было то, что когда проклятая Зат-ад-Давахи, враг веры, увидела, что Бахрам и Русум с их войсками отправились к Шарр-Кану и его брату Дау-альМакану, она поехала к войску мусульман и послала эмира Теркаша, как уже было раньше упомянуто. И хотела она этим разделить войска мусульман, чтобы они стали слабее. А затем она оставила их и отправилась в аль-Кустантынию и крикнула во весь голос патрициям румов: "Спустите верёвку, я привяжу к ней письмо, а вы доставьте его вашему царю Придуну, чтобы он и мой сын, царь румов, прочли его и действовали согласно его приказанию и запрещению". И ей спустили верёвку, и она привязала к ней письмо, и содержание его было: "От великой беды и величайшей напасти, Зат-ад-Давахи, царю Афридуну. А затем я придумала вам хитрость, чтобы погубить мусульман, - будьте же спокойны, я взяла их в плен и захватила их сутана и везиря. А затем я отправилась к их войскам и рассказала об этом, и мощь их сломилась и их сила ослабла. Я обманула войска, осаждающие аль-Кустантыпию, и отослала двенадцать тысяч всадников с эмиром Теркашем, кроме взятых в плен, так что мусульман осталось лишь немного. Нужно, чтобы вы вышли на них со всем вашим войском в течение оставшегося дня и налетели на них в их палатах. Но только выходите обязательно вместе и перебейте их до последнего. Поистине, мессия обратил на вас свой взор и дева смягчилась к вам, и я надеюсь, что мессия не забудет деяний, которые я совершила".