у тебя все в порядке, Там? А теперь уходи! Я это делаю для безопасности семьи Дэйва. Если я дам тебе возможность прикоснуться к братьям Дэйва, ты их уничтожишь.
Я не знал, что сказать. Мы молчали и смотрели друг на друга.
— Лучше уходи, Там,— наконец сказала она.
Ее слова вернули меня к действительности.
— Да...— пробормотал я.— Думаю, что так будет лучше.
Я повернулся и пошел, все время ожидая, что она позовет меня. Но она не остановила. Она не двинулась с места, пока я не сел в такси.
Я вернулся в космопорт один!
Один, один, один...
ГЛАВА 16
Я сел на первый же звездолет, отлетающий на Землю, и, закрывшись в своей каюте, начал размышлять о создавшемся положении. Безусловно, влияние Матиаса не могло не сказаться на мне. Даже воспоминания о руинах Парфенона, куда мальчишкой я часто бегал от дяди и его мрачного дома, были связаны у меня с Матиасом. Мой юношеский ум старался здесь, в старых развалинах греческой цивилизации, найти опровержение идей дядюшки. Я находил их тогда, но было ли это опровержением? Разве руины Парфенона не были ярким доказательством идеи об упадке и разрушении Земли под влиянием более великих представителей молодых миров? В молодости мы с сестрой... Сестра? Эйлин! Разве мог я представить себе, сколько боли мне принесет то, что она забыла меня? Разве я виноват в смерти Дэйва? Разве обязательно должно быть РАЗРУШЕНО все, к чему только я прикоснусь? Лиза упоминала, что у меня есть два пути. И один из них путей была она. Ее любовь сможет увести меня с той дороги, на которой я сейчас нахожусь!
Любовь? Эта смертельная болезнь высасывает из человека все жизненные соки!
Ха-ха-ха!
Находясь в таком расположении духа, я захотел напиться! По пути на Кассиду я бы не смог этого сделать из-за чувства вины и надежды. Но теперь! Я засмеялся. Сейчас я уж смогу залить свой мозг, как обыкновенный, нормальный человек. Заказав бутылку виски, стакан и лед, я вскоре уже чокался с собой о зеркало каюты.
— Будь здоров, Там Олин!
Шотландские и ирландские предки в моем генеалогическом древе начали требовать, чтобы их выпустили на волю. О, как я хотел надраться.
Хороший ликер струился по моим жилам, согревая и успокаивая. Воспоминания о молниях, возникших под гипнотическим взглядом Ладны, вернулись ко мне.
Более того, я сейчас почувствовал силу и ярость, которые тогда бушевали во мне. И теперь я понял, каким слабым стоял перед ними, боясь использовать эти молнии.
Сейчас я увидел, как использовать могущество УНИЧТОЖЕНИЯ! Возможности, которыми обладал когда-то Матиас, казались мне сейчас детской забавой.
Я пил, мечтая о могуществе. Я спал и мечтал о могуществе. И пока я спал, способы осуществления моей мечты прошли передо мной. Это была мысль, с которой я проснулся.
Возможно, я действительно был там. В том месте, на каменном склоне горы, между взгорьем и морем, в маленьком домике с многочисленными щелями, замазанными дерном и грязью.
В том маленьком однокомнатном доме без камина, но с примитивным очагом у стены, запачканным копотью, и дырой в крыше для дыма. На стене возле костра на двух деревянных колышках висела моя драгоценная собственность!
Это было фамильное оружие, настоящий старинный палаш — «великий меч»! Более четырех футов длины, с обеих сторон заточенное широкое лезвие, ни пятнышка ржавчины. Его эфес имел только простую поперечину. Хотя это и был двуручный меч, тщательно смазанный жиром и хранящийся у огня, ножен для него не было.
Во время сна я снял его и пошел к берегу моря. Отыскав большой серый камень, я два дня точил на нем лезвие. В течение всего этого времени стояла чудесная погода, светило яркое солнце и было тепло. Но на утро третьего дня пошел дождь и поднялся холодный ветер. Я поспешно прервал работу, обернул лезвие мешковиной, которую снял со своих плеч, и бегом бросился домой. И там, сидя возле жаркого огня, закутанный в толстую войлочную накидку, я любовался игрой огненных зайчиков, отражающихся от костра на лезвии меча. Ярость, которую я раньше никогда не испытывал, переполняла меня. Сейчас, сидя у этого костра, я чувствовал себя волком, только что досыта напившимся крови.
И тут я проснулся.
Яркий свет еще заливал мою каюту. На столике сиротливо стояли две пустые бутылки. Тяжелое чувство, знакомое всем, хотя бы раз очнувшимся после ужасной пьянки, владело мной. Но радость этого странного сна все еще была в моей душе.
Облегченно вздохнув, я снова погрузился в сон.
Сейчас мне уже ничего не снилось.
Когда я проснулся, то не почувствовал необходимости в похмелье. Мой мозг был холоден, чист и свободен. Я помнил все, происшедшее со мной за эту странную воображаемую жизнь. Сейчас, как никогда ясно, я увидел путь, по которому мне предстояло идти.
Я решительно отбросил любовь! Вместо этого открыл в себе странную радость мести. Я вспомнил, как фельдфебель перед тем, как покинуть меня, говорил, указывая на убитых пленных:
«То, что я написал на этих телах, не в силах стереть никто!»
Это было правда. Но я... один среди человечества четырнадцати миров, способен был стереть гораздо больше, чем это. И я сотру инструменты, которые создали это писание. Я, наездник и хозяин молний, клянусь в этом. Ими я уничтожу культуру людей двух миров Френдлиза. И я уже видел способ, которым будет это осуществлено.
К этому времени звездолет достиг Земли. Основные моменты моего плана были, по существу, уже определены!
ГЛАВА 17
Я принял решение вернуться на Новую Землю, где в это время Элдер Брайт начал выкупать своих солдат, попавших в плен к Кейси Гриму.
Френдлизцы, выкупая пленных, немедленно размещали их вблизи столицы северян, города Мортона, словно это были оккупационные силы. Френдлиз требовал от нового правительства Севера обещанную плату за наем солдат. Эта плата была обещана Френдлизу ныне несуществующим правительством мятежников. Но в требовании Элдера Брайта не было ничего необычного. Такие вещи случались и ранее.
А всему причиной был тот особый обмен специалистами, который установился между мирами уже более ста лет назад. И тут не было различия между научным работником и наемным солдатом.
Задолженность одного мира другому должна была быть погашена и не зависела от смены правительств. Их можно было легко менять, если бы это влияло на оплату межпланетного долга. В том же случае, если конфликтующие стороны призывали помощь со стороны, вступал в действие закон: «Победитель оплачивает все!»
И вот