Орк прикрывался визжащим кузнецом, поднятым свободной рукой, обухом топора прокладывая путь в толпе.
Го выстрелил повторно. На этот раз он выбрал опорой один из столбов, поддерживающих потолок амбара. Силой отдачи дерево треснуло, скрипяще заверещав от нагрузки. Пуля прошла сквозь толпу, обжигая людей горящими каплями. Разметало мясо живое и вонзилось в мертвую шею гуля. Орк был особо прочен. Челюсть вылетела и повисла на тонких жилах, но голова удержалась на месте. Пуля застряла в хребте, увлекая за собой всю орочью тушу, она пробила дубовые доски и ушла в темноту ночи.
Черный пороховой дым заслонил обзор. Четверо оставшихся гулей безмозгло чавкали мясом.
Бессмысленно добивать их, если за это не платят, - Го выскользнул вслед образовавшемуся проему, увлекая своим примером зрителей. С гулями пусть разбирается стража.
На улице занимались пожары. Беспорядочный хаос. Стражи стреляли, ремесленники бежали. Улицы окраины узки, пули входили как в горожан, так и в наступающих мертвецов. А гулей было много. Безмолвный строй проникал во Фронтьеру, освещаемый отблесками огня. Тысячи мертвецов, если не больше. Фронтьера построена без стен и укреплений, и потому нечем сдержать темных тварей кроме ружей немногочисленного гарнизона. Не нужно быть стратегом, чтобы понять: город обречен.
Го стремительно продвигался к мосту, к аэро-мачтам дирижаблей, спасительным воздушным цеппелинам. В золоте и билете отпала надобность сама собой, их прекрасно можно заменить железным аргументом физической силы...
По улицам мчались кареты благородных, сбивая неловких простолюдинов. Тут и там проскальзывали неясные тени стражей, артиллеристы выкатили из темных погребов немногочисленные орудия. В небе промелькнул свет уходящего в непроницаемую муть ночных облаков нон-гольфьера.
Боевых дирижаблей под контролем Фронтьеры нет, и потому не получится залить армию гулей сверху горючей смесью. Стражам приходится поджигать окраины города со всех сторон, чтобы остановить продвижение неумолимых мертвяков.
Нападение было нежданным, как снег в разгар лета. Всюду проклинали магистрат. Простолюдины вооружались самыми обычными лопатами, шахтерскими кирками и кузнечными молотами. Одиноких гулей удавалось забивать толпой, да и то если получалось истыкать их множеством лезвий с той частотой, которую дает лишь автоматическая швейная машина или механический поршень, дробящий зерно силой падающей на колесо воды.
Возвышаясь точно дуб над березами, на окраине появился высоченный гуль, бывший при жизни древним циклопом. Кто знает, откуда взялся он, ведь этих тварей не видели здесь уже сотни лет. Великан топтал стражей десятками. Поднимал и вытряхивал в свой гнилой рот содержимое карет. Пробивал руками стены домов, выискивая пищу. Говорят, желудок поднятого из земли мертвеца поистине необъятен. И чем больше он пожирает, тем сильнее и быстрее становится.
Загремели пушки. Ядра пролетели совсем рядом.
Го приближался к цели.
- Аррр! - напирает толпа у самых ворот к ангару. Дворянская карета влетает в людей. Обезумевшие лошади давят неловких, распихивают упрямых и неповоротливых. Го держит свой курс прямо за ней.
Внутри просторного ангара не протолкнуться. Стражи заняли кольцевую оборону. Еще бы транспортный цеппелин всего лишь один. И не многим удастся занять спасительное место в его железном нутре.
- Спокойно! - заорал служитель-механик - Пропуск только по билетам!
- Какие билеты?! - вопил в ответ многоголосый хор испуганной до тряски в коленях толпы.
Стражи давали залп за залпом над головами горожан, но теперь успокоить их можно было, разве что взяв прицел пониже. Го скользил вперед гибкой змеей, где работая силой локтей, а где ловко просачиваясь слева, справа, а иногда и снизу. Что-то подобное он видел и в Тулурке, но тогда ему посчастливилось оказаться на борту одним из первых.
Никто и не успел задаться вопросом, что происходит. Откуда в центре империи могла взяться подобная армия. Ведь гули были редки, как кометы. Раз или два в год, они встречались у самой границы северных гор, да и то в количестве не больше десяти.
Жалобно заголосили женщины, плакали дети, но непреклонные стражи гольфьеров держали кольцо, ощетинившись боевыми штыками. "Назад, сучьи дети" - стражники пустили кому-то кровь, но толпа продолжала наступать. Передние ряды кричали от ужаса, задние напирали, толкая тех на оголенную заточенную сталь.
А потом все смолкло. Нет, люди продолжали истошно визжать, умоляя стражу. Исчезли звуки другого характера. Намного более важного...
Пушечные залпы прекратились, а паровые винты транспортника заглохли. По рядам пронеслось недоуменное "Эээ"...
Где-то там, над открытой крышей ангара, высоко в небе, заалела световая вспышка. Облака расходились под железным остовом уже успевшего взлететь цеппелина. Его кренило набок, точно дырявый корпус фрегата, набравшего морской воды. Черные точки вываливались из его бортов и падали вниз на атакующих гулей, заполняющих, словно ручьем, улицы Фронтьеры.
Придорожная булочная. Ее черепичная крыша обрушилась на фундамент. Кирпичи рухнули в разные стороны, древесные балки бросились врассыпную. Хозяина, до последнего оборонявшего свой дом, похоронило заживо под грудой строительного крошева. Рядом звонко рассыпалась кузница. Что-то огромное и железное раздавило ее своим ревущим телом. С грохотом развалилось здание ткацкой гильдии, станки вылетели из окон, исчезая в хаосе камня и дерева. Прямо посреди площади пал и воткнулся в мостовую, словно великанская стрела, основной движущий винт аэро-гольфьера. Задрожал, завопил звоном, заглушая все остальное. Загорелось топливо, освещая улицу. На крыше кузницы красовался всей своей мощью и блеском паровой котел, что должен был держать транспортный дирижабль в воздухе.
Первый пассажир шлепнулся вниз, как созревший помидор. За ним падали и падали другие, точно какой-то невиданный, ужасающий град.
Там, на границе зрения, у самого леса, показался второй падающий цеппелин. За ним третий, четвертый...
Последняя из аэро-машин - на дне ангара, прямо перед толпой. Она протяжно вздохнула, устало крутанув шестерней. Болты сами собой, посыпались из ее кованых бортов. Брякнулся на пол один из винтов. Развязались стропы, роняя стапеля. Воздушный мешок оторвался от гондолы, улетая ввысь...
Помещение медленно наполнял ужас. Уходила прямо из-под носа надежда на спасение. Тишину нарушил лишь нелепо крякнувший поршнями паровой котел и страж гольфьеров, изумленно шепчущий:
- Твою мать, великий мастер... что это...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});