— Я точно знаю, как это сделать! — выкрикнул Марк в остановившееся, невероятно совершенное творение, не то архитектурное, не то прикладное дизайнерское искусство.
— Марк, ты на ложном пути.
— Я обязан это сделать, даже затем, чтобы искупить свою вину перед тобой. Господи, как я был ослеплён!
— Не изводи себя. Ещё не известно, есть ли здесь хоть чья-нибудь вина.
Айна немного помолчала и продолжила:
— Вы не представляете, себе что это за мир. Все события здесь понимаются иначе. Любое действие, произошедшее на Земле, здесь кажется таким естественным и простым, а главное понятным. Вы не видите нас, но это поле постоянно находится во взаимодействии с вашим миром, видно так было задумано. Но вы и не должны чувствовать нас, в этом нет надобности. В сотворённом мире в глобальных масштабах всё, что ни делается всё оправдано, всё правильно, всё на пользу этого мира. Здесь нет пагубных и лживых мыслей. Даже зло оправдано, ведь оно идёт, прежде всего, от добрых помыслов. Другое дело, вы не умеете делать себе благо, не воспользовавшись методами зла. И только время ваш суровый учитель, который поможет подняться вам над пороками. Каждый должен пройти свой путь познания и понимания добра и зла. Кто-то поймёт, а кто-то так и придёт сюда, не познав. Но этот мир для всех одинаков. Этот мир для всех открыт. Если на Земле мы лгали порой сами себе, не понимая этого, то здесь открывается и то, почему мы лгали, и эти причины кажутся смешными. Здесь нам открывается настоящая правда той, прошлой жизни. Чистая, как слеза ребёнка, как сама природа. И отступать от правил нисколько не хочется. Но вам, людям дан облик, благодаря которому, вы свободны в своих действиях и мыслях, а это самое важное. Нет никакого сомнения, что я любила Марка. Но Марк, ты ничего не потерял. Я знаю твоё будущее. Потому что я сама оттуда.
— Ты шутишь, Айна, разве ты не видишь, что я в теле Клейто? Ты это понимаешь?
— Понимаю, но не шучу, а сейчас я должна проститься с вами. Я не могу долго удерживать поле. И всё-таки, вы счастливые!
Айна замолчала, и поле вокруг платформы вновь начало пульсировать новыми и неповторимыми снимками.
— Я знаю, как это сделать, — твердил Марк полушёпотом, словно сумасшедший, не находя себе места, — я обязан это сделать, я виноват перед ней. Я не понимал этого, я был дубиной.
— Мне кажется, что я когда-то была здесь. Или мне это снилось? — проговорила отрешенно Клейто.
Аристокл задумался.
— Может, этот мир приходит к нам во сне, или нам это кажется? — отозвался он.
Внезапно, движение среды прекратилось, и все почувствовали некоторое давление, словно их начали погружать на дно океана. Но каким было их удивление, когда перед ними возник образ Итеи Флокки, все только ахнули, ведь она стояла рядом с ними, прямо на платформе. Словно испугавшись, вся группа отпрянула от неё в противоположную сторону платформы.
Воспоминания острой болью прошлись по всему телу Аристокла. Всё реже она являлась ему ночами, всё реже память возвращалась к её образу. И вот она, умиротворённая и спокойная снисходительно смотрела на кучку людей, словно мать на своих несмышленых детей.
— Вам не следовало бы являться в мир, который не предназначен для вас. Вы предприняли огромный риск, придя сюда на своей несовершенной машине. Рано, очень рано вы нарушили эту цепочку знаний. Ведь вы не научились самому главному — управлять временем. И именно поэтому вам нельзя здесь долго находиться. Время здесь имеет другой смысл, вернувшись домой, вы многому будете удивлены.
Итея остановила долгий взгляд на Аристокле, и Клейто невольно опустила глаза. В её памяти вновь пронеслись картины прошлого, когда она видела этих двоих по Инфо и так же, как и тогда она проглотила комок зависти. Её душа отозвалась ноющей тоской, чего давно уже с ней не происходило.
— Мы поняли друг друга, — произнесла Итея, но Аристокл так и продолжал молчать, не выходя из транса.
— Вы должны спешить, — добавила она, — Прощайте!
Итея исчезла вместе со стесняющим тела давлением, и видения вновь принялись пульсировать своими фантастическими проектами. Прямо на глазах материализовалась панель управления, и виртуальный дисплей, цифры на нём мигали уже в обратном порядке и только, тогда когда появился ноль, прозвучал сигнал разделителя. Он требовал активации прибора вероятностей, на установке, которой настаивала Клейто. Нужно было просто набрать на виртуальной панели, заполненной цифрами и знаками, временной отрезок будущего и тогда, одины, прошедшие через накопитель установки должны открыть перед ними знания, в том числе и те, которые ещё не открыты человечеством.
К панели никто не спешил, так как слова Итеи, только что прозвучавшие сидели в мозгах экспериментаторов, словно ноющая заноза. Наконец, появились и стены отсека, скрыв от глаз пульсирующие инженерные совершенства потустороннего мира.
— А, где Марк? — спросил вдруг Игул, и Аристокл, выйдя из оцепенения, мельком взглянул на Клейто.
— Наверное, он пошёл к себе, — проговорила Клейто, — да и я тоже пойду, всё же, я его жена, — закончила она, в упор глядя на Аристокла.
Клейто вышла из отсека, и Аристоклу пришлось долго изучать поверхность закрывшегося за ней люка.
— Нет! Мы имеем права отступать от правил, мы просто люди! — упрямо проговорил Аристокл, тупо глядя на Игула.
— Что ты хочешь этим сказать? — недоумённо уставился на него Игул.
* * *
— Марк!
Она подошла к нему и осторожно положила руку на его голову. Лёжа на кушетке, уткнувшись ничком в ладони, он простонал:
— Уйди, Клейто.
Скинув её руку, он вновь уткнулся в подушку.
— Я пришла, — тихо, но упрямо проговорила она.
— Зачем?
— Помнишь, мы говорили — в горе и в радости.
— Прекрати, Клейто, не смешно.
— Конечно, ничего смешного в том нет, что ты теперь должен обо мне позаботиться.
— Не доставай, пожалуйста, о тебе теперь будут заботиться другие.
— Ошибаешься, Марк.
— Ну, что ты такое говоришь? Ты же сама знаешь, что никогда в жизни у меня не было печали или заботы, о постороннем мне человеке. Я жил, как бы в себе и только для себя. И тут судьба мне подкидывает именно то, что мне было необходимо, только я этого никогда не понимал. Да я и не успел понять, как следует, что это такое. Поистине, что имеем… Идиот, эгоист, я потерял её и теперь пожинаю плоды. Я исчезну, уйду отсюда, это единственный, правильный выход. Я должен это сделать. Я верну тебе твоё тело, Клейто и уйду! Как ты не можешь понять, я не смогу теперь жить, когда нет её, понимаешь, и виноват в этом я сам. Я не смогу дальше так жить! — простонал он гнусаво.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});