— А я, кажется, понимаю, — Горгорон очень внимательно смотрел на черного дракона, но тот не отрывал взгляда от Антараса.
И проговорил тоном, словно зачитывал приговор — самому себе:
— Твой родной отец, мой лучший генерал и единственный друг Лоран, убитый моей собственной рукой за предательство, которого он не совершал, был моим кровным братом. Вот тому доказательство, — он потряс бумагой. — И ты, Антрас, мой наследник! Прямой наследник! Нам не нужно драться за корону… Она твоя по праву, малыш.
Антрас даже зубами клацнул с досады:
— Я уже давно не малыш, — не в силах сразу осознать услышанное, он цеплялся за незначительные оговорки.
— Для меня — всегда, — король пытался взять себя в руки, но был по-прежнему бледен и сжал кулаки, пытаясь скрыть дрожь в пальцах.
— Все-таки родная кровь… — Горгорон проговорил негромко и улыбнулся, глядя на отца.
— Нет, — Антрас отрезал так категорично, что Ви вздрогнула и даже отошла от него, вопросительно глядя на дара.
— Возьми родословную, если не веришь, — Алузар протянул сыну бумагу. — Королевская печать проявится в твоих руках.
— Я тебе верю, — золотой дракон посмотрел прямо на короля, и спустя мгновение тот отвел глаза, не выдержав его взгляда. — Но королем Истроса больше не буду, ни старого, ни нового.
— Но Истросу нужен новый король — мое Пламя гаснет. Как долго я еще смогу оберегать мой народ? Мне нужен наследник, — в голосе Алузара скользнуло отчаяние и — немыслимое — просьба.
— У тебя есть Гор, он тоже твоя родная кровь и имеет те же права на корону, — и вновь Антрас покачал головой. — Я отрекаюсь в его пользу. Я уже был королем Истроса, больше не хочу.
— Ты был лучшим королем Драконьего Хребта, малыш, — голос подала королева Тианна.
Она мягко улыбнулась названному брату. Встав рядом со своим королем, взяла его за руку, ведь даже самому сильному мужчине порой требуется поддержка любящего сердца.
— Горгорон будет еще лучше. Дайте ему шанс, а у меня другие планы. Правда, милая? — словно только сейчас вспомнив о своей даре, дракон посмотрел на Ви и улыбнулся.
А она не знала, что именно он имел в виду, но тоже улыбнулась в ответ. И, подобно королеве Тианне, подошла к своему суженому и взяла его за руку. Антрас обвел присутствующих загадочным взглядом и очень спокойно проговорил:
— Мы с Ви отправляемся домой.
* * *
— В каком смысле — домой? — пришла очередь Алузара недоуменно поднимать брови.
— Я вытащил Ви из ее родного мира и теперь обязан вернуть обратно, — Антрас пожал плечами, словно это было очевидно и без слов.
— Ты собираешься уйти Вовне? Жить в закрытом мире? — Тианна нахмурилась — она по-прежнему хорошо помнила свою собственную жизнь в закрытом мире, похожую на затянувшийся сон. И потому не понаслышке знала, на что именно обрекает себя ее названный брат.
— Да, я собираюсь жить вместе со своей суженой в ее мире, — Антрас сжал губы в твердую линию.
— А меня ты не мог предупредить об этом заранее? — Вика тихонечко прошептала, повернувшись к дару. — Чтобы я сейчас не выглядела настолько удивленной.
— Не сердись. Это было спонтанное решение, — дракон ответил так же негромко и легонько чмокнул девушку в губы в знак извинения.
Ректор Облачной Академии постучал посохом о каменный балкон, привлекая к себе внимание:
— Ты покорил Негасимый Огонь. Твоя сила теперь слишком велика для закрытого мира, — Гор пытался поймать взгляд родного отца, но тот отводил глаза. — Если ты войдешь в него, он лопнет, словно передутый воздушный шарик.
Антрас улыбнулся, немного неестественно, от чего его улыбка утратила часть своей обворожительности:
— Я предвидел это. И подготовился — у меня было немного времени на поиски нужного предмета.
Улыбка золотого дракона застыла. Он запустил руку за пазуху и извлек оттуда два тонких браслета серебристого металла. Замки браслетов были разомкнуты, отчего они казались похожими на челюсти хищных насекомых.
— Неплохо я их спрятал, даже ты не заметил, — он не упустил возможности похвастаться перед королем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты всегда был мастером по части маскировки, — Алузар не сводил застывшего взгляда со странного украшения в руках Антараса. — Ты что же, хочешь добровольно надеть Оковы? Но ты даже не представляешь себе, каково это носить их. Особенно после того, как ты владел такой колоссальной мощью.
— Я справлюсь, — Антрас гордо вскинул голову, тряхнув пепельно-черной гривой волос.
— Что это? — Ви тоже, не отрываясь, смотрела на то, что король назвал Оковами. Предмет издавал противный высокий писк на краю восприятия, очень напоминающий ей о чем-то неприятном.
Вздрогнув, Ви сунула руку в потайной кармашек на поясе, в котором хранила осколок из орихалка, извлеченный из-под сердца Антраса. От кусочка колдовского металла слышался точно такой же писк.
— Что это? — она повторила свой вопрос, уже не скрывая в голосе отвращения и опаски.
Как и всегда, на сложные и неудобные вопросы ответил ректор Горгорон:
— Это Оковы. Они закольцовывают магический Поток носителя внутри себя и не дают ему возможности пользоваться силой Потока. И снять их тем сложнее, чем сильнее был чародей. Если Антарас наденет их, он станет почти обычным человеком. Навсегда.
— Не навсегда, — золотой дракон бросил на сына быстрый взгляд, но сразу же отвел глаза.
Ректор кивнул с невозмутимым видом:
— Нет, не навсегда. До смерти физического тела.
— Это звучит ужасно, — Ви покосилась на суженого, но тот пытался держать невозмутимую мину:
— Вовсе нет. Поверь, я прожил достаточно долго, чтобы еще одной человеческой жизни было для меня достаточно.
Горгорон продолжал говорить:
— Только помни, что чем больше времени ты проводишь Вовне, тем сильнее забываешь, кто ты есть на самом деле. Хотя у драконов память крепче, чем у смертных. Ты долго будешь помнить о нас, Антарас. Но только ты. Драконья ипостась Ви еще не успела сформироваться в полной мере, а в закрытом мире у нее не будет такой возможности. Ты готов к такому? К одиночеству твоих воспоминаний?
— Готов.
— Но мы не готовы. Я не готов, — в голосе короля было возмущение и протест, словно у ребенка, у которого попытались отнять любимую игрушку.
— Я сожалею об этом, но решение уже принял, — золотой дракон посмотрел на черного дракона с сочувствием и теплотой.
— Но, сынок…
— Не унижайся до просьбы, отец, — Антрас с улыбкой покачал головой, а мгновение спустя подошел к Алузару и крепко обнял его.
От неожиданного проявления чувств король чуть опешил, но быстро собрался и ответил на объятия.
— Я буду вспоминать о вас… пока смогу. Обо всех о вас, — Антрас отпустил Алузара и обнял Тианну, тепло и по-дружески.
Королева плакала. Слезы потоками лились из ее чарующих темно-синих глаз, и она пыталась вытирать их о густую гриву волос Антраса:
— Я ведь не найду слов, чтобы ты передумал, братишка?
— Боюсь, что нет, — он отстранился и со смущенной улыбкой легонько щелкнул королеву по носу.
Она всхлипнула и улыбнулась, тут же прижавшись к боку Алузара. А Антарас повернулся к сыну. Горгорон стоял, растерянный, словно ученик перед доской, утратив всю свою невозмутимость и самоуверенность. И сейчас точно было видно, кто из этих двоих драконов был старше. И дело было не в седых волосах.
— Постарайся не забывать нас, — Гор смотрел на отца, и на сей раз тот не отвел взгляда.
Антрас сделал неуверенный шаг к сыну и замер. Тогда Гор приблизился сам и обнял его первым:
— Для тебя я буду держать Облачную дверь открытой.
— Прости меня за все, что было… и чего не было, — Антрас в последний раз сжал плечи ректора Облачной Академии, отстранился и повернулся к Мингиру.
Потребности обнять бывшего соперника не чувствовал ни дракон не полукровок, однако руки для пожатия они протянули почти одновременно:
— Мы еще увидимся, клыкастый? — Мингир был очень серьезен и печален.