Сам бин Ладен рассмотрел различия между политикой Саудовской Аравии и Запада. «Внешняя политика саудовского режима в отношении ислама — это политика, связанная с политикой Великобритании и США, — пояснил он. — Хорошо известно, что политика этих двух стран отличается величайшей враждебностью к исламскому миру». Таким образом, нападения саудовских моджахедов на американские объекты есть сигнал как для Эр-Рияда, так и для Вашингтона: «У взрывов в Эр-Рияде были важные последствия — как внутренние, так и внешние. И наиболее значительное из них — осознание народом Саудовской Аравии значения американской оккупации страны двух святых мечетей, осознание того, что все указы режима есть отражение пожеланий американских оккупантов. Таким образом, люди поняли, что их главные проблемы созданы американскими оккупантами и марионеточным саудовским режимом — как в религиозном аспекте, так и в других сторонах повседневной жизни».
Бин Ладен подчеркивал, что джихад, разгорающийся в Саудовской Аравии, есть лишь малая составляющая крайне необходимого всемирного джихада, направленного против «возглавь ляемой США международной кампании против ислама». Бин Ладен подчеркнул масштаб угрозы: «Что касается этой яростной иудейско-христианской кампании против мусульманского мира, подобных которой мир еще не видел, то не вызывает сомнений, что мусульмане должны собраться со всеми силами, чтобы отразить наступление врага в военной, экономической, миссионерской и всех других сферах. Для нас крайне важно быть терпеливыми и сотрудничать в духе праведности и набожности, а также осознавать тот факт, что высший приоритет — после веры — это отпор захватчикам, подрывающим религию и мир. И поэтому очень важно пересмотреть многие тактические вопросы, дабы мы могли сплотить ряды и дать отпор великому куфру [отступнику]».
В конце 1996 года «Талибан» не только позволил Усаме бин Ладену содержать свои лагеря в районе Джелалабада, но и взял под свою защиту как эти базы, так и транспортное сообщение между ними и Пакистаном. Сам бин Ладен установил прочные отношения с руководством Талибана как в Джелалабаде, так и в Кабуле. Талибы сообщили Исламабаду, что они одобрили присутствие и операции более чем 400 арабских «афганцев» на территории контролируемого талибами Афганистана. Более того, талибы попросили у МВР разрешение на использование ряда террористических учебных баз (в частности, возле Ховста, восточный Афганистан) для подготовки их элитных отрядов. Несмотря на протесты со стороны Саудовской Аравии, талибы заверили МВР, что полностью исключают возможность экстрадиции арабов в их страны. В начале октября «Талибан» уже активно вербовал арабских «афганцев» в Афганистане и Пакистане на работу военными экспертами в своих специальных отрядах.
Благодаря тому что «Талибан» контролировал восточный Афганистан, МВР смогла сделать еще один шаг в улучшении системы обучения террористов. В середине ноября 1996 года МВР попросила талибов для вида закрыть учебные лагеря группы «Хизб-уль-Муджахиддин». Эта организация помогала Исламабаду и в пропагандистской кампании на Западе, и в борьбе с растущим влиянием исламистов в Пакистане. Это было сделано для маскировки, поскольку вскоре МВР приказала «Талибану» передать эти лагеря «Харакат уль-Ансар», якобы для помощи джихаду в Кашмире. В конце ноября МВР передала контроль над инфраструктурой в районе Ховста «Харакат уль-Ансар», которую МВР жестко контролировала. У «Харакат уль-Ансар» был хороший послужной список: организация проводила при поддержке МВР террористические операции не только в Кашмире, но и по всему миру, включая Бирму, Таджикистан, Боснию, Чечню, Соединенные Штаты и Канаду. Смена руководства учебной инфраструктуры была сделана для того, чтобы обеспечить МВР больший контроль над подготовкой террористов. Персонал был пополнен несколькими моджахедами, которые, по словам пакистанских официальных лиц, «прошли закалку в боях в Афганистане, Кашмире, Таджикистане и Чечне». Персонал насчитывал примерно 300 моджахедов, главным образом пакистанцев, кашмирцев, афганцев и арабов. Они проводили как базовую 40-дневную программу обучения (обращение со стрелковым оружием и тяжелыми орудиями, общая тактика партизанской войны), так и продвинутую программу обучения, занимавшую от нескольких месяцев до пары лет. В августе 1998 года Соединенным Штатам удастся обстрелять эти лагеря крылатыми ракетами.
Учебные базы МВР в восточном Афганистане и сообщение с Пакистаном продолжали действовать без перебоев. Деятельность Усамы бин Ладена в это время имела огромное значение для укрепления обширной системы материальной поддержки. В начале октября 1996 года, возвращаясь со встречи террористов в Хартуме, бин Ладен остановился в Тегеране. Здесь он встретился с несколькими террористическими лидерами, включая Сабри аль-Бана (он же Абу-Нидал), чтобы обсудить эскалацию терроризма на Ближнем Востоке. Бин Ладен и Абу-Нидал рассмотрели, возможность использования баз аль-Бана в Персидском заливе для проведения зрелищных терактов, включая убийства, диверсии и взрывы. Такжеч они обсудили вопросы использования ряда коммерческих и? финансовых организаций, учрежденных в 1980-х годах при помощи МВР, для поддержки новой волны исламистского терроризма. Хотя Тегеран обеспечивал Абу-Нидалу финансовую поддержку и защиту, тому все же требовалось много денег для расширения джихада.
Другой важной темой, рассмотренной бин Ладеном и его окружением, было укрепление единства между различными египетскими террористическими организациями. Иранский министр разведки Али Фаллахиан провел встречу на высоком уровне с представителями иранского министерства внутренних дел, министерства исламского воспитания и министерства иностранных дел, а также с представителями двух ведущих террористических организаций Египта и представителем бин Ладена. Иранцы обсудили конкретные долгосрочные оперативные планы и объяснили египтянам, что степень поддержки Тегерана — от финансирования до специализированной подготовки — зависит от степени их единства. Египетские «афганцы» согласились сформировать единое командование, а наблюдать за осуществлением решений встречи было поручено бин Ладену.
Бин Ладен, при его высоком положении в «Интернационале Хизбалла», был полон решимости обеспечить дальнейшую иранскую поддержку своей террористической инфраструктуре и отрядам в Афганистане. Это была щекотливая тема, учитывая растущий разлад между Тегераном и Кабулом. Тем не менее, ясно выражая истинные приоритеты Тегерана, иранцы не потребовали от бин Ладена покинуть убежище в Афганистане и заверили его в продолжении поддержки, хотя теперь уже через Пакистан.
В результате бин Ладен стал своего рода посредником между Тегераном и Исламабадом по вопросам деятельности в регионах и поддержки множества исламистских движений. Бин Ладен стал посещать Тегеран гораздо чаще. В конце января 1997 года бин Ладен участвовал во встрече в Тегеране со старшими чинами ВЕВАК и афганской делегацией, возглавляемой заместителями Ахмада Шаха Массуда. Это было занятное собрание, поскольку бин Ладен по-прежнему пользовался гостеприимством и защитой «Талибана», а Ахмад Шах Массуд был одним из наиболее активных врагов талибов. Его влияние в северо-восточном Афганистане не давало талибам установить власть над всей страной до самой его гибели.
Первоочередной задачей этой встречи была разработка механизма организации и подготовки нового поколения «чистых» исламистов, особенно арабов из стран Персидского залива, а также новой системы снабжения и разведки и другие связанные с этим вопросы. Ввиду растущего внимания западных разведслужб к исламистской системе международного терроризма, высшее командование иранской разведки и «Интернационала Хизбалла» постановило создать систему нового поколения, чьи члены были бы совершенно не известны Западу и потому могли бы успешно проникать и действовать во вражеских странах.
Усама бин Ладен выступил в роли руководителя этих подготовительных действий. Новая система стала многоуровневой. Первоначальная и базовая подготовка большого количества потенциальных террористов осуществляется в учебных лагерях в восточном Афганистане. Затем наиболее обещающие моджахеды направляются на продвинутую подготовку в Иран, преимущественно в Машхад. Центр в Машхаде также контролирует процесс обучения в ряде новых лагерей арабских «афганцев» в юго-западном Афганистане, на границе с Ираном. После тегеранской встречи бин Ладен организовал новую штаб-квартиру в Машхаде — туда он может перебраться, если условия в Афганистане станут невыносимыми. Также он приобрел дом в провинции Ком — средоточии иранского исламизма, где недавно была построена новая школа высшего религиозного образования для исламистов-суннитов.