Мужчина Аои выпустил младенца из рук и побежал за товарищем в сторону леса; женщина тоже попыталась последовать за ними, но Алан резко ударил ее по ногам, и она тяжело упала. Адика отошла назад. Кэл и Тости ликовали, тогда как женщина Аои перевернулась и прикрылась щитом.
— Нет! — вскричал Алан, она была повержена и так беззащитна перед ним, что честнее было бы взять ее в плен. Но они слишком ее ненавидели. Он вздрогнул, когда они пригвоздили ее к земле сильными ударами копий. Кровь ее потекла по земле.
Ребенок орал.
— Вейвара! — крикнула Адика, врываясь в дом.
Он отвел взгляд от умирающего воина, оставшегося лежать на земле. Тости вбежал внутрь вслед за Адикой. Кэл вытащил свое копье и одной рукой обхватил Алана за плечи.
Он крикнул какое-то слово, указывая на женщину. Позади них пламя охватило крышу одного из деревянных домов.
— Скорее! Сюда! — Кэл остановился, чтобы поднять плачущего ребенка.
Около десятка воинов Аои, в бронзовых доспехах, с оружием наперевес, появились из-за дальнего земляного вала.
— Идемте! — кричал Кэл, указывая на деревню и запертые ворота. Человек лежал ничком, наполовину свешиваясь в глубокую канаву. Вдалеке группа из пяти вражеских воинов спряталась за полуразрушенной хижиной. Из-за этого своеобразного щита им было очень удобно пускать горящие стрелы в сторону деревни, низкий забор не был достойной преградой.
Адика и Тости появились в дверях, еле удерживая обмякшее тело Вейвары. Кровь заливала ее лицо, левая щека посинела от сильного удара, но она все еще дышала.
— Второй ребенок! — закричал Алан, сначала показывая на орущего младенца, затем на лес.
— Нет! — твердо произнесла Адика, махнув рукой в сторону подбирающихся к деревне воинов.
Вновь раздались звуки рога. Вооруженные мужчины покидали деревню, впереди них шел Беор. Алан узнал его по высокому росту, ширине плеч и по бронзовому копью, которое он держал в руке. Полдюжины человек откололись от основной группы и поспешили к дому, среди них были муж Вейвары и Уртан.
— Идите! — сказал Алан, он знал, что значит это слово, и видел приближающуюся помощь. — Я пойду за вторым ребенком.
Кэл ликовал, передавая младенца на руки Тости. Он вырвал из земли бронзовое копье мертвой женщины.
— Я тоже! — Он ударил кулаком в грудь себя, затем Алана. — Мы идем вместе!
Для споров совсем не было времени. Алан не мог допустить, чтобы второго ребенка похитили, ведь в тот день, когда он прибыл сюда, на деревню сошло Божье благословение и родились эти близнецы.
Он схватил щит, прикрывавший мертвое тело, и бросился в лес, солнце начало подниматься над горизонтом. Адика что-то крикнула ему вслед, но звуки битвы заглушили ее слова. Они оказались в тени деревьев, и Алан поднял руку, призывая всех к тишине, так что он, Кэл и собаки замерли, остановившись. Они услышали громкий треск сучьев и шелест листьев невдалеке, те двое воинов спешно отступали в глубь леса. Ярость навострила уши и бросилась вперед сквозь кусты, они тут же последовали за ней.
Алан выбежал из леса и, остановившись на границе с полем для захоронений, увидел двух Аои. Горе и Ярость неотступно следовали за ними, огромными прыжками быстро сокращая расстояние. Сначала они набросились на прихрамывающего человека, у которого не было возможности спастись, и повалили его на землю. Первым к нему подбежал Кэл. И прежде чем Алан успел крикнуть ему о необходимости проявить милосердие, Кэл вонзил бронзовое копье в спину Аои, оглашая поле триумфальным воплем, полным ликования и радости.
Звук его голоса пробрал Алана до самых костей, так что кровь застыла в жилах. Он долгое время признавал, что не может служить Повелительнице Битв, совершая убийства. Но сейчас он спасал ребенка.
Собаки неслись рядом с ним, преследуя третьего воина, у которого на руках был плачущий младенец. Он бросился влево, потом вправо, словно уворачиваясь от града стрел. Обернувшись назад, он увидел Алана и собак, преследовавших его, это придало беглецу сил, казалось, он ухмылялся, как сумасшедший, охваченный яростью и безумием. Но Алан тоже знал, что такое гнев, наполнявший его сердце, когда он вспоминал о беззащитном маленьком тельце в руках воина.
Они убежали уже далеко от реки, но на восточной стороне могильного поля находился холм, с которого сходил вниз мощный водный поток. Когда воин попытался перебраться через него, то оказался окруженным с одной стороны склоном холма, с другой — утесом, по которому спускался водопад; было не очень высоко, всего два человеческих роста, но, чтобы перебраться туда, нужно было освободить обе руки.
Воин не был так глуп. Одной рукой он прижимал к себе ребенка, в другой было острое копье, которым он угрожающе размахивал перед собой, отступая назад так, чтобы стена скалы оказалась за его спиной. Ребенок начал икать, истощенный собственным криком, и затих. Далеко позади Кэл звал Алана.
Он бросил вниз щит и посох, Горе и Ярость сели по обе стороны от него.
— Отдайте Мне ребенка или столкните вниз, мне не важно, что вы выберете.
Глаза воина расширились от страха или ярости, это все, что можно было увидеть за маской собаки, которой он закрывал лицо.
Алан сделал шаг вперед, показывая, что в руках у него ничего нет, но вместе с тем пристально глядя воину в глаза.
— Только верните ребенка. Больше мне от вас ничего не нужно.
Воин нервно отшатнулся, но поднял копье и сделал выпад в сторону Алана, тот не попытался даже увернуться, наоборот, сделал еще один шаг вперед.
— Вы сами видите, я не боюсь смерти, потому что я уже мертв. Меня не пугает то, что вы можете сделать. Отдайте ребенка, я прошу вас.
Возможно, крики приближающегося Кэла так подействовали на него, возможно, притихшие собаки. Может быть, он просто сам уже устал.
Воин положил ребенка, повернулся к скале и начал карабкаться, сколько хватило сил, вверх по отвесному склону. Алан прыгнул вперед и схватил ребенка, в это самое мгновение воин упустил копье и оно, ударившись о камни, отскочило и исчезло в водном потоке. Древко, показавшись из воды, застряло между двумя валунами да так и осталось торчать, разбивая водный поток. Сыпля проклятиями, мужчина исчез за краем утеса. Галька посыпалась вслед за ним с вершины склона, и все, что напоминало о нем, скрылось в воде.
Кэл кричал, приближаясь к Алану. Ребенок хныкал, больше всхлипывая, чем плача. Кэл осторожно пробрался к воде и достал копье.
— Нет, я его не возьму! — ответил Алан сердито на предложение Кэла. Тот отошел назад и остался стоять в нерешительности. — Вот, — сказал Алан более мягко, подавая ему щит поверженного врага. Свободной рукой он поднял свой посох.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});