Тогда Гоша прикрикнул на интуицию как на собаку: сидеть, место! И пошел в тупик сам. Пистолет вытащил из кобуры и сжал в ладони. Но чтобы не пугать прохожих, спрятал руку в карман. Если кто от Барина подойдет – не должны заподозрить. Он постоянно руки в карманах держит.
Подойдя к дощатому забору, осмотрел рисунок двери. Какие-то любители настенной живописи старались… Он почувствовал опасность раньше, чем услышал шорох со стороны мусорки, повернулся, выхватывая пистолет из кармана. Из-за бачка на него прыгнула какая-то туша – наверняка шестерка Барина. «Дурак! – презрительно хмыкнул Гоша. – Голыми руками хочет справиться?»
Но парень кинулся в ноги, уходя с линии выстрела, и толкнул его в грудь. Гоша отшатнулся. Он успокоился, уверенный, что упрется спиной в доски, которые придадут ему опору, и он выстрелит, и хана этому амбалу… Но доски за спиной так и не появились.
18 июня (2 Синего), около девяти вечера, Аксельская дорога.
– Вот все хорошо, – размышлял Сергей, протягивая руки к костру. – Тепло, никто не напал и все такое. Но почему ты, Ут, не попросил еды побольше? За кого эти эльфы нас принимают? За канареек? Я, втянув живот, могу позвоночник себе почесать. Уже третьи сутки не едим толком.
– Вторые, – поправил его Влад.
– А у меня, когда я голодный. День за три идет, как на фронте.
– Тогда шестые должны быть… Экономист, – последнее слово мент произнес, как плюнул.
– Ну что ты придираешься? – возмутился Сергей. – Когда же это закончится?
Они сидели в небольшой пещере, пережидая ночь. Почти все запасы, что ему дали, Сергей проглотил еще в обед. Скудный ужин раззадорил желудок и выводил рулады одна поэтичней другой, смысл которых состоял в одном – «Дай пожрать, дай пожрать. Дай пожра-а-а-ать».
Влад устроился в глубине пещеры. Тораст, Ут и Сергей окружили костер, а Асуэл сел почти снаружи, спиной к костру: прикрывая пламя и внимательно вслушиваясь в темноту. Урукхай осматривал тесак, что-то там чистя и правя.
– Я ведь думал, он действительно нас отпустит, – оправдывался хоббит. – Кто мог подумать, что он такой вероломный? По дороге на Сивер мы бы уже были в хоббитской деревне и поели досыта.
– Нет, ты что, смотрел на его наглую рожу, и думал, он нас уважает? – продолжал докапываться Серый.
– Я думал, что он уважает сэра Ормана, – объяснил Ут. – И не надо так на Иситио. Он хоть и поступает некрасиво, но все же… Правитель.
– Ну да, ну да. Субординация. Влад у нас это любит, – Серый покосился на мента. – Только он вот как девушку с птицей увидел, так язык и проглотил. Влюбился наверно.
Влад нащупал камень поувесистей и сделал вид, что собирается швырнуть в пацана.
– Молчу, молчу! – запричитал Серый и продолжил когда убедился, что камень лег на место. – Вот всегда было интересно, как это некоторые влюбляются и молчат, как партизаны? Если бы я влюбился, я бы не смог молчать. Я бы сначала всех друзей обзвонил, потом всех родственников, потом всех знакомых, потом к соседям в гости зашел. Неважно, если никогда не разговаривали – есть повод познакомиться. И всем бы говорил: «У меня такая девушка! У меня мечта, а не девушка!»
– Что значит «обзвонил»? – поинтересовался Ут.
– Ну, письма написал, по-вашему. Птиц с рунами на лапах всем разослал.
– А ты любил кого-нибудь? – не поворачиваясь, полюбопытствовал эльф.
– Я? Ну, смотря в каком смысле… – Сергей засмущался.
– Вот в таком. Чтобы всем друзьям птиц разослать.
– Было. Не совсем так. Примерно. В общем… не было, можно сказать, – «Кого ты любишь, кроме себя?» – брезгливо сморщился Влад. – Да какие мои годы-то? – между тем оживился Сергей. – Тебе вот Асуэл сколько лет?
– Сто двадцать три.
– Гм… да? – на секунду Серый запнулся. Влад удивленно воззрился на моложавого эльфа. Но все же, воспитанные на фильмах и книгах а-ля «Властелин колец» вслух удивления не высказали. Если верить Толкиену, эльфы мало того, почти бессмертные, так еще и вечно молодые.
– Ну и как? Влюблялся? – прокашлявшись, продолжил Серый.
– Я еще молод, чтобы создавать семью. – Асуэл, казалось, не заметил заминки.
– Я тогда вообще грудничок, – Серый хмыкнул. Он взял веточку из тех, что приготовили для костра, опустил ее в огонь и стал с интересом наблюдать, как на кончике разгорается огонек. – Но, между прочим, влюбленность и семья – это две большие разницы. Жена, она на бабушку должна быть похожа. На мою бабушку, я имею в виду. Характером, разумеется. А влюбиться можно только в такую как моя мама. Потом от нее свихнуться и выгнать к бабушке, и влюбиться в… такую же. Вот такая примерно система, – теперь он вытащил веточку из огня и поднял вверх на манер факела. Тораст отвлекся от заточки меча и похрипел что-то протестующее.
– Говорит, ты не понимаешь ничего в любви, а потому лучше молчи, – с готовностью перевел Ут.
– А ты, конечно, понимаешь, – саркастически засмеялся Серый и опустил веточку в огонь. – Кстати, я у вас впервые увидел ор… урукхаек, – он тревожно глянул на Тораста, не заметил ли тот оговорки. Позже продолжил. – Вообще-то я и всех вас, конечно, впервые вживую видел, но вас хоть на картинке… А вот урукхаек – вообще ни разу. Раньше как-то и не задумывался, что у урукхаев тоже семьи должны быть. Думал, может, вы почкованием… А у тебя, Тораст, жена есть?
Влад слушал этот бестолковый диалог вполуха. Не удивило известие, что у Тораста две жены, а скоро, может, и третья появится. Приглянулась ему одна «красавица». Не поддерживал беседу мент, конечно, не из-за прекрасной эльфийки. Придумать, что он в нее влюбился, мог лишь Серый. Понравилась, впечатлила – это точнее. Любовь и даже влюбленность для Влада нечто более сильное, чем учащенное сердцебиение и пятиминутная случайная встреча. Хотя с Жанной начиналось так же. Сначала встретил ее – на дне рожденья у Бельского – и сердце остановилось. А через три встречи жизни без нее не мыслил. Точно как в психологической книжке: сначала глаза к глазам, потом рука к руке, позже… Он психологией увлекся, чтобы разобраться, почему Жанна его бросила. В одной из книг прочел юмористический афоризм: «Есть несколько способов управления женщинами. Но науке они неизвестны». После этого прекратил всякие попытки что-либо понять. Надо не подпускать женщин близко. Точнее подпускать к телу, но не к сердцу. Так что Бог даст, доберутся до Ормана, тот их быстренько домой отправит и можно будет о зеленоглазке не волноваться. Раз еще встреч не предвидится – влюбленность не грозит.
Молчал он из-за другого. Он все еще не убедился, что им надо к Орману. Не внушал маг доверия. Особенно если посмотреть на его слуг. Тораст, конечно, ничего плохого не сделал, но взглянешь на его морду и поймешь, что это скорее животное, чем разумное существо. Отношение к женщинам у них как в стае: самец, а вокруг него самочки. А, следовательно…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});