Иногда нужно проиграть битву, чтобы выиграть войну.
— Мистер, Кабот, — сказал Малик в напряженном молчании, — Продолжайте.
Фрэнк напыщенно кивнул, остальные вампиры доверились Малику и тут же угомонились.
— Как я уже говорил, вы подвергнетесь испытаниям и будете оценены путем разнообразной проверки физической подготовки и выносливости. Если вы откажетесь, то будете сняты с занимаемой в Доме должности. Если не пройдете проверку, то будете сняты с занимаемой в Доме должности.
В комнате повисла гробовая тишина. Все были в шоке. Он поднял голову и посмотрел прямо на меня.
— Согласно оценке вы все обладаете большой физической силой. Давайте посмотрим, так ли это, — Фрэнк посмотрел на часы. — Вы начнете…
— Это не может происходить наяву, — взмолилась Келли, но замолчала под испепеляющим взглядом стукача.
— Вы начнете, — повторил Фрэнк, — сейчас.
Испытания для вампиров на силу и выносливость мудреные, особенно если эти вампиры — охранники одного из старейших Домов в стране. Мы, явно, сильнее, быстрее и пластичнее. Нас обучали единоборствам, как с мечами, так и без них, и мы бегали львиную долю миль. Мы делали бесчисленное множество упражнений на пресс и приседаний, отжиманий и потягиваний. Мы вчетвером могли бы тренироваться до бесконечности. Но Фрэнка интересовала не это.
Его интересовало, что мы могли сделать прямо сейчас, потребляя вдвое меньше крови, если нас подвергнуть системе испытаний, созданной, вероятно, в 1950-х. Наша сила проверялась путем метания гигантских железных шаров и тяжестей во дворе Кадогана. Несмотря на одно разбитое окно (ими реально трудно прицеливаться) нам удалось перевыполнить его самочинные нормативы.
Наша пластичность и скорость испытывались с помощью скакалок, на которых мы должны были прыгать с каждым разом все быстрее и быстрее. Мы по-пластунски переползли двор, подбросили гигантские грузовые шины, которые Фрэнк притащил для этого задания, и бегали туда-сюда короткие дистанции, пока ноги не налились тяжестью. Он приказал нам прыгнуть в бассейн, покрывшийся льдом под ноябрьским холодом, и заставил нас плавать брасом, пока кожа не стала молочно белой, а зубы не застучали от холода.
Когда мы в мокрой одежде и с мокрыми волосами вылезли из бассейна, от наших тел шел пар, а в сердцах росла ненависть к Фрэнку.
Фрэнк носил с собой папку с зажимом, где помечал, как мы справлялись с его заданиями. Он одарил нас таким презрительным взглядом, будто мы во всех отношениях не соответствовали его мысленному критерию.
Не то, чтобы это было удивительно. Он не мог искренне считать, что выбрал удачное время для проверки единственных трех с половиной охранников Дома Кадогана. В Доме было спокойно только потому, что мы платили подручным Клаудии за нашу защиту. Мы лишь попусту тратили время, пытаясь доказать то, с чем Фрэнк все равно никогда не согласиться. Не важно, проходили ли мы или проваливали испытания…Мы все равно их проваливали.
Хоть это была и изнурительная тренировка, но все еще тренировка. Да, мучительная. Да, утомительная. Но как на любой тренировке, наступает момент, когда вы просто подхватываете ритм. Мы же вампиры, причем сильные, а это что-то да значит. Мы сильные, быстрые и пластичные, как бы ни критиковал нас Фрэнк.
И так считали не только мы. Молва об испытаниях разошлась по всему Дому. Медленно, но уверенно, вампиры Кадогана горстками начали высыпать во двор. Они образовали вокруг нас защитный круг, иногда передавая пакеты с кровью и бутылки с водой, будто волонтеры на марафоне.
Мы ползли по траве по-пластунски вновь, когда Марго и Катерина выскочили из толпы вперед.
— У нас кое-что есть для тебя, — сказала Марго, украдкой оглядываясь в поисках Фрэнка.
Линдси подняла голову от земли. Ее волосы были все ещё мокрыми и спутались после бассейна, а ее лицо — испачкано грязью и потом.
— Он разговаривает с Дариусом, — сказала она, — Так что, если это противоречит любому из его многочисленных правил, начинай.
— Хорошо, — ответила Катерина, и вампиры окружили ее полукругом лицом к нам, пока мы ползли по земле. — Мы подумали, что немного музыки может решить проблему.
Катерина взяла ноту, проверяя высоту тона, которая была столь же совершенна, как и звук настроенного рояля. Она подмигнула, и без дальнейших затруднений Катерина с остальными вампирами запели песню Битлс «Black Bird».
Двор погрузился в тишину, все вампиры соблюдали молчание, пока ее звонкий, сильный голос звенел в ночи.
Недели оскорбительного поведения Фрэнка наложили свой отпечаток на Дом. Пока Этан был Мастером, Дом Кадогана был не просто зданием, а домом. Я надеялась, что Малик сможет вернуть это, но Фрэнк ясно дал понять, что его цель — по кирпичику разобрать Дом Кадогана, разрушить его, уничтожая вампира за вампиром.
Но пока я лежала на животе на холодной, влажной траве, я не могла не чувствовать себя еще ближе к этим вампирам. У меня по щекам потекли слезы, и не только я была тронута. Слезы текли по щекам Линдси, а Келли кусала губу, чтобы их сдержать.
Когда ансамбль достиг проигрыша, остальные из ста вампиров на лужайке присоединились к Катерине. Их голоса хором возвышались над идиотизмом. Хор голосов для Дома, для нас, для всего того, что пытался создать Этан.
Для семьи, которую он хотел из нас сделать.
Количество магии все увеличивалось, от чего у меня по рукам побежали мурашками. Я мысленно поблагодарила вселенную. Может, Фрэнк и засранец, но ему удалось сблизить нас, даже несмотря на то, из-за смерти Этана мы разобщились.
Хор только закончил пение, как из толпы вновь показался Фрэнк. Вампиры нервно зашумели, в то время, как он, запустив руки в карманы, оглядел нас с явным презрением.
— Не уверен, что концерты соответствуют правилам. Это испытания, а не благотворительная вечеринка.
Малик, также стоящий с краю толпы, заведя руки за спину, повернулся к Фрэнку:
— Возможно, это не соответствует правилам — сказал он, — но и не противоречит им. А, как вы сами напомнили, правила важны.
Фрэнк с минуту сверлил Малика взглядом… однако ничего не возразил. Наверное, в итоге, он усвоил, что иногда нужно отступить.
Увы, я снова ошиблась. Подвергнув испытаниям наше проворство, силу и выносливость, Фрэнк решил начать все заново.
Он повел нас в дальний угол территории Дома, где возвышались четыре вбитых в землю деревянных столба по ширине равных телефонным. Четыре фута в высоту и примерно десять дюймов в диаметре.
— Джульетта, Келли, Линдси и Мерит, — сказал он, по порядку указав на каждый столб. — Встаньте на вершину вашего столба.