Занудная болтовня мужика, только и мечтавшего, что вновь оказаться под уютным крылышком привратника, утомила меня очень быстро. Я давно уже понял, что все его высказывания насчет охраны мира, спасения от чужаков и благородства моей судьбы – ничто иное, как попытка обмануть гостя и не выдать истинных причин своего рвения в оказании помощи. Поэтому, когда лодка все же благополучно пристала к берегу, я сухо попрощался и без всякого сожаления покинул разговорчивого соседа хранителей Врат. Гулон на секунду замешкался, выжидая момент, когда обе мои ноги окажутся на земле, и лишь затем выпрыгнул с такой прытью, что едва напоследок не перевернул лодку вместе с ее хозяином. Отчалил тот с завидным проворством, тем более что густой туман самым странным образом рассеивался без остатка на этом берегу, тогда как противоположный по прежнему плавал в густой серой дымке.
Вот теперь мир стал пооживленней, а когда я обернулся, то понял, что даже слишком. Несколько человек в полном воинском облачении с завидным арсеналом всего колюще-режущего обнаружились невдалеке. Стояли они спокойно, не двигались, просто смотрели на меня с необычайно задумчивым выражением на квадратных лицах. Один даже секиру взвешивал на руке, чтобы мне легче было догадаться, какие именно сомнения их гложут. Я обреченно заглянул в глаза гулону и неторопливо пошел им навстречу…
Глава десятая
Воины оставались на прежнем месте, терпеливо дожидаясь, когда же молодой незнакомец окажется достаточно близко, чтобы они смогли без лишних движений и суеты смахнуть ему голову с плеч секирой или мечом. Смотря, кому повезет больше. Будучи сами выходцами с того берега, они с настороженностью отнеслись к его появлению и в который раз удивились предусмотрительности командира, оставившего их здесь. Тот всерьез опасался, что ни одни они окажутся столь предприимчивы. Что обязательно потянутся другие, быть может, даже их старые и далеко не самые добрые знакомые. Так и оказалось. Приближающегося человека они видели впервые и были абсолютно уверены, что он не воин. Но расслабляться не спешили. Слишком многое повидали на своем веку, чтобы понимать – отсутствие оружия еще не есть отсутствие угрозы.
– Кайр, как его: сразу или после? – деловито, но вместе с тем с немалой толикой уважения осведомился один из младших воинов.
– Подожди, – процедил тот сквозь зубы. – Не нравится он мне что-то. На вид больно молод да прост. Только вот зверюга все впечатление портит. Такая за абы кем не пойдет. Вы, ребята, давайте поаккуратней, с плеча не рубите. Чует мое сердце – она и без приказа всем нам глотки поперегрызет. Пусть ее хозяин подойдет, выскажется. Мы ж не звери, послушаем. Слушать-то оно тоже полезно. Иногда.
Я неторопливым размеренным шагом преодолел расстояние между собой и невысоким, полноватым человеком, старательно делающим вид, что смотрит он, в общем-то, вовсе даже не на меня, а так, в сторону. Но обмануть себя я не дал, ничуть не сомневаясь, что он следил за моим приближением от самого берега. Не знаю, с чего, но мне сразу показалось, что главный здесь именно он, такой чуть простоватый, скромный и совершенно не похожий на своих товарищей. Даже из оружия ничего на виду не держал. Ни тебе здоровущей секиры, как у воина справа, ни кувалды, как у того, что слева. И как раз отсутствие оружия позволяло ему выглядеть куда рассудительней остальных. Однако чувствовалось – мимо этой живописной группы мне просто так все равно не пройти.
– Добрый день, – спокойно, без улыбки поприветствовал я их.
– Это ты спрашиваешь или утверждаешь? – поинтересовался тот, что с секирой, смерив меня с ног до головы ледяным взглядом.
– Утверждаю, – слегка улыбнулся я. – А что, у вас другое мнение?
– В зависимости от того, кто ты – возможно.
– Это не вы ли те чужаки, что вчера пожаловали в этот мир?
Их главный – я действительно не ошибся! – слегка выдвинулся вперед. Его острый взгляд перестал блуждать по окрестностям и впился в меня.
– Я Кайр, – коротко представился он и тут же подметил скрипучим голосом: – Интересно вы выражаетесь. Этот мир. Будь вы отсюда, сказали бы наш. Из чего делаем вывод – вы здесь такой же чужак, как и мы.
Я криво усмехнулся:
– Приятно беседовать с догадливым человеком. Значит, это действительно вы. Я, кстати, к вам и направлялся, чтоб поговорить, но никак не ожидал, что меня здесь будет встречать почетный караул.
– Поговори-ить… – протянул он. – Ишь ты, какой вежливый. Ну, пойдем, а там уж командир наш разберется: болтать с тобой или сразу вешать.
И обернулся к воинам за спиной.
– Ты и ты, – ткнул он поочередно пальцем, – остаетесь здесь. А мы доставим гостя в город.
Гулон, почуяв опасность, издал низкий рык и напрягся, в любую секунду готовый прыгнуть. Кайр обозрел его невозмутимым взглядом и спокойно посоветовал мне:
– А вы держите-ка своего зверя подальше от нас. Не знаю, ручной он или дикий, но больно взгляд у него голодный. А лишние распри нам сейчас ни к чему, ведь так?
Я опустил руку на голову гулону и негромко ответил:
– Он не тронет вас, пока вы не трогаете меня.
Кайр слегка прищурился, но отвечать на мой выпад не стал, просто мотнул головой, приглашая следовать за собой.
В нескольких шагах от них, под прикрытием реденьких зарослей, еще один совсем молоденький воин старательно охранял коней. Как только увидел нас – сразу вытянулся по стойке "смирно". На меня покосился, усердно делая зверское лицо. Я сдержал улыбку, вовремя заприметив у него на поясе короткий меч. Еще обидится, а мне потом обороняйся. Нет, магия, конечно, теперь при мне, но я сюда все же не драться пришел, а просить помощи, так что нечего настраивать чужаков против себя.
– Берите любого, – кивнул мне Кайр на двух свободных коней. – Они им все равно пока не понадобятся. – И тут же спохватился: – Верхом-то хоть ездить умеете?
Я кивнул, дрогнувшей рукой схватив за повод гнедого с роскошной гривой и длинным хвостом. Кайр и двое его верзил с секирой и кувалдой уже поджидали меня, критически наблюдая, как я взгромождаюсь на своего коня. Ездить верхом, мне, конечно, приходилось. Другое дело, что случалось это крайне редко, последний раз – год с небольшим тому назад.
Ехали мы не спеша. На меня то и дело оглядывались то Кайр, то один из его сопровождающих. Очевидно, удостоверялись, что я действительно за ними поспеваю, а не валяюсь где-нибудь позади посреди дороги. Я со своей стороны прикладывал все усилия, чтобы не вылететь из седла и не сделать из себя посмешище в их глазах. Но как на беду конь явно был настроен показать мне все, на что только был способен. Гнедой то взбрыкивал, то начинал мотать головой, и даже разок неожиданно прянул в сторону, да так резко, что если б не моя готовность ко всему, вряд ли бы мне удалось на нем удержаться. И ничто не могло заставить его вести себя спокойно, поэтому я крепко сжимал поводья и только гадал про себя: суждено мне сегодня доехать на коне или волоком за ним по земле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});