Читать интересную книгу Пирамиды Астрала - Виктор Кувшинов

— Рофидиплебуль! — скороговоркой выпалил он, счастливо улыбаясь, словно всю жизнь мечтал нас увидеть. На вид это был худощавый парень, одетый в какие-то лохмотья, со светлыми кудрями до плеч, носом-картошкой и хитрыми зелеными глазами.

— Как-как? Ропидель…? — я безуспешно попытался повторить его имя.

— Это он издевается, — серьезно заявил Петр. — Зовите его просто Буль.

— Да, пожалуй, так лучше, — продолжал улыбаться Буль. — Можно и вообще Буль-Буль! Какая разница?

— Еще скажи Буль-Терьер! — хохотнул Федька, почуяв, что встретил одного поля ягоду.

— А что? Чем не имя дрессированному ангелу, — продолжал идиотскую полемику Буль. — Только гавкать еще правильно научите… Но хватит болтать, давайте посмотрим, чем вы нас тут угощать намерены?

Разглядев на столике бутылки с особой «Балтикой», он еще больше обрадовался:

— Петруха! Смотри, новое пиво! Это почему его у нас еще не выпускают? Надо попробовать. Отлично, а что на закуску? Ага, орешки пойдут, — и он со счастливым выражением лица плюхнулся в свободное кресло, осматривая окрестности. — А что! Прикольно здесь! Можно отличный пикничок устроить!

Буль с Петрухой налегли на пиво и закуску. Бульская (или Булева) манера вести себя как-то сразу расположила нас нему, и я с ходу начал допрос:

— А ты и правда, ангел?

— Ангелистее не бывает!

— А почему у тебя крыльев нет? — задал я еще более дурацкий вопрос и получил не менее дурацкий ответ:

— Как нет? — привстав, испуганно оглянулся Буль, и за его спиной выросли восхитительные белоснежные крылья, а его одежда стали меняться на воздушное белое облачение. Увидев свои крылья за спиной, он расправил их красивым воздушным ореолом метра на полтора выше головы, потом презрительно скривился и все перья с крыльев стали осыпаться, усеяв площадку белоснежным пухом. В результате, за спиной у него остались два противных, голых, гипертрофированных цыплячьих крылышка. Он сплюнул, превратился опять в нормального пентюха и обижено бросил. — Эту дурь любой лабух, вроде тебя, изобразить может! Лучше бы буль-терьера изобразить попросил.

— Да, не подумал, — смутился я.

— А тебе не говорили, что думать вообще-то полезно? Хотя брось! Мой совет не мене пошлый, чем твой вопрос. Так что, мы квиты.

— А не скажи, все-таки, это было так красиво! — по-детски восторженно вздохнул Слава.

— Да будет вам, — явно смутился от незаслуженной похвалы Буль. — Лучше объясните, какие такие у вас такие дела, что Петька меня чуть за шиворот не приволок, а говорить, что к чему, отказывается?

— Да, я ему ничего не говорил, так что сами все объясняйте, — прокомментировал Петр.

Делать нечего. Я, в который уже раз, поставил на свой патефон все ту же пластинку про наши изобретения и похождения. Не ожидал только, что и ангела сподоблюсь удивить. Буль так озаботился, что забыл скоморошничать и сидел, уставившись в свое пиво, будто пытаясь там найти разгадку всех тайн мироздания. Потом как-то тоскливо взглянул на меня и задумчиво произнес:

— Как же вы такое учудили? Вы нарушили одно из основных правил игры, которое в принципе невозможно обойти. Дело настолько серьезно, что я не могу сейчас сказать, к добру это или нет, — он помолчал обдумывая. — Однако! В любом случае, ваша выходка заслуживает уважения. Вы хоть представляете себе, что вы взяли и обошли вековой запрет: никто из живых не может попасть в астрал и вернуться в добром здравии оттуда обратно. То, что вы сейчас вытворяете, ни один живущий в реале не должен делать!

Он еще что-то подумал про себя и усмехнулся:

— Кажется, я нашел одно важное применение вашему изобретению. Это, кстати, может оправдать риск, связанный с этой находкой. Значит, сделаем так: я попробую узнать все, связанное с этим делом, в том числе и то, что произошло с Ташей; вы же ни одним словом, никому, никогда не скажете о своей придумке. Иначе, ваша немедленная ликвидация, причем, как в реале, так и в астрале, будет наименьшим злом из всех возможных последствий, — потом он посмотрел на меня и спросил. — Как я понял, ты был от начала до конца в этом «проекте»? Позволь, пожалуйста, посмотреть твою память? Дальше одного года вглубь я не полезу. Это очень важно. Тогда я узнаю все возможные утечки информации и все детали об этом деле. Ты можешь отказаться, но поверь, я это делаю не из любопытства, а только пытаясь помочь вам!

Что мне оставалось? Пришлось возложить свою душу на жертвенный алтарь под прицел ангельского внимания:

— А куда я денусь? Смотри!

— Спасибо! — он положил на несколько секунд свою руку мне на голову.

Не могу сказать, что это было неприятно. Словно кто-то добрый погладил меня по голове. Буль серьезно на меня посмотрел и еще раз поблагодарил. — Спасибо, никогда не забуду твоего доверия. Сейчас я уйду. А запрет на распространение информации касается всех, кто об этом осведомлен. Теперь-то я знаю, кого надо предупредить! Надеюсь встретиться с вами завтра. Это будет возможно?

Мы переглянулись. Федя со Славой кивнули, соглашаясь. Я ответил за всех:

— Да, мы будем ждать!

— Ждать не нужно. Когда соберетесь, только позови меня так, — и он издал два булькающих звука на манер дверного звонка: «Буль-Буль!»

С этими словами он откланялся и тут же исчез из поля зрения.

* * *

Беда или, вернее, хохма, случилась с Федькой, когда он, уже поздно вечером, запрыгнув из астрала прямо к себе, оказался лежащим в машине скорой помощи, обмотанный проводами и капельницами. С перепуга он чуть не вскочил с кушетки, но все-таки догадался, что его пытаются вылечить от приступа комы, в котором пребывало его тело дома, пока он шастал по астралу. Меня уже чуть не с постели поднял его звонок.

— Женька! Спасай! Меня в больницу упекли. Лечить обещают. А я уколов боюсь. Ужас какой-то! Они хотят у меня анализы со всех мест взять и чуть ли не все одновременно!

— Погоди, успокойся! Сейчас со Славой подъедем. Ты ему уже звонил?

— Нет, я его телефона не помню, — причитал Федюха.

— Ясно, я к нему заеду. Ты во второй городской?

— Да, в терапевтическом! Заскочи ко мне домой. У тебя же ключ должен быть. Посмотри, что с прибором. Как я понял — это Надька заявилась. Я у нее ключ оставлял. О господи, места себе не нахожу!

— А этой Наде не звонил? Все, понял, не мельтеши. Едем! — сказал я, сообразив, что Федька не помнит ее телефона. Где-то в глубине души я даже возгордился: из всех знакомых физик знал только мой номер. Хотя, если честно, для этого была и более банальная причина, просто-напросто мой домашний было легко запомнить.

Медик откликнулся на звонок сразу. Я предложил заехать за ним, потом на квартиру к Феде, а уже оттуда в больницу, если нас туда пустят. Я надеялся совершить это турне на своем рыдване без больших проблем. Тем более что машина по летнему времени стояла во дворе, а не в гараже.

У Феди дома мы нашли лежащий рядом с кроватью генератор. Вернее, бывший генератор. Кто-то решил проверить, что это за штука, и, видимо, удостоверился через положенные двадцать секунд в надежности охранной схемы, спалившей прибор.

— Слушай, — сказал я Славе. — У меня есть одна мысль! Федька держит мобильник обычно на тумбочке в коридоре. Если его не уперли, в нем может быть забит телефон этой неизвестной Нади.

На телефон никто не позарился. Он лежал на обычном месте, рядом со своим классическим собратом, намертво прикованным к стенке. Я, набравшись наглости, быстро листал список номеров. Вот: Надя, одна, другой нет — скорее всего, не ошибусь. Я посмотрел на часы. Полдвенадцатого. Еще раз набравшись наглости, я позвонил этой Наде прямо с Федькиного мобильника. Если это не она приходила к физику, то будет сейчас спать, а если она — то ей явно не до сна… Это была она.

— Алле, Феденька? — раздалось радостно-зареванное с той стороны. Представляю! Найти почти хладное тело приятеля и препроводить его в скорую.

— Нет, это его приятель, Женя Котов. С Федей все в порядке. Он звонил и просил посмотреть, все ли в порядке в квартире и, заодно, поговорить с Вами. Вот я нашел телефон и звоню, — врал я напропалую, и развивал свое творчество. — У него уже бывали подобные приступы. В этом нет ничего страшного. Просто у парня недостаточное кровообращение в мозгу — вот он иногда и усыпает слишком крепким сном. Да, забыл: он хотел спросить Вас, что случилось с прибором, который он примерял до того как отключился? Я смотрел — он вроде бы сгорел?

Я подмигнул хитро Славке. Парень только качал головой, удивляясь моей наглости. Девичий голос на той стороне испуганно притих. Пауза затягивалась. И я опять запел соловьем, лишь бы вытащить информацию из несчастной задуренной девичьей головки:

— Федя беспокоился, что прибор сгорел, когда он отрубился, но главное, чтобы приборчик случайно не увезли или не выкинули. В общем-то, это безделушка, просто ему лень новую делать. Он, как всегда, проверяет влияние мобильников и других приборов на организм. А чего этот домой принес — не понимаю.